— Малик, если это колдовство, и оно тебе не под силу, не рискуй собой, хорошо? Главное выясни причину, если что, гномы нам помогут разобраться с ней.

«Опять эти гномы!» — Малику стало стыдно за деревню — «Было время мы без них и не с таким справлялись. Ну, ничего, слажу и с колдовством. Главное подготовиться правильно».

После последних напутствий юноши разошлись. Малик зашел домой, для задания требовались кое-какие артефакты, да и освежить знания не мешало. Трактат магии земли гласил, что успокоить обвалы в горах можно несложным заклинанием, произнесенным без ошибки три раза. Местные чародеи и раньше мучились с обвалами, пока не создали это универсальное заклятье. А вот для нейтрализации чужих чар нужно подойти более основательно. В таком случае одним заклятьем дело не окончиться. Помимо ритуальных трав, он захватил транспортер, мел, уголь, пару артефактов, оставшихся от отца, и конспекты из трактата. «Вроде все. Пора в путь».

Малик вышел без еды. Добывание пищи в походе — одно из условий испытания. До указанного места три дня пути.

Его путь проходил через уже убранные поля Хомико, навстречу горам. В горах пролегал тракт, торговый путь гномов к Хомико, и далее к оркам. Первый день прошел обыденно для похода. Он проходил через посеянные поля деревни, наслаждаясь пением полевых птичек. Как-то к ним заезжал торговец из самого Эдвара, королевства людей на востоке, и привез с собой редкую птичку калиновку. Считалось, что ее пение самое красивое среди птиц. Малик стоя посередине поляны покачал головой. Ее пение не шло ни в какое сравнение с трелями местных соловьев. Он даже остановился послушать их ненадолго, потом продолжил путь. К вечеру сделал привал, с помощью заклинаний наловил рыбы в местном озере, магией поджарил ее, поел. Получившийся ужин явно не дотягивал до готовки матери, но на лучшее он был пока не способен. Заколдовав рыбу, чтобы она не протухла, он лег спать.

Разбудил его снова этот проклятый воробей. Даже вдали от дома он его сопровождал. Малик был уверен, что это та самая птица, но откуда эта уверенность не знал.

— Я честно тебя зажарю, только попадись ты мне… — Малик немного погонялся за птицей. Подобный ритуал помог взбодриться. Привязался он к этому воробушку, сам же и подкармливал иногда. Так что они оба понимали, что это лишь шутливые угрозы. Даже в те редкие случаи, когда заклинание оглушения настигала птицу, Малик лишь состраивал довольные рожицы и расколдовывал его. И в эти разы воробей не издевался над ним, а скакал молча, признавая поражение.

На второй день чародей почувствовал, что за ним следят. Он уже прошел границу деревни, и проходил мимо небольшого пролеска. Щекотливое ощущение на затылке. Провел ритуал поиска и убедился в своих чувствах. Черная ворона на соседней ветке следила за ним весь день. Маг попытался отследить связь вороны с хозяином, но, увы, мастерства не хватило, ворона почуяла неладное и улетела, и больше не появлялась. «Хоть от слежки избавился. Похоже, обвалы не сами собой случаются… Но может, это лишь совпадение?» — Малик в последнее хотел верить, но не верил. Слежка, в дне пути от обвала на единственной тропе к нему, ничего хорошего не сулила. Внутренне он уже начал готовиться к тому, что одним заклятьем дело не закончиться.

Больше во второй день ничего необычного не происходило. Он прошел пролесок и уже видел горы в непосредственной близости. Перед ними был небольшой луг, по которому проходил тракт. Ночевать в чистом поле не хотелось, поэтому Малик не остановился, когда стало темно, а продолжил идти, пока не дошел до первого холма. Рядом с холмом было пару раскидистых дубов, под ними Малик и заночевал. Прошедшим днем Малик наловил рыбы на неделю вперед и теперь мог не отвлекаться на добычу пищи. На этот раз зажарил рыбу на костре, и получилось намного вкуснее. Воробей появился из темноты и начала клянчить кусочек. Это удивило Малика, но он поделился головой рыбы. Воробей протрещал что то явно довольное и принялся поклевывать голову. Для Малика это стало шоком, он не думал, что воробьи любят перекусить рыбой на досуге, но шок вскоре сменился гордостью, что не только он один оценил свой прогресс в готовке.

Милый воробушек разбудил его и в это утро. Зарядка окончилась на этот раз победой Малика над воробьем. Настроение сразу резко поднялось, и он уже был уверен в успехе своей миссии. Малик снова приготовил рыбу на настоящем костре, позавтракал, поделившись с птицей, и пошел к цели своего задания.

Дорога поднималась в гору и шла по краю обрыва. Трудолюбивые гномы построили ограждения на протяжении всей тропы, но тут и там виднелись пробоины, следы недавних оползней, последствия которых еще не успели устранить. Малик стал искать следы недавнего схода камней. Искать пришлось недолго. Он внимательно осмотрел место. На этой возвышенности не росло растительности, она была в трещинах, и казалось, что все происходит естественным путем. «Но откуда тогда слежка?» — Малик насторожился. Вроде все указывало на то, что у него просто паранойя, но Малик верил своим ощущениям. Все это время этот неназванный воробушек сидел у него на плече, цепляясь когтями за оборку куртки. «Ишь, какой преданный! Надо бы ему имя дать. А вот оползень этот… На вид все произошло само по себе, но проверю я местность на следы магии, на всякий случай». Опытный чародей видит следы магии безо всяких специальных заклинаний, чует так сказать, но Малика до опытного мага разделяли годы практики. Решив на этот раз как следует подготовиться, и защититься от охранных чар, которые могли быть тут наложены, он первым делом нарисовал гексаграмму, вписанную в треугольник[3]. По углам треугольника разложил кусочки местных камней, в углы гексаграммы положил специально припасенные магические мелочи, встал в круг и стал читать заклинание. Воробушек внимательно следил за действиями мага, одобрительно чирикнул и залетел в центр.

Сразу по окончанию чтения заклинания Малик почувствовал сильное давление на гексаграмму, пытающуюся его раздавить, пространство между границами треугольника и гексаграммы загорелось и пламя поднялось выше роста чародея. Тут явно действовал маг, притом очень сильный, попытавшийся защитить свои чары. При мысли, что он мог ведь и не рисовать гексаграмму, обойдясь лишь треугольником, Малик вспотел. Несомненно, его спасла эта предосторожность. Теперь, по конспектам указывалось найти ниточку — магический след. Этим и начал заниматься Малик. След ввел отнюдь не в Маратко. Его очертания заканчивались в огромном древнем лесу, в трех лигах[4] от гор, дальше Малик проследить не мог.

Сняв чужие чары, молодой чародей почувствовал слабость. Такая сильная магия просто так не проходит, после нее надо отдохнуть. Если бы Малик был бы более опытным чародеем, он бы так не устал, но он сам понимал, что ему еще учиться и учиться. Он лег в сделанном шалаше, внутренне радуясь успеху. Он не сомневался, что заслужил звание члена рода и племени.

Воробушек все это время охранял его сон.

Утро началось с привычного чириканья, Малик настолько устал накануне, что даже не стал охотиться за птицей, чем явно обидел ее. Самое сложное позади, осталось наложить чары укрепляющие почву и можно идти в деревню.

Но оказалось, экзаменаторы уже сами приехали за ним. Только окончил читать последнее заклятье, как на дорогу выехала самоходная повозка с двумя гномами и старейшиной деревни.

— День добрый, Малик, светлый муж, защитник Хомико[5] — поприветствовал официально его старейшина. Само это обращение означало, что экзамен Малик прошел, и удостоен высшей награды.

— День добрый, светлый совет, — несмотря на радость, обуревавшую его, Малик был внешне сдержан.

— По Тракту можно ездить? — главный гном деловито спросил у Малика.

— Да, я убрал чужие чары, и укрепил почву. Странно, но следы волшебства вели в Вечный лес.