Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Его громкость возрастала по ходу его объяснения. Это, возможно, было немного связано с тем, как долго он провел блюющим после насильственной тошноты совершенно неожиданного аварийного перехода. Или, конечно, это, возможно, вытекало из некоторых других забот, допускал Брайс.

Скорее всего, нет, все же.

Виктор Каша, казалось, не беспокоился, однако. Так же как и Антон Зилвицкий.

— Поверь нам, хорошо, Эндрю? — сказал Виктор. — Ничего, что может случиться с нами теперь, удаленно не так плохо, как то, что произошло бы, если бы мы не убрались с Мезы вовремя.

Эндрю был все еще вопиющ.

— Займет несколько месяцев, чтобы получить генератор снова работающим!

Зилвицкий пожал плечами.

— Я признаю, этого жаль — но главным образом потому, что я боюсь того, что произойдет прежде чем мы сможем, наконец, привезти наши новости домой. Простой дрейф в космосе в течение нескольких месяцев сам по себе — у нас есть энергия, да? Много еды и воды, тоже — это не такое уж большое дело. Именно поэтому они изобрели шахматы и карточные игры и тому подобное.

* * *

Эндрю не злился долго. Ему было не привыкать к тяжелому и утомительному труду и чертовски хорошо играть в карты. Но то, что преодолело все те разногласия было то, что если бы Зилвицкий и Каша не выбросили запчасти, некая Стеф Тернер не оказалась на борту судна.

При нормальных условиях — особенно правильной компании — было на самом деле многое, что можно сказать в пользу дрейфа в космосе в течение нескольких месяцев.

* * *

Брайс бы, конечно, согласился с этим предположением. Он волновался из-за того, что, во-первых, он должен был бы вступить в постоянное эмоциональное соревнование по борьбе с Эдом и Джеймсом. Но в течение двух дней, Нэнси как-то дала понять, что, если бы она собиралась получить заинтересованность в любом из них, им собирался быть Брайс. В этот момент, будучи достаточно хорошими спортсменами и отличными друзьями, Эд и Джеймс отошли в сторону.

Почему она имела это предпочтение? Брайс понятия не имел. Может быть, у девочек, залезающих в ящики, были отпечатки как у уток выбиравшихся из яиц. В возрасте десяти лет, он бы понял девочек просто отлично. Пять лет спустя, все в них было загадкой.

Глава 55

— Альфа-переход через двенадцать минут, гражданин коммодор, — сообщила гражданка коммандер Хартман.

— Спасибо, Миллисент, — сказал гражданин коммодор Адриан Лафф с преднамеренным спокойствием. Он оглядел флагманский мостик своего нового флагмана, глубоко вдохнул с ненавязчивым вздохом удовлетворения в связи с дисциплинированной эффективностью его персонала, а затем посмотрел на "советника", вежливо стоящего рядом с его командирским креслом.

Капитан Мэддок выглядел как и его собственное спокойствие, профессионально самоопределенным — несмотря на то, что Лафф всегда думал, как по-настоящему смешна униформа Системного Флота Мезы. Были времена, когда у Лаффа на самом деле был соблазн согласиться, что Мэддок ему нравится, но этих моментов было мало, и они были далеко друг от друга. Однако учтивым мезанец мог быть, и Лафф был готов признать, что капитан старался изо всех сил быть учтивым, как возможно, хотя ни один офицер Народного Флота в Изгнании никогда не мог забыть, что в действительности представляет Мэддок.

Их хранитель. Их казначей. "Технический консультант", чьими реальными функциями было сделать так, чтобы некий НФИ был готов выполнить именно то, что было сказано, когда оно было сказано, и где было сказано выполнить это. И тот факт, что их казначеем было что-то такое отвратительное, как "Рабсила", только делал то, что он символизировал еще хуже. Мезанский капитан был живым напоминанием о каждом малоприятном Лаффу договоре, что он был вынужден заключить, всей грязи для которой он и его люди были вынуждены идти в свой крестовый поход, чтобы сохранить то, что могло когда-нибудь надеяться выступить против контрреволюционеров, которые свалили Народную Республику.

Бывало время, особенно поздно вечером, если ему было трудно заснуть, когда Адриан Лафф находил себя интересующимся, будет ли когда-либо это "когда-нибудь". Теперь он знал, что будет. Хотя никто — включая его самого — не спорил бы ни мгновения, что шансы были все еще чрезвычайно против окончательной победы НФИ (или даже его выживания), но, по крайней мере, у них был шанс. Каким бы он ни был бедным и рваным, это был шанс, и он сказал себе — вновь — яростно, что покупка такого шанса стоила даже того, что они собирались сделать по приказу "Рабсилы".

Он взглянул на главную схему, которая показывала иконки кораблей его флота, переходящих постепенно вниз по альфа-полосам, когда они скользили по одной из гравитационных волн в гиперпространстве к стене нормального пространства. Их было много — много других — этих значков, чем было, в том числе твердое ядро линейных крейсеров. Десять бывших "Неутомимых" были меньше, чем четыре корабля класса "Полководец-C", как его собственный "Бернард Монтгомери", которые оставались верными Революции, и у них ["Неутомимых"] была крайне недостаточная — по стандартам Квадранта Хевен, по крайней мере — активная противоракетная оборона.

Но он вынужден был признать, что их основная электроника была лучше, чем любая, что Народная Республика когда-либо имела, хотя программное обеспечение, управлявшее этой электроникой, потребовало значительных настроек. И у них было значительное количество боковых пусковых установок, хотя стандартные соларианские противокорабельные ракеты, честно говоря, были кусками мусора.

С другой стороны, от его мезанских контактов, он знал, что ФСЛ находится в процессе модернизации всех своих стандартных противокорабельных ракет, и вынужден был признать, что "Кольчуги" в магазинах его линейных крейсеров были лучше, чем что-либо, что Народный Флот — или Государственная Безопасность — когда-либо были в состоянии предоставить ему. Они были не так хороши, как многодвигательные ракеты проклятых манти, которые ввели их в употребление (и которые Тейсман и его никогда-не-будут-достаточно-прокляты контрреволюционеры с тех пор разработали), но они предлагали гораздо больше возможностей, чем НФИ когда-либо обладал прежде, и они могли быть запущены изнутри, не требуя подвесок.

Его восемь тяжелых крейсеров были кораблями класса "Марс-D", которые бежали от контрреволюционеров, но пять из его легких крейсеров — все они, на самом деле, за исключением "Пролески", "Фе?лице" и "Ве?роник" — были соларианскими кораблями класса "Бриджпорт", по существу немного бо?льшими чем укрупненные эсминцы класса "Жнец". У "Бриджпортов" было втрое больше энергетических установок на бортах и значительно больше места в магазине, чем у "Жнецов", но у них было одинаковое количество труб и было еще более удручающе, чем у не полностью оснащенных "Неутомимых", пропорционально плохо с активной противоракетной обороной.

Все шестнадцать его эсминцев были "Жнецами", а семь их капитанов были не совсем теми, что он назвал бы надежными. У военно-морских сил Госбезопасности был крен в сторону тяжелых крейсеров и линейных крейсеров, а большинство остальных подразделений ГБ были кораблями стены.

153
{"b":"280953","o":1}