Такая передача собственности происходит в реальной жизни. В 1980-е годы Соединенные Штаты имели огромный торговый дефицит с Японией. В результате оказалось, что японские корпорации и частные лица завладели многим известными зданиями и компаниями США. Это по-настоящему напугало

многих шовинистически настроенных американских политиков, но они упустили из виду, что торговля, как с зарубежными, так и с местными гражданами, предназначена для того, чтобы сделать вас счастливее. В конечном итоге, что хорошего в том, что вы будете владеть 100 акрами земли, если вы станете счастливее, продав 10 акров за товары иностранного производства? Или, как в случае с Соединенными Штатами периода 1980-х годов, продолжать владеть Times Square или Columbia Pictures или все-таки обменять их на продукцию Honda Accords и видеомагнитофоны фирмы Sony? (Антияпонская истерия в те времена была слишком несправедливой, поскольку самым крупным иностранным владельцем собственности США была и остается... Великобритания!)

К великому огорчению экономистов, аргумент, что цель торговли заключена в том, чтобы сделать вас счастливее, не всегда проходит. Многие люди рассматривают торговлю в антагонистическом контексте, как получение прав доминировать над другими странами из-за положительного торгового сальдо; они считают, что таким образом более удачливые торговцы со временем завладевают активами других людей. С этой целью они выступают за сокращение торговли, что приводит к созданию искусственных торговых связей, при которых их собственные страны всегда получают положительное торговое сальдо. Но такая политика неизбежно потерпит крах, потому что всякий раз, когда вы устанавливаете тарифный барьер или налог на импорт, препятствуя ввозу товаров и тем самым регулируя собственный торговый баланс, другие страны могут сделать то же самое. В результате подобных торговых войн окажется, что все барьеры, ограничения и налоги, установленные обеими сторонами, сократят потоки международной торговли до размеров тоненьких ручейков. Ни у кого не будет преимуществ, и все будут недовольны.

Поэтому в течение последних пятидесяти лет правительства многих стран налагают на международную торговлю все меньше и меньше ограничений. Движение за свободную торговлю привело к созданию миллионов новых рабочих мест и росту уровня жизни, потому что люди во всем мире имеют возможность свободно торговать и покупать, то, что им хочется получить, что максимально удовлетворит их и сделает счастливее — даже если они приобретут желаемое у иностранцев.

Аргумент, что даже страны, имеющие торговый дефицит, получают выгоду, потому что у них есть возможность потреблять самые разнообразные товары и услуги, которые они не могут получить в других обстоятельствах, опирается единственно на прибыль от торговли вещами, которые уже были произведены. Но еще лучший аргумент в защиту международной торговли — это факт, что она действительно увеличивает общий объем производства в мире, что означает — больше товаров для людей и общее повышение жизненного уровня.

Этот аргумент, известный как относительное преимущество, был сформулирован английским экономистом Давидом Рикардо в 1817 году как убедительный аргумент против тарифов на импорт, известных как Законы о торговле зерном, по которым ввоз иностранного зерна в то время облагался большим налогом. Эти законы удерживали в стране высокую цену на зерно, поэтому аристократия, владевшая громадным большинством земельных угодий, получала большие барыши. Естественно, бедная часть населения была против подобного положения вещей, потому что эти законы взвинчивали цену на их основной продукт питания: хлеб.

Рикардо указывал, что отмена ограничения на международную торговлю должна, помимо помощи английским беднякам, действительно сделать Великобританию и все страны, с которыми она будет торговать, богаче, помогая им специализироваться на производстве товаров и услуг, которые каждая из них может произвести по самой низкой возможной цене. Он продемонстрировал, что этот процесс специализации увеличит общий мировой продукт и таким образом положительно повлияет на повышение уровня жизни.

Логическое обоснование относительного преимущества легче всего понять, представив ситуацию с людьми, а не со странами. Давайте рассмотрим пример патентоведа по имени Хезер и ее брата Адама, который работает в мастерской по ремонту велосипедов. Хезер очень хорошо заполняет патенты на новые изобретения, но она также хорошо умеет чинить велосипеды. В действительности же она чинит велосипеды даже быстрее своего брата. С другой стороны, Адам достаточно умный парень и тоже может выписывать патенты, хотя и не так быстро, как это делает Хезер. Табл. 4.1 содержит данные о том, сколько велосипедов починят и сколько патентов заполнят Хезер и Адам в течение одного дня, если они направят все свои силы только на один вид деятельности.

За один день работы Хезер может заполнить 6 патентов или починить 12 велосипедов, тогда как Адам может заполнить 2 патента или починить 10 велосипедов. Хезер имеет большую производительность, нежели ее брат, как в производстве патентов, так и в починке велосипедов, поскольку она может преобразовать один рабочий день в большее количество товара, чем Адам.

Экономисты говорят, что Хезер имеет абсолютное преимущество перед Адамом в производительности обоих видов товара, это значит, что она более эффективный производитель этих товаров; с одинаковым количеством вложенного труда (один рабочий день) она может произвести больше товаров, чем ее брат. До того как Давид Рикардо заговорил об относительном преимуществе, единственное, на что люди обращали внимание, было абсолютное преимущество. И когда они видели ситуацию, похожую на пример Хезер и Адама, они решали (неверно), что поскольку Хезер более эффективный производитель, чем Адам, относительно обоих видов товаров, у нее нет необходимости торговать с ним.

Другими словами, люди получили неправильное представление о ситуации: если Хезер лучше, чем Адам, ремонтирует велосипеды, то она не должна работать только в качестве поверенного по вопросам патентования, заполняя множество патентов, она могла бы также починить собственный велосипед, если бы он сломался. Рикардо подчеркивает, что этот довод, основанный на абсолютном преимуществе, ошибочен, и что

Хезер на самом деле никогда не будет чинить велосипеды, несмотря на то, что считается первоклассным мастером по ремонту велосипедов в округе. Рикардо сумел подметить, что мир станет лучше, если каждый человек (и страна) будет специализироваться на чем-нибудь.

Ключ к пониманию относительного преимущества — это истинная мера стоимости, когда учитывается не то, какой товар произведен Хезер, и не то, сколько часов труда потрачено ею на заполнение одного патента или на починку одного велосипеда (что логично с точки зрения абсолютного преимущества). Истинная стоимость — это количество одного вида товара, от которого вам нужно отказаться, чтобы произвести единицу другого товара.

Для того чтобы выписать один патент, Хезер должна отказаться от шанса починить два велосипеда. В отличие от Хезер, Адаму нужно отказаться от возможности починить пять велосипедов, чтобы выписать один патент. Таким образом, Хезер — более дешевый "производитель" патентов и поэтому должна специализироваться на регистрации патентов, а Адам должен специализироваться на ремонте велосипедов, потому что он более дешевый мастер по ремонту велосипедов.

Если говорить о больших масштабах, то одни страны должны специализироваться на производстве товаров и услуг, которые они могут поставить по более низкой цене, чем другие страны. Если страны вольны это делать, то все, что произведено, будет поступать от самых дешевых производителей. Поскольку эти меры приводят к самому эффективному возможному производству, то увеличится общий объем производства, а в связи с этим поднимется и уровень жизни.