В результате мы прошли д линный путь, объясняя то, почему у нефтедобывающего картеля OPEC возникают трудности, когда он старается достичь своей цели, поднимая цену на нефть путем сокращения добычи нефти. Все очень просто: нарушение соглашений картеля OPEC — доминирующая стратегия для стран-членов OPEC.

Для того чтобы увидеть, как это работает, вам нужно сначала узнать, что OPEC проводит собрания, на которых члены картеля решают, сколько в общем нефти должно быть добыто и какая доля от общего объема должна приходиться на каждую из стран- участниц. На этих собраниях каждая страна получает свою квоту — максимальное количество, которое она предполагает добыть. Например, Саудовская Аравия может получить квоту в 10 млн. баррелей в день, тогда как Венесуэла может получить квоту в 1 млн. баррелей в день.

Проблемы начинают возникать аккурат по окончании заседаний, когда все "нефтяные посланники" возвращаются домой. Каждая из стран прекрасно понимает, что производство большего количества нефти, чем положено по квоте, — это лучшая стратегия безотносительно того, что делают другие страны. Например, для Венесуэлы лучше добыть больше положенного ей по квоте 1 млн. баррелей в день, независимо от того, что делают другие страны.

Если другие страны будут придерживаться своих квот, Венесуэла выгадает при добыче большего количества, чем полагается по ее квоте, поскольку в этом случае она может продать больше нефти по более высокой цене. (Высокая цена возникает по причине того, что другие страны выполняют обязательства по своим квотам.)

Если другие страны нарушат свои квоты и добудут большее количество нефти, цена на нефть снизится, а это значит, что Венесуэла должна тоже превысить положенную квоту. Нет причин придерживаться квот, если по причине общего нарушения договоренности цены стали низкими.

Поскольку каждая страна сталкивается с одним и тем же соблазном превышения своей квоты, обычно картель OPEC функционирует не очень эффективно. Перепроизводство — доминантная стратегия и просто слишком большой соблазн сопротивляться данному вознаграждению.

В разделе "Закон молчания и "Дилемма заключенного" объясняется, как мафия применяла наказание смертью для того, чтобы люди ничего не рассказывали полиции. Наказание смертью изменило расплату настолько, что сменила доминирующую стратегию модели "Дилемма заключенного", превратив ее из признания вины в хранение молчания.

Похожим образом OPEC могла бы также получить пользу, если бы у нее был способ каким-то образом наказать своих членов, посмевших превысить свои квоты. Поскольку страны-члены OPEC являются суверенными государствами, наказание смертью применено быть не может. Вместо этого Саудовская Аравия иногда старается применить экономические санкции против нарушителей квот.

Экономическое наказание приходит в форме супернизких цен на нефть. Саудовская Аравия занимает самую выгодную позицию в деле применения подобного наказания по двум причинам.

Саудовская Аравия является самым крупным производителем нефти в мире.

Эта страна добывает примерно 25% от мирового объема добычи нефти.

Саудовская Аравия является самым дешевым производителем нефти в мире.

Она может добывать нефть, получая при этом прибыль, даже если цена на нефть снизится до 3 долл. за баррель. (Обычно цена нефти — примерно 30—40 долл. за баррель, а другим странам нужна цена примерно 10 долл. за баррель для того, чтобы не остаться в убытке.)

Эти два фактора означают, что если другие страны нарушат свои квоты, Саудовская Аравия может потенциально увеличить добычу нефти настолько, что цена на нефть станет слишком низкой. Предположим, что цена упала до 3 долл. за баррель, тогда Саудовская Аравия оказалась бы единственным членом OPEC, получившим прибыль при этой цене; все остальные понесли бы потери.

В результате Саудовская Аравия может оказаться в положении наказывающего угрозой банкротства остальные страны-члены OPEC при условии нарушений ими своих квот. К сожалению, в действительности наказание работает не настолько хорошо.

Проблема заключается в том, что Саудовская Аравия имеет ограниченные возможности в нефтедобывающих мощностях. Тогда как Саудовская Аравия способна производить дополнительно 10—20% нефти в день к тому объему, который она получает обычно, это увеличение не будет достаточным для снижения цены до 3 долл. за баррель и может привести к банкротству других членов OPEC.

В результате выходит, что угроза со стороны Саудовской Аравии не может быть достаточно сильной для преобразования доминирующей стратегии из "нарушения квоты" в "следования квоте". И поскольку OPEC так и не нашла способа действенной угрозы для нарушителей квоты, картель функционирует недостаточно эффективно.

В предыдущих разделах объясняется, почему стратегия "Дилемма заключенного" означает, что фирмы во многих олигопольных отраслях переживают трудности с формированием эффективных картелей. Однако в некоторых отраслях картели действительно эффективны, когда речь идет о сокращении продукта и повышении цен. Обычно эти отрасли имеют одну фирму, достаточно крупную и влиятельную для того, чтобы по-настоящему наказать другие фирмы, сделав их банкротами.

В XIX веке в США компания Standard Oil Company, руководимая Джоном Д. Рокфеллером, доминировала в олигопольной промышленности. Она контролировала примерно 90% продаваемой на рынке США нефти, и если конкуренты не делали того, что требовалось Рокфеллеру, он просто доводил их фирму до банкротства, устанавливая Такую низкую цену на нефть, которую не мог назначить его конкурент.

Рокфеллер, предпринимая подобные действия, мог иногда потерять деньги, но доводя до банкротства конкурентов, которые нарушили данное ему обещание, он получал возможность убедить остальные фирмы помогать ему контролировать объем выпускаемого продукта, назначать повышенную цену и в результате получать огромные прибыли. В действительности, поскольку Standard Oil осуществляла такой жесткий контроль, ее отрасль была намного больше похожа на монополию, чем на олигополию.

Однако эффективность действий Рокфеллера вскоре привела к вмешательству государства. Standard Oil была разбита на дюжину меньших, независимых нефтяных компаний, ни одна из которых не была достаточно большой и влиятельной, чтобы доминировать в своей отрасли и заставлять вступать в тайное соглашение тем способом, которым это делала Standard Oil.

В XIX веке картели назывались трастами — был, к примеру, Сахарный траст, Стальной траст, Железнодорожный и т.д. Поэтому законы, которые требовали разбиения монополий и картелей, назывались антитрастовыми законами. Самым известным

в Соединенных Штатах был Антитрастовый закон Шермана, а сейчас и многие другие страны провели у себя похожие законопроекты, направленные на разделение монополий и картелей.

Большая проблема антитрастовых законов — решить, где нужно регулировать олигополии, а где — разбивать их для создания конкуренции. Первый признак того, что фирмы могут потенциально стать картелем, — это наличие всего лишь нескольких фирм в отрасли. Но по причине существования модели "Дилемма заключенного" в некоторых случаях даже отрасль, состоящая из двух фирм, может оказаться неспособной сформировать эффективный картель.

Обычно должно быть представлено конкретное доказательство сговора. Другими словами, если однажды все фирмы олигополии, не договариваясь с остальными, примут решение сократить выпуск своего продукта наполовину и таким образом поднимут цены, это необязательно противозаконно. Но если обнаружится одно-единственное электронное письмо, отправленное менеджером одной фирмы менеджеру другой, и в нем будет идти речь о том, что их фирмы должны вступить в картель, это будет считаться незаконным и вполне достаточным для того, чтобы прокурор возбудил дело против этих фирм.