Встав на светофоре, лимузин оказался со всех сторон окруженным другими машинами – простыми, обычными, неинтересными. Жанна выглянула в окно. Из соседнего автомобиля на нее посмотрел усатый мужчина с забавной вязаной шапочкой на голове: его грустные глаза словно спрашивали Жанну: "Откуда у тебя такая роскошная иномарка?" "Если б они только знали…" – в ответ подумала Жанна. Она уже давно сомневалась в том, что ей действительно повезло – потому что у этого везения был слишком приторный вкус и сырный запах пусть и благородной, но все же плесени.

– Закройте штору на окне, – произнес Петр.

– Нет, зачем же? От кого мне прятаться? Пусть все видят, какая я золушка!

– Ну, как знаете. Его высокопревосходительство всегда закрывает эти шторы. И вечно ругается, что у этой машины нет мигалки.

– Так это же его высокопревосходительство! А я не такая. Я всего-навсего – ну вы все сами знаете.

– Эх, золушка, не бывать вам королевой.

– Почему? – Жанна привстала и уставилась в переднее зеркало, в котором отражалось лицо водителя. Впервые за все поездки Петр сказал то, что ее не просто заинтересовало – а словно бы укололо.

Он ответил:

– Чувствует мое сердце, что не дано вам это: не созданы вы для мира богатых и сильных. В общем, такое у меня скромное мнение. Так что, молчу.

И весь оставшийся путь он действительно молчал. Жанна частенько поворачивалась к зеркалу, пытаясь там разглядеть его отражение, но Петр умело уходил от ее взгляда, словно был приведением.

И вот лимузин остановился, Петр незаметно выскочил наружу, обежал автомобиль и открыл заднюю дверь, по-своему улыбаясь:

– Прошу, принцесса. Вас уже ждут.

Жанна неторопливо выползла из машины, внимательно посмотрела на шофера. Ему бы отрастить усы – и стал бы настоящим сказочным кавалером. А так – всего лишь шофер, похожий на сериального бандита. Ей даже показалось, что за полчаса поездки он постарел на пять лет и теперь выглядел на все сорок.

– Петр, вы будете ждать меня здесь? – спросила Жанна.

– Его высокопревосходительство пока не соизволил ничего сообщить мне по этому поводу.

Жанна поняла, что свобода от нее ускользнула до понедельника – и она к этому была уже готова.

Ресторан "Золотой лев" располагался на первом этаже старого пятиэтажного дома, украшенного обильной лепниной. Как и в прошлый раз, в вестибюле Жанну встретил большой мраморный лев. Животное удобно лежало на широком постаменте и смотрело на улицу через большую стеклянную дверь. Его морда совершенно не пугала, а, наоборот, приветливо встречала посетителей уже более ста лет.

Из зала вышел метрдотель и, поклонившись в старомодном реверансе, произнес:

– Добрый вечер, сударыня.

Жанна неспешно сказала:

– Здравствуйте. Меня пригласил его высокопревосходительство…

Метрдотель кивнул и, не дав договорить, умело указал на гардеробную комнату аристократическим жестом. Жанна уже успела привыкнуть ко многим причудам высшего общества, но поведение этого дородного толстячка, пришедшего не иначе как из позапрошлого века, ее пленило и даже позабавило.

Министра торговли неспроста называли этим громоздким наименованием из табели о рангах: он был единственным министром, кто за годы кризиса не только пережил все отставки, перестановки и перевыборы, но и набрал такой политический вес, которого не было даже у президента. Про то, как Николаю Александровичу удалось удержаться у власти, ходили легенды. Кроме того, Николай Александрович очень любил старину – коллекционировал картины великих художников, собирал столовое серебро, любил устраивать роскошные балы, на которых дамы в шикарных платьях и стройные кавалеры во фраках танцевали вальс и полонез – его любимые танцы. Именно за эту нескрываемую любовь ко всему старинному, его и прозвали высоким превосходительством, что, в общем-то, вполне соответствовало истине – министр он был, все-таки.

Жанна вышла из гардеробной в зал вслед за метрдотелем, который вел ее к привилегированному столу в самом конце помещения, подальше от остальных посетителей – людей не бедных и вполне значимых. Жанна была в шуршащем фиолетовом платье, которое ей подарил министр по случаю ее перевода из конторы по закупкам в статистическое агентство на должность заместителя советника по общественным делам – для предприятия такой советник и все его заместители, коих было пятеро, являлись людьми, в общем-то, бесполезными, не занятыми ни в каких реальных работах, но вес имели в агентстве немалый и соответствующие зарплаты.

Николай Александрович, завидев свою подопечную, обрадовался несказанно и ткнул сидевшего рядом Павла Андреевича:

– Вот, наконец, она пришла. Теперь будет веселее.

За столом сидели двое мужчин. Полноватого, краснощекого министра в черном лоснящемся костюме, созданном по выкройкам позапрошлого века, Жанна увидела сразу, как вошла в зал. Второй мужчина был ей незнаком. Менее толстый, но все равно упитанный, с редеющими волосами, в сером шерстяном костюме и белой накрахмаленной рубашке, на которой чернел шелковый галстук с тремя красными полосочками, как потом разглядела Жанна, подойдя ближе, которые указывали на благородное происхождение галстука из фирменного магазина Антонио Фернезе, – незнакомец выглядел типичным партнером министра по посещению ресторанов и званых ужинов.

– Моя Жанна, – не без гордости сказал Николай Александрович, привстав со стула. Его друг тоже встал и легонько поклонился даме.

– А это Павел Андреевич Сонин, директор полиграфического комбината, – объявил министр. – Того самого, на котором печатается наша замечательная газета "Правда".

– Здравствуйте, Павел Андреевич, – произнесла Жанна.

Директор комбината явно засмотрелся на юную красоту девушки, на ее только что причесанные в гардеробной комнате волосы, на ее напудренные щечки, на ее фиолетовое платье с интересными сиреневыми переливами на не менее интересном месте, под которым скрывались упругие груди.

– Садитесь сюда, Жанночка, – министр указал на стул напротив своего места. Павел Андреевич размещался сбоку.

– Аперитивчик! – Николай Александрович вполголоса крикнул стоящему рядом официанту, специально приставленному к этому столу, дабы оперативно реагировать на любые запросы от важных гостей. Высокий, стройный парень в фирменном белом костюме тут же подошел к столу, налил мартини в бокал Жанны, а мужчинам в их рюмочки – коньяк. Об алкогольных пристрастиях министра в ресторане уже знали давно и всегда наливали то, что нужно.

– За что будем пить? – спросил Николай Александрович.

И министр, и Павел Андреевич пристально посмотрели на Жанну. Она бы покраснела, но Николай Александрович, взяв в руку рюмку с коньяком, не дал ей ничего придумать:

– За красоту, которая нас окружает!

Все выпили.

– Вот салатик. Там рыбное. Вот здесь что-то экзотическое, французское – нужно попробовать непременно! – засуетился министр. И выглядел он здесь совсем не как министр, а почти как обычный человек на какой-нибудь пирушке. Но огромная люстра с тысячами подвесных хрусталиков, висевшая на пятиметровом расписном потолке, не по-домашнему заправленные закуски на столе и официант, неустанно стоявший в тени мраморной колонны, никак не могли заставить Жанну расслабиться и забыть о том, что она находилась в гостях у "Золотого льва".

– Жанночка, с тобой что-то случилось? – вдруг спросил Николай Александрович. – Скажи мне, что не так!

– Нет, нет, все в порядке, – ответила Жанна.

– А чего тогда грустишь? О чем задумалась? – продолжал Николай Александрович.

– Все в порядке. Просто я немного устала на работе.

– Немного устала на работе? – министр посмотрел на нее.

Жанна смутилась еще больше и тут же поняла свою оплошность. Между тем Николай Александрович произнес:

– На той работе, что я тебе дал утомиться довольно трудно. Хотя и вполне возможно. Но я могу поговорить с твоим начальником, как его там зовут, чтоб к тебе не приставали. А то, действительно, что это за дело – работа, которая утомляет!