— Хорошо, но я не вижу…

— Посмотрим, — сказал Мендоса. — Все начинает распутываться. И выглядит как довольно глупое дело. Я еще могу как-то понять — наша Маргарет. Но какого черта ее убивать? (Зна не могла им помешать — могла доставить массу неприятностей и только. И безобидная маленькая Дженни Хилл, балующая своего Серебряного Мальчика… — Он почти со злобой надавил на газ. — О, теперь-то мы его возьмем. Я припру его к стенке с большим удовольствием… Потому что он знал про кота. Я думаю, кот был там, когда ее убили. Но он, конечно, ни черта не подумал, что может случиться с котом. Ну, разумеется, кошка может сама о себе позаботиться. Ну, гад…

Паллисер сказал:

— Э-э, извините, сэр, но похоже, что кот для вас важнее женщины. Я имею в виду…

Мендоса резко рассмеялся.

— В некотором смысле — да, Джон. Кот оказался невинной жертвой. Обе женщины, как часто бывает, сами что-то сделали, чтобы попасть в беду. Наша Маргарет своим любопытством просто напрашивалась. Маргарет — неприятная девица. И Дженни Хилл — несмотря на свои хорошие качества — сама спровоцировала убийство… В детективных романах много говорится об отличительных признаках убийц. А знаешь, какая у них единственная общая черта в настоящей жизни? Абсолютная утрата отзывчивости — как потеря руки или ноги. По отношению к другим людям, к кошке… Наша Маргарет — небольшая потеря, и Дженни Хилл, хоть и милая девушка, но глупая. Так что меня больше возмущает жестокость по отношению к коту.

— Но лейтенант, вы знаете — кто?

— Да, знаю, — сказал Мендоса. — Теперь мы займемся поиском доказательств. На всю катушку. — Он остановил «феррари» на стоянке возле управления. — Ты печатай показания и мчись обратно в больницу за подписью. Никто не знает, сколько она еще протянет.

— Да, сэр.

Поднявшись наверх, Мендоса вызвал к себе в кабинет сержанта Лейка и начал диктовать ему длинную телеграмму шефу полиции Уайтсвилла, Канзас.

Весь остаток дня несколько человек были заняты сбором улик. Зная, что и где искать, они удивительно легко это делали. История раскрывалась перед ними как по писаному. Или почти так.

Первой осязаемой уликой оказались короткая лопата в гараже дома на Флорентина-стрит. На ее обратной стороне сохранились слабые следы крови и ткани; отпечатков пальцев, конечно, нигде не было обнаружено.

Браслет от золотого амулета был найден в сумочке Дженифер Хилл.

Полицейские съездили к Маллоу и Вудис, где она работала на большой обрезочной машине. Молодой человек по имени Реддинг, складской служащий, отвел их к мастеру. Он побледнел как полотно, услышав о Дженифер Хилл. Может быть, Реддинг надеялся за ней ухаживать… Мастер, который был на нее сердит, выслушав все, сказал: «Бедная девочка». В конторке он достал короткое письмо, отпечатанное на машинке, подписанное «Дженифер Хилл», которое он получил в понедельник, в нем говорилось, что ввиду неотложных семейных обстоятельств она вынуждена оставить работу.

— Так, сделано грубо и на скорую руку, — сказал Мендоса. — Он и не думал, что мы посмотрим дальше собственного носа! Прокуратуре письмишко понравится.

Письмо реквизировали. В доме Уолкер — Хилл не было пишущей машинки, и, скорее всего, легко будет доказать, что подпись подделана. Какие семейные обстоятельства заставили ее отказаться от зарплаты? Единственная ее родственница умирает сейчас в больнице. Фото с негатива, конечно, тоже понравится окружному прокурору. И даже очень.

Мастера попросили формально опознать тело. Он это сделал, в основном, по платью и браслету. Большинство девушек, с которыми она работала, могли подтвердить, что браслет — ее, она носила его все время. И этот амулет — именно с ее браслета. Миловидная молодая толстушка с соседнего станка смогла даже вспомнить, когда амулет оторвался. Это произошло около четырех часов в субботу. Сумка Дженни была в шкафчике в раздевалке, и она просто завернула амулет в носовой платок и спрятала для сохранности на груди. Браслет оставался на ней, но потом, видимо, она его сняла и положила в сумку.

Довольно интересно, что на внешней стороне двери дома, в кухне на столе и на двери совершенно отсутствовали отпечатки пальцев. Убийца запомнил места, к которым прикасался, и потом тщательно вытер.

Около десяти пришел длинный и чрезвычайно интересный ответ из Уайтсвилла, Канзас. Прочитав его, Мендоса отправил телеграмму с вопросами и просьбой о сотрудничестве шефу полиции Сан-Франциско.

Почти под занавес Паллисер получил телеграмму из «Краун Лапидари Компани», с сообщением, что в результате поисков они нашли запись заказа на амулет. Заказ от 10 ноября позапрошлого года, от мисс Женевьев Уолкер, 26 20, Флорентина-стрит, Лос-Анджелес, которая приложила квитанцию о переводе денег за полную стоимость. Записи о том, что мисс Уолкер запрашивала один из их каталогов, у них нет.

Нет, конечно, это была Дженифер Хилл. Никогда не знаешь, какие уловки предпримет на суде защита; ты просто автоматически собираешь как можно больше фактов. В «Краун Лапидари» был послан запрос, интересовалась ли мисс Дженифер Хилл их каталогами.

Очевидные вопросы задавались в очевидных местах.

В больнице для домашних животных кот спал в своей временной клетке. Его желудок был полон; клубки в шерсти начали расчесывать; впившийся в кожу репей был найден, удален, рана почищена. Ему не нравилось это незнакомое место, но, по крайней мере, люди снова стали о нем заботиться. Он философски спал.

К концу рабочего дня больше ничего не было. Хэкет сказал, что ему это немного напоминает вытаскивание слив из бутылки: если уж достал одну, то о других можно не беспокоиться. Но здесь, конечно, все вполне очевидно: парень недооценивал полицейских, не думал, что они копнут поглубже. А они копнули, только сначала не знали, в каком направлении искать. Теперь узнали, поэтому легко и просто находили доказательства.

— Возможно, конечно, что у него была причина так думать, — сказал Хэкет. — Может, полиция в Уайтс-вилле не на высоте. Ну и в Сан-Франциско дураков хватает… Но какого черта он это сделал, Луис? Не было другого выхода? Я еще понимаю — вышел из себя с Дженифер. Но Маргарет — она, разумеется, могла раздражать, кое-что затруднять, но не могла помешать…

— Не могла. Но когда поразмыслишь, Арт… Знаешь, все дело в деньгах. Которые после нее останутся. Я ошибался. Я думал, причина в любви, а оказалось — в деньгах. Как очень часто бывает…

День в определенном смысле прошел удачно. Все так замечательно и четко прояснялось, что сам процесс доставлял удовольствие.

— Когда будешь его брать? — спросил Хэкет, входя в офис в половине шестого. — Вот ордера.

Мендоса оторвался от показаний Женевьев Уолкер. Неожиданно он улыбнулся.

— Думаю все обставить, как в детективных романах, Арт. Просто для разнообразия. Или ради развлечения. Tal vez, es el mejor modo de haserlo — лучший способ это сделать. Пусть кто-нибудь позвонит им и вежливо попросит прийти в мой кабинет завтра утром в десять часов. Потому что, раз у нас прекрасные улики, всегда приятно добиться признания, не так ли? По крайней мере, несколько серьезных признаний. И еще пара вещей, которые обнаружились, ну, я склонен думать, что наш друг был не вполне, м-м искренен со своей…

— Понимаю, — ухмыльнулся Хэкет.

— Люблю зрителей, — сказал Мендоса, потягиваясь. — Пожалуйста, полицейскую из женского отряда. Стенографиста. Пара свидетелей — ты и Паллисер.

— Хорошо.

— А теперь я иду домой.

— Я тоже. Здесь больше нечего делать.

Дома Хэкет наконец-то попробовал новое мясное блюдо, а потом все переживал, что в густом коричневом соусе, грибах, фаршированных баклажанах и довольно экзотическом на вкус новом салате, наверное, слишком много калорий. Не говоря уже о жареной картошке. На его переживания Анджела ответила:

— Не глупи, Арт, ты большой мужчина, тебе надо много и хорошо питаться.

— Да, но доктор говорил… Да ты знаешь, только постная белковая диета…

— Дорогой, но ведь это такая тоска, — сказала Анджела. — Никакого полета.