— Ты о еще двух говорил.

— Об одном лишь слухи. Он ошивается в мертвых землях на северо-востоке. И о нем я почти ничего не знаю, кроме того, что он маг, и был изгнан из Вечного леса за неэтичные эксперименты.

— Некромантия?

— Если бы дорогой. Некромантия не запрещена тогда была в Вечном лесу, так что я даже не подозреваю, что он мог творить в лабораториях. Но я знаю его покровителя, и ничего хорошего этот эльф Арею не принесет точно. Рано или поздно вы встретитесь, и не надейся, что он сгинет, Крандрел таких не выбирает. И он в отличие от остальных Высших, любит вмешиваться в этот мир. Помнишь историю про реки крови в пятом цикле? Так вот, это его детища дела были.

— Прям холодом повеяло. Страшилки на ночь рассказывать вздумал?

— Я серьезно, Малик. Он самый опасный даже не с точки зрения победы в игре, это Арей переживет, если победишь не ты, а скажем Орлых, а тем, что его методы вряд ли будут столь же дружелюбными и чистенькими как у вас. Последний игрок, о котором я узнал, эльф, из Карэндра. Обучается в вашей Академии на кафедре воздушной магии. Зовут Калин, меня не впечатлил, но возьми на заметку. Маг он сильный, но мне кажется, с началом игры опоздал и вас уже не догонит.

— Итак, мы знаем об одиннадцати из восемнадцати игроков. И реальную опасность представляют Орлых и тот твой неприятный тип. Вашаэля я за соперника не считаю. Судя по общей статистике, из оставшихся семи вряд ли больше двух соперников будет… Ты некрологи то почитай, я Ридирлом очень впечатлен. Но скажи мне вот что. Как мне определять кто на какой позиции и когда подсчет игре?

— Если считать по достижением, из известных нам, ты впереди, так как возглавляешь по сути три потенциальных эгрегора.

— Три?

— Гномов, Эдвар и будущих техномагов. Но пока это лишь подсчеты, пока не возникнет реальная опасность или какое-то развитие в игре — это особого значения не имеет. Например, если Орлых узнает о тебе. Вот интересно, как воин в таких случаях поступает?

— Я не верю, что Орлых сразу развяжет войну, мне кажется он умнее.

— Своим советом семи ты всем воякам руки связал, но лучше пусть Орлых и дальше не знает. Или делает вид, что не знает…

— Я тоже думал об этом. Мне кажется из тех, о ком ты сказал, только Кресл мог догадываться о том, что я игрок…

— Интересная мысль. И почему же ты так думаешь?

— Его эксперимент, по сути был вызовом моей репутации. Я же сказал, что считаю бредни Брудствейра неосуществимыми, а он, тем не менее, решился, и не просто попробовал, а явно далеко зашел, если не смог остановиться. Да и на мой курс он поступил последним, опоздав с заявкой.

— Вполне возможно… — наконец-то до меня дошло, что ему подарить. Подарок был своеобразный, но в семейной жизни пригодится. И не только.

Малик проводил взглядом воробушка, который решил полетать по Митранду и пошел в дом. В Митранде Моргин подарил не только мастерскую. Она занимала первый этаж, второй этаж был домом. Теперь в своих поездках в Митранд, а ездил сюда он часто, он мог не обременять друзей ночевкой, а останавливаться в собственном доме. Да и для медового месяца подарок сгодился. А вот Казраэль подарил такое… Малик еще долго не мог заснуть, думая подарок это или ирония Высшего. Казраэль вмешался ему в сознание, и прежде чем он что-то захочет сказать, он отчетливо теперь это слышит со стороны у себя в голове. Казраэль сказал, что в семейной жизни это очень поможет, но трюк не сработает, если быстро говорить. В переговорах это тоже может пригодиться. В принципе подарок полезный, но все же ощущался в нем какой-то подвох…

Милене подземные города гномов очень понравились, особенно сам Митранд. Ей, выросшей в роскоши Эдвара, не особенно верилось, что есть города красивее, но пришлось поверить своим глазам. Несмотря на то, что Митранд был вырублен в скале, а не построен на земле, а может быть именно поэтому, он был построен с очень четкою архитектурной мыслею, чей план безукоснительно соблюдался. В результате в Митранде не оказалось ни одной лишней улицы, ни одного не вписывающегося в архитектуру города дома. Каждый новый дом вырубался или строился по точному указанию специального городского совета по застройке. Но более всего, Милену поразило другое. Она исходила весь город, но так и не нашла «черных» кварталов бедняков, трущоб, мест где живут преступники и бездомные. Так же четко, как и архитектура города, было социальное устройство гномов. Во всем Митранде основным преступлением было не убийство или грабеж, как в крупных городах других рас, а промышленный шпионаж. Оказалось, это единственное, но довольно частое преступление.

Ей это объяснили очень просто:

— Митранд был построен и рассчитан так, чтобы все мастерские были частные и находились вместе с домами своих владельцев. Тогда они следят за тем, чтобы их кварталы не превращались в «черные», как, например, в городах Эдвара, ведь они сами там живут. По этому же принципу гномы и не строят массовые производства, чтобы не потерять ценность каждого трудяги, — как высказался советник по городскому устройству, — Более того, те гномы, которые по разным причинам не могут выполнять традиционные уважаемые гномами работы, вроде шахтерских или работ в мастерской специально обучают работе связанной с головой. Я, например, уродился со слабыми руками. И, наверное, где-нибудь в Эдваре или Вечном лесу мог пойти по темной дорожке или просто стать бедняком, попрошайкой. Тут же это выявили с детства, и ко мне было уделено особое внимание. В результате я выбрал профессию, которая связана напрямую с уважаемым трудом у гномов, но задействовала, прежде в основном ум, а не мастерство рук. Я слежу за тем, чтобы наш город процветал и строился по правилам и не думайте, что здесь дело в красоте. Если кто-то неправильно начнет вырубать дом, то с учетом особенностей подгорного строительства он может создать трещину, которая захватит всю улицу, а то и квартал! Так что моя работа очень важна.

Милена была потрясена этим великим городом. Но одна из главных загадок подгорного города, так и осталась загадкой. Советник отказался рассказывать, как в Митранде добиваются свежести в воздухе, ведь, несмотря на то, что этот город расположен в горе, дышалось в нем легко. Это разочаровало Милену, и она набросилась на Малика, с требованием выяснить, как гномы очищают воздух:

— Ты же инженер. И, по словам Могрина, один из лучших. Так скажи, как здесь может быть такой свежий воздух? Это гномья магия или работа каких-нибудь машин?

Малик знал, в чем секрет, но как гражданин Митранда обязан был молчать. Так он и сказал, ужаснувшись тому, как может отреагировать Милена. Но ответ ее заставил его уважать свою жену еще сильнее:

— Дал клятву не разглашать, значит. Но ты мой муж, то есть мне надо только надавить… — и тут раздался ее искренний смех, — не волнуйся ты так. Клятва так клятва, переживу, не узнав в чем секрет. А может, и сама дойду, ты ж меня обещал обучить техномагии…

Первая часть медового месяца подходила к концу и принесла обоим большое удовольствие.

Перед их отъездом Моргин устроил прощальный вечер. Он проходил в трактире, который принадлежал Моргину, в «Ржавой шестеренке». При сравнении с «Бездонной бочкой» Малик был вынужден признать поражение. При всем очаровании родного трактира, по общему масштабу и весу публики он уступал. В «Ржавой шестеренке» любил отдыхать весь цвет гномьей расы, останавливались на постой важные послы других держав, а самое главное — именно в нем играл легендарный гномий ансамбль «Братья по молоту». В репертуаре в основном были народные песни и собственное творчество, которое так поразило Креима, но оказалось это еще не все. Моргин, наверное, от самого Креима, узнал, что Милена отказалась позвать ансамбль на свадьбу, попросил их сыграть более возвышенные мелодии.

По трактиру разнеслись величественные военные песни, песни о славе, гимны мужеству и это вовсе не сочеталось с представлением Милены о праздниках, на которые их стоит звать.