Ящерница хлестала себя хвостом.

- Что за мышеголовая ерунда? – отрезала она. – Почему я должна мириться с чужим мяукающим куском меха? Я этих-то котят не просила, но я не стала скидывать заботу о них на других кошек. Это не моя работа – заботиться о каждом не желанном котенке племени.

Рваногрив зарычал и Ящерница отпрянула в свое гнездо.

- Он не нежеланный! – зашипел полосатый кот. – Он мой сын, и я всегда буду считать его таковым. Тебе предлагают большую честь, недостойная ты кошка. Кто не захочет быть матерью сына глашатая… а возможно и будущего предводителя племени?

Ящерница тихо зашипела. Она понимала, что с Рваногривом лучше не спорить. Щербатая надеялась, что кошка все-таки услышала долю мудрости в его словах. Как королева, ответственная за сына Рваногрива… даже если все племя будет знать, что она не его мать… Ящерница становилась значительной кошкой внутри племени.

- Ладно, уговорил, — неприветливо выплюнула она. – Давай его сюда.

Когда Ящерница прижала сына к своему животу, Щербатая почувствовала сильный приступ беспокойства. Какая жизнь будет у него с такой амбициозной королевой, как Ящерница? Не сейчас ли я совершаю самую большую ошибку в своей жизни?

- Его зовут Ломака, — мяукнула она срывающимся голосом. Ящерница кивнула, протягивая лапу, чтобы коснуться изгиба на хвосте малыша. Теперь каждая кошка будет думать, что его имя произошло из-за этого. И лишь Щербатая знала правду. Она назвала сына в честь чувства, пронзавшего её грудь, когда она отказывалась от сына. Будто её сердце разлетелось на два осколка, будто её жизнь разбилась пополам…

Щербатая вернулась назад в пещеру целительницы и свернулась в своем гнезде. Все тело болело. Но боль эта была не подвластна любым травам.

Полынница отвернулась от паутины, висевшей на шипах.

- Все кончено?

Щербатая чуть подняла голову и кивнула.

- Да. Все кончено.

Все кончено…

Щербатая вернулась в хранилище трав и принесла ей какой-то лист.

- Петрушка? – равнодушно спросила Щербатая.

Целительница кивнула.

- Это остановит твое молоко. Ты должна есть по листу каждый день. – Когда Щербатая слизала петрушку, она добавила. – Ты правильно поступила.

Щербатая не ответила. Все, о чем она могла думать, это её крошечный сын, который теперь присосался к животу Ящерницы. Она тосковала по нему, но не могла избавиться от ощущения страха, вспоминая гнев, застывший на мордочке котенка сразу после рождения. Она не могла игнорировать свой страх, что именно он был тем самым котенком, о котором говорил в своем жутком пророчестве черный кот. Но Щербатая надеялась, что отдав его подальше, поручив заботам другой кошки, она сделала все, чтобы предотвратить те ужасы, которые предрекал её сон.

- Будущее станет другим, — прошипела она Звездному племени, закрывая глаза. – Ломака больше не мой сын.

- Я зайду к Ящернице, — объявила Полынница на следующий день. – Ты можешь пойти и собрать мха. Его должно быть много после таких дождей…

Её нарочитая бодрость не подняла настроения Щербатой. Она подозревала, что Полынница нарочно держала её подальше от детской, чтобы не давать видеть Ломаки.

Когда Щербатая шла через поляну, чтобы начать собирать мох, рядом с ней появилась Настурция.

- Где ты была вчера утром? Я искала тебя и ни один кот не знал, куда ты пропала, — трещала мать. – Ты в порядке? Ты совсем плохо выглядишь?

Щербатой хотелось довериться матери, но она знала, что это не возможно.

- Я просто ходила по делам целительницы, — пробормотала она. – И я в порядке. Просто немного устала.

К её облегчению Настурция выглядела успокоенной.

- Я так горжусь, что ты стала целительницей, — воскликнула она. – У меня есть новости для тебя, — добавила она после короткой паузы. – Буроус проводит много времени с Папоротничек, хотя она не его ученица. Я надеюсь, что он готов завести подругу. Будет так здорово, если он станет отцом котят!

- Здорово, — мяукнула Щербатая, стараясь говорить с энтузиазмом. – Теперь, если ты не возражаешь, мне нужно заняться делами.

Она направилась в лес, пытаясь выкинуть запах лагеря из головы. Щербатая чувствовала потрясение и тяжесть от потери котят. Дорогие мои доченьки, я всегда буду горевать о вас. И о тебе, мой сын. Думать о Ломаке было еще больнее. Она знала, что он жив, но никогда не будет с ней.

Вздохнув, Щербатая начала собирать мох, вытаскивая его из щелей в коре и соскребая с корней деревьев. Она складывала его в кучу, чтобы позже отнести её обратно в лагерь. Работая, она приблизилась к поляне для тренировок. Сквозь деревья она видела всех пятерых учеников, практикующих боевые приемы.

- Ночелап, не будь таким слабаком, — пронзительно кричала Лисохвостка. – Давай я покажу тебе, как сделать этот шаг раньше!

- Да, а то с тобой совсем не весело сражаться, — добавил Кремнелап.

Единственным ответом Ночелапа стал приступ кашля. Услышав его, Щербатая выплюнула мох и побежала через деревья, пока не достигла края поляны.

- Хватит! – приказала она. – Ночелап болен.

Лисохвостка повернулась, чтобы посмотреть на неё.

- Ты обязана держаться подальше от тренировок, — отрезала она. – Ты всего лишь целительница.

- Это не тренировка, — возразила Щербатая. – Это болезнь. Я забираю Ночелапа назад в лагерь.

Лисохвостка испустила раздраженное шипение. Она не в состоянии остановить меня, с удовлетворением подумала Щербатая.

Ночелап оправился после приступа кашля и побежал за ней. Прежде, чем он ушел, его брат, Царапка, коснулся носом его уха.

- Выздоравливай, — мяукнул он.

Щербатая с одобрением кивнула ему. Царапка, как и все молодые коты, был склонен к некоторой грубости. Но он всегда был добр к своему слабенькому братишке.

Когда Щербатая и Ночелап возвращались в лагерь, кашель котика стал легче. Проходя мимо кучи мха, Щербатая остановилась, чтобы захватить охапку.

- Я могу помочь тебе нести, — заговорил Ночелап.

Щербатая покачала головой.

- Нет, тебе нужно отдохнуть.

- Со мной все будет хорошо, честное слово, — настаивал Ночелап. – Прошу тебя. Я хочу помочь.

Мгновение Щербатая колебалась, а затем сдалась. Вдвоем им удалось взять половину того, что она собрала, и бок о бок отправиться в лагерь. Добравшись до пещеры целительницы, Щербатая проверила Ночелапа от носа до кончика хвоста. Она слышала хрипы в его груди, но глаза котика были яркими, десна красными, а сердцебиение ровным. Не было никаких признаков лихорадки.

- Ну ты и загадка! – мяукнула она наконец. – У тебя нет ни белого, ни зеленого кашля и я не знаю… Полынница? – позвала она старую целительницу, которая как раз вошла в пещеру. – Не можешь взглянуть на Ночелапа? Он кашлял, но я не могу понять, что с ним.

Полынница осмотрела Ночелапа и покачала головой.

- Очень странно, — заметила она. – Ночелап, как думаешь, мог ты подавиться комком шерсти?

- Нет, — ответил ученик. – Я уверен, что не мог. Во всяком случае моя шерсть такая короткая, что никаких комков из неё не получиться.

- Тогда, возможно, ты только что проглотил семечко или что-то еще, — заключила Щербатая. – Я не думаю, что тебе нужны травы. Только иди, выпей побольше воды.

- Хорошо, Полынница. Спасибо! – ученик обратился к Щербатой. – Я чувствую себя хорошо. Пойду, принесу остальной мох!

Когда он ушел Полынница проводила Щербатую в её гнездо.

- Тебе нужно отдохнуть, — мяукнула она. – Ты в порядке?

- Как Ломака? – спросила Щербатая, неохотно опускаясь в мох.

Осторожность мелькнула в глазах Полынницы, когда она ответила.

- С ним все хорошо. Он усваивает молоко и уже такой же сильный, как остальные котята.

Что-то в голосе старой кошке подсказывало, что она о чем-то умалчивает.

- Что-то случилось? – требовательно спросила Щербатая. – Что-то, о чем ты не говоришь мне?

Полынница вздохнула.

- Ящерница, кажется, совсем не рада кормить лишний рот.