Секундное молчание, показавшееся девушке вечностью, и злобное выражение на его лице сменилось восхищением, которое очень быстро стерлось привычной ухмылкой. Он прижал ее еще ближе к себе, заставляя выгнуть спину до боли в пояснице, и тихо заговорил, нарочно касаясь ее губ своими:

— Тебе нравится играть с огнем, сладкая? Так почему же ты жалуешься на ожоги?! Это вполне естественно. Я получил то, чего хотел, и это было действительно великолепно. Теперь я, как честный вампир, должен выполнить свою часть договора. Как же меня все-таки убить? По правде говоря, способ только один, хотя если подойти к делу с использованием фантазии, то можно придумать нечто более оригинальное. Мое бессмертие в крови — лишившись ее, я потеряю способность к воскрешению. В общем, для упрощения задачи могу дать дельный совет: достаточно вырезать сердце и больше никогда не вспоминать о существовании, как оказалось, не единственного полувампира.

— Прямо сейчас побегу докладывать Кайлебу, — фыркнула девушка, силясь выпутаться из крепких объятий.

— Нет, моя маленькая, — весело подмигнул ей Дамон. — Вряд ли я похож на идиота, способного отпустить слишком опасную для себя самого девчонку просто так. Я предлагаю тебе честную сделку: воспользуешься своим знанием прямо сейчас, с условием того, что с моей стороны не будет никакого сопротивления, или мне придется тебя убить. Поверь, с огромным сожалением…

— А-а, ну да, — понимающе закивала головой Кэролайн. — Это будет такая потеря для тебя! Особенно если взять во внимание тот факт, что во мне твоя кровь, и вряд ли смерть станет избавлением от наличия наглой физиономии перед глазами!

— Хм, — задумчиво пробормотал парень. — Разве я не говорил тебе, что моя кровь не обращает? Видимо, запамятовал в очередной раз. Так что можешь не беспокоиться, вампиром с моей помощью тебе не стать даже при всем желании. Итак, что же ты выберешь, детка?

Он подвел ее к кухонному столу, продолжая сжимать хрупкое тело с такой силой, что от боли мутнело перед глазами, поискал взглядом необходимый предмет и снял огромный нож с магнитного держателя, чтобы тут же протянуть его растерянной девице.

— Ты серьезно? — от удивления у нее глаза на лоб полезли. — Если это очередной прикол, то мне совершенно не смешно. И убери его, пожалуйста. Мне больше нравится вариант со смертью от вампирских клыков. Так хоть какое-то удовольствие получу…

— То есть мой вариант тебе не по душе? — на всякий случай переспросил Сальваторе.

— Все-таки ты точно больной, — озабоченно констатировала Кэр. — Подумай секунду над тем, что ты мне предлагаешь! Я, по-твоему, похожа на человека, которому придет в голову махать ножом с особым неистовством в приступе неконтролируемого желания полюбоваться на покрытое плесенью сердце? Кстати, оно у тебя есть вообще?

— Видимо, есть, если я до сих пор выслушиваю твои колкости, — неохотно согласился мужчина, бросая нож в раковину. Где-то глубоко в душе он восхищался ее умением держать себя в руках, полным отсутствием страха и холодностью взгляда немного покрасневших лучистых зеленых глаз. Вот что в первую очередь заставляло его думать о ней круглыми сутками, что тянуло его на протяжении всех этих дней. Ее характер. Взрывоопасная смесь из красоты, сексуальности, обаяния, подчеркнутой стервозности и львиной доли бесстрашия. Она любила рисковать, и это цепляло.

— Тогда переходи уже к альтернативе под номером два, — мрачно выдавила из себя девушка, откидывая голову назад. — И навсегда забудь о том, что я говорила тебе там, наверху. Я тебя ненавижу.

Похоже, вампира не на шутку разозлило ее последнее заявление. Издав какой-то животный рык, он вцепился зубами в нежную кожу, но плотно сжимать челюсти не спешил, наслаждаясь дурманящими сознание капельками крови, проступившими по краям двух неглубоких и совершенно безболезненных ранок. Она даже не успела понять происходящее, как очутилась сидящей на столе, с обвитыми вокруг его бедер ногами.

— Никогда не смей мне лгать, маленькая, — с придыханием сообщил ей Дамон, срывая с себя футболку. — И если хочешь знать, то ты мне действительно небезразлична…

Кэр на мгновение показалось, будто он собирается добавить что-то еще, то, чего ей так не хватало для поднятия собственной самооценки до прежнего уровня, однако парень нашел иной способ уйти от необходимости договаривать. Он притянул ее к себе, накрыл нежные губы своими, и принялся избавляться от ненавистного халата во второй раз.

— Даже не думай, — живо остановила она его попытки замять ссору старым, как мир, способом, едва получив возможность разговаривать. — Если я захочу побыть игрушкой в руках любопытной дитятки, то обязательно обращусь к тебе. А сейчас убери от меня лапы и дай пройти.

Сальваторе растеряно отодвинулся, позволяя ей нацепить на плечи шелковую ткань, и с самым глупым видом наблюдал за тем, как она, прихватив по пути его кофе, направляется к лестнице.

— Кстати, надумаешь меня убивать, — обернулась Форбс на первой ступеньке, — с удовольствием приму участие в этой забаве. А вот спать с тобой никогда больше не стану. Я тоже умею обижаться, когда делают больно. И для галочки: о своей маленькой тайне можешь не беспокоиться. Никто о ней не узнает.

И продолжила подниматься наверх, наслаждаясь произведенным эффектом, хотя на самом деле ей больше всего хотелось забиться куда-нибудь в угол, закрыть лицо руками и от души выплакаться, потому что в виски до сих пор впивалась эта его фраза: "…имел тебя, как хотел". Черт, а она ведь действительно ненавидела, вот только не его, а себя.

Фрэнки метнула настороженный взгляд за спину, ожидая увидеть безмятежное лицо спящего друга, но натолкнулась на расширенные от удивления черные глаза, в которых плескалась такая уйма беспокойства, что ей стало немного не по себе.

— Где она? — коротко спросил друг, резко принимая сидячее положение. — Дьявол! — беззлобно выругался он, хватаясь руками за дребезжащую колокольным звоном голову, но сделал это не самым удачным образом и взвыл от боли. — Что за черт?

— Твое кольцо, — хмуро ответила девушка, осторожно отводя от лица небезопасную на данный момент ладонь. — С ним что-то не так, притом в самом безрадостном плане. Видишь? — она продемонстрировала ему несколько сильно обожженных пальцев. — Я пыталась его снять, но мало чего получается.

Дамон увлеченно разглядывал почерневшую местами кожу, всем своим видом выказывая недоверие, а потом перевел взгляд на ее лицо, мимоходом отмечая те же странные отметины и на губах девушки.

— И что это значит? — только и сумел вымолвить он, понимая, что с трудом ворочает огромным распухшим от невыносимой жажды языком.

— Знаешь, я провела последние два часа в этих же раздумьях, — не без некоторого внутреннего содрогания призналась итальянка. — И ничего не понимаю. Ты голоден, да?

— Да, — как бы между прочим ответил вампир. — Фрэн, где Елена?

— Не знаю, — честно призналась она. — Думаю, она с твоим сыном.

— Угу, — то ли согласился, то ли просто буркнул нечто неразборчивое Сальваторе, поднимаясь на ноги. — Ей плохо сейчас. Она очень боится.

Эти слова прозвучали для них обоих слишком неожиданно, но в то же время оба понимали, насколько они близки к истине. Мужчина с трудом переставлял ноги, позволяя паническим мыслям пробираться в самое сердце, и без всякого сопротивления принял великодушную помощь подруги, бросившейся поддержать его у самой двери.

У него есть сын от Катрины. Почему-то эта новость не вызывала в душе ни единой эмоции. Вопрос "откуда" не нуждался в ответе — ему было абсолютно все равно.

— Нужна кровь, — хрипло поделился он с девушкой частью своего вяло образовывающегося плана. — В огромных количествах. Затем Бугатти. Я оставил ее в лесу, недалеко от того места, где ты меня нашла. Туда ведет неприметная дорога. В машине еловые колья. Дальше я сам разберусь.

Больше он не смог вымолвить и слова, почти повиснув на хрупких плечах вампирши.