Через несколько минут из реанимационной вышла Кайлин. Она выглядела безутешной и подавленной, пробормотала Бринстону всего лишь несколько слов. Он пытался как-то отвлечь ее, разговорить. Но ей было неинтересно. Бринстон понял это и отстал. Кайлин вернулась в реанимацию.

В приемной, помимо него, находилась какая-то семья. Они названивали родственникам, объясняя, что у их отца появились осложнения после операции по удалению опухоли в головном мозге. Бринстон вышел из комнаты, чтоб им не мешать. И двинулся по длинному коридору, размышляя о Джордан. Она предала его, она работала на стороне Борджиа. Наверняка именно Джордан сообщила им, что Кори с Вёрмом улетели в Боллинген, навела на след. Она же могла направить Борджиа в Париж, в собор Нотр-Дам, уже после своего звонка Кори из Лос-Анджелеса. Наверное, подумал он, Джордан пыталась потянуть время, выждать, пока Борджиа не завладеют Сцинтиллой.

Бринстон терпеть не мог больницы, но был готов на все, лишь бы помочь Шай. А после этого он вплотную займется Мецгером. Ну а уже потом постарается разыскать Джордан Райан.

Покупая бутылку минеральной воды в автомате, он случайно подслушал разговор двух врачей, обсуждавших состояние его дочери. Они его не узнали. И их версия выглядела куда как мрачней, нежели та, которую пересказала ему Кайлин. Один из докторов даже заметил, что жить Шай осталось несколько часов, не более того.

Потрясенный этими новостями, он прошел мимо поста медсестры в часовню. Уселся на скамью, стал разглядывать окровавленного плюшевого кролика. Затем взгляд его упал на цветной витраж. Солнце освещало озеро у подножия горы. Рядом росли два дерева с оранжевыми и красными цветами. Эта идиллическая сцена напомнила ему об отрывке из «Книги Пророка Иезекииля». В главе 47, стихе 12 описывались деревья, растущие невдалеке от святилища. Иезекииль утверждал, что листва этих деревьев никогда не увянет, что она пригодна для врачевания. То было первое упоминание о Радиксе в Ветхом Завете.

Он не вспоминал о Радиксе несколько часов — как-то не до того было. Бринстон резко поднялся, сунул плюшевую игрушку в карман, затем достал каменную шкатулку. Сдвинул крышку — шкатулка была пуста. Тогда он схватил мобильный телефон и позвонил Кори.

Париж

6.05

Стоя на мостовой, Кори наблюдала за тем, как французские парамедики выкатывают на носилках безжизненные тела Эдгара Вёрма, Антона Вадена и Адрианы Борджиа. Они загружали трупы в большие белые машины, походившие на фургоны дальнобойщиков. Совсем не такие, как у нас в Америке, подумала Кори. Рукоятка молотка и Сцинтилла оказались в руках полицейских. Офицер собирался обсудить необычные находки на срочно созванной конференции с куратором Лувра и агентом Скотленд-Ярда из отдела, занимающегося поисками предметов изобразительного искусства и антиквариатом.

Кори эскортировала женщина-полицейский, и тут вдруг у нее зазвонил телефон. Миниатюрная женщина офицер держала его в руке в белой перчатке. Кори пыталась сказать по-французски: «Это мой телефон», затем добавила жалобно:

— S'il vous plait?..[30]

Женщина покосилась на другого офицера, затем протянула ей телефон.

Кори буквально выхватила его у нее из рук, торопливо сказав:«Merci».[31]

Лас-Вегас

21.06

Бринстон расхаживал по больничной часовне, прижимая мобильник к уху. Он звонил довольно долго, прежде чем Кори смогла ответить. Голос у нее был какой-то усталый и разбитый.

— Как семья, Джон?

— Не очень хорошо. Позже все объясню. Ты где?

— В Париже. Меня забирают в полицейский участок.

— Сцинтиллу нашли?

— Да. Я послала тебе сообщение на почту с перечислением ее ингредиентов. Ты получил?

— Сейчас посмотрю, — и Бринстон нашел сообщение Кори, где были перечислены ингредиенты для изготовления белого елея. Бальзам. Фиги. Соль. Еще несколько составляющих. И, разумеется, Радикс.

— Да, получил, — сказал он надтреснутым голосом. — Послушай, Кори. Моя дочка… она умирает.

— О, Джон! Я сожалею.

— Мне нужен Радикс. Срочно!

— Не получится, — ответила Кори после паузы.

— Но почему нет?..

— Эдгар Вёрм его проглотил. Прямо перед смертью.

— Вёрм умер? — Бринстон обессиленно прислонился к стене. Он просто не мог в это поверить.

— Джон? Джон, ты меня слышишь? Я должна заканчивать разговор.

— Никогда не думал, что так получится, — пробормотал он в ответ.

Кори понизила голос:

— Помнишь, я дала тебе подвеску?

— Что? — не понял Бринстон.

— Ну, подвеску на цепочке, которую подарила тебе в аэропорту Тетерборо. Еще в Джерси. Досталась мне от мамы. Она у тебя?

Бринстон запустил руку в карман.

— Да.

— Отдай ее своей дочери.

— Отдать Шай?..

— Мне пора, — сказала Кори, осторожно подбирая слова. — Отдай подвеску дочери. Доверься мне, сделай это. Сейчас, сейчас же! Ей сразу станет лучше.

— Кори?

Но она уже отключилась.

Бринстон разглядывал золотую подвеску. Затем нажал на крохотный замочек и снял ее с цепочки. Он увидел, что медальон можно открыть, что он и сделал. Глаза его расширились от изумления. Внутри лежал зеленый стебелек с маленьким цветком темно-пурпурного оттенка. Должно быть, перед тем, как вылететь в Швейцарию, Кори отщипнула кусочек от Радикса и спрятала его в медальон.

Бринстон выбежал в коридор, поймал какую-то медсестру.

— Если моя жена выйдет, — сказал он, — передайте, что я скоро вернусь.

Каньон Эльдорадо, штат Невада

21.12

Некогда в каньоне Эльдорадо находилось одно из крупнейших в Неваде месторождений серебра, и жизнь здесь била ключом. Теперь же холодной рождественской ночью тут царила просто оглушительная тишина, и безлюдная пустыня должна была стать единственным свидетелем обмена, который, как предполагала Джордан, должен был полностью изменить положение дел в фармакологической индустрии.

— Ну и где этот твой человек? — спросил Мецгер.

— Кирби Фолкнер? Скоро должен быть здесь.

— Почему бы не встретиться с ним в самом каньоне?

— Там только один въезд, одновременно являющийся и выездом. Дорога заканчивается тупиком у реки Колорадо. Не слишком удобное место для обмена, — она сверкнула соблазнительной дразнящей улыбкой. — Может, отдашь Радикс мне?

— Сперва давай мне номер счета в банке Люксембурга, пароли, коды доступа и прочее.

Джордан достала смартфон, показала ему. Мецгер сложил губы трубочкой. Затем протянул руку, разжал ладонь. Джордан выхватила у него Радикс.

— Вижу фары, — проговорил Мецгер перед тем, как сесть на заднее сиденье.

В футах семидесяти от них резко затормозил «Мерседес», вздымая облачка снежной пыли.

Джордан чертыхнулась. Открыла пробирку и стала разглядывать стебелек.

— Что, проблемы?

— Джон позволил мне взглянуть на Радикс, когда мы вылетали из Аспена. Корень лежал в маленькой каменной шкатулке. Он вынул его, но…

— Но что, мисс Райан?

— Это не Радикс. Вот ублюдок, он меня кинул, — пробормотала она себе под нос. — Это всего лишь копия. Неплохая, но не имеет ничего общего с настоящим корнем.

— Разве это имеет значение? — спросил Мецгер. — Судя по твоим же словам, никто, кроме тебя и Бринстона, не видел корня на протяжении пятисот лет. — Он глянул в лобовое стекло. Кирби Фолкнер уже выходил из машины. — Твои заказчики поймут, что корень не настоящий, когда мы уже получим деньги.

— Сейчас мы должны получить лишь половину. И остального нам не видать, когда они поймут, что это фальшивка.

— Один миллиард за растение, пусть и не настоящее, не так уж и плохо, — Мецгер похлопал ее по плечу. — Вперед!

Джордан Райан двинулась навстречу Фолкнеру, Мецгер любовался ее стройной фигурой. Крутая девушка, к тому же красавица — редкое сочетание. Из Джордан может получиться очень ценная помощница.