— Вчера вечером ты вышла поговорить с братом на крыльцо Южного портика. Может, скажешь, что вы там обсуждали?

— Конфиденциальную информацию, связанную с бизнесом.

— И речь шла о Радиксе, — уточнил президент.

— А ты откуда знаешь?

Он откинулся на спинку кресла.

— Скажи, что это такое и почему он так нужен Дилону.

Дина переплела пальцы, глядя на президентскую эмблему, инкрустированную на деревянном столе.

— Радикс — это лечебное растение, оно считалось давно вымершим. Последний экземпляр исчез несколько столетий назад, а потом вдруг возник снова, словно из небытия. Компания «Тафт-Райдер» очень в нем заинтересована благодаря уникальным фармацевтическим свойствам. Мы планировали идентифицировать генетические маркеры генома этого растения. Проанализировать его биохимические свойства.

— Вам это по зубам?

— Мы уже проделывали нечто подобное с другим растением. Целители древности использовали финик пальчатый для создания лекарств. Это дерево — символ Израиля, его изображали на древних монетах, присутствует изображение финика и на современной израильской валюте. И в Библии, и в Коране отмечались уникальные лечебные свойства этого растения. В древние времена его даже называли Древом жизни. А в Средние века крестоносцы уничтожили его последние экземпляры.

Армстронг кивнул.

— Выходит, еще одно растение с лечебными свойствами, исчезнувшее с лица земли.

— Нет, ты послушай. Во время раскопок на месте дворца царя Ирода археологи обнаружили семена финика пальчатого. Радиоуглеродный анализ показал, что им около двух тысяч лет. В 2005 году ботаник по имени Элани Соловей из Института Арава по изучению окружающей среды в Израиле взяла всего одно семечко — она назвала его Мафусаилом, в честь деда Ноя, который дожил до девятисот шестидесяти девяти лет, — и посадила его в землю.

— И что произошло?

— Семя проросло. И примерно через шесть месяцев превратилось в растение высотой в фут с шестью листьями. По последним сведениям, оно достигло высоты уже в четыре фута. Если дерево женское, то в один прекрасный день оно даст плоды. Соловей считает, что это древнее растение можно использовать в современной медицине.

Президент призадумался.

— Ты только представь, — продолжила Дина. — Ученым удалось прорастить семя древностью в две тысячи лет. Теперь вообрази, что мы можем сделать с образчиком Радикса. Мы можем создать универсальное лекарство. Возможно, с его помощью излечат диабет, болезнь Альцгеймера, депрессию или рак. И тогда «Тафт-Райдер» превратится в ведущую фармацевтическую компанию мира. Конкурентов у нее не будет.

В дверь постучали, затем в конференц-зал заглянула миловидная женщина в белом халате.

— Прошу прощенья, что врываюсь, господин президент, но только что поступили последние сведения о состоянии вашего брата.

— Знакомься, Дина, это доктор Джен Шоу. Штатный врач Белого дома. — Он поднялся, обошел стол. — Что там слышно о Дилоне?

— Я говорила с директором отделения реанимации, — начала отвечать доктор Шоу. — Осколки стекла и куски металла вызвали ранения и ожоги. Металлическими фрагментами повреждены два внутренних органа, в какой-то момент жизнь висела на волоске. Но операции прошли успешно, и они перевели вашего брата в отделение интенсивной терапии. Теперь остается только ждать.

— Насколько он плох, Джен?

— Пока бы я сказала так: шансов выкарабкаться у вашего брата пятьдесят на пятьдесят.

Дина, закрыв глаза, впитывала всю эту информацию.

Президент Армстронг взглянул на часы.

— Секретные службы наверняка попытаются отговорить меня от посещения в больнице, но ничем хорошим для них это не кончится.

В воздухе над Мидуэстом

12.35

Находившийся в самолете Бринстон пытался позвонить Кори. Но не успел он набрать и четырех цифр из ее номера, как прорезался звонок. Это была не Кайлин.

— Guten Morgen, герр доктор, — произнес ласковый мужской голос. — У вас прекрасная семья.

— Кто вы?

— Позвольте заверить, я вам не враг. Во всяком случае, пока.

— Тогда ближе к делу. Вы должны доказать, что моя семья жива. И сделать это придется сейчас же!

— Ваше желание — закон.

В трубке послышался какой-то сдавленный звук, затем Кайлин надтреснутым голосом произнесла:

— Джон, пожалуйста, скорее…

— Теперь довольны? — спросил мужчина.

— Буду доволен, когда всажу тебе пулю в голову.

— Помните, герр доктор, пока я тут главный.

— Верни жену и дочь! — рявкнул Бринстон.

— Что ж, не исключено. Вы где сейчас, в воздухе?

— Приземлимся в Лос-Анджелесе в час тридцать с небольшим.

— Отлично. Тогда с вами и свяжусь.

— Погоди. Скажи, кто ты такой?

— Вполне оправданное любопытство, — ответил мужчина. — Меня знают под именем Эрих Мецгер.

В трубке послышались прерывистые гудки.

Бринстон, раздраженно качая головой, бросил телефон на соседнее кресло.

Джордан вопросительно уставилась на него:

— Джон? Ты в порядке?..

— Звонил мужчина, похитивший Кайлин и Шай. Назвался Эрихом Мецгером.

— Наемный убийца? Тот самый Мецгер? Неужели это Борджиа наняли его?

— Возможно. — Бринстон рассеянным взглядом проводил Баньши. Кошка перепрыгнула со спинки одного кресла на другое.

— Джон, я знаю кое-каких людей на Западном побережье, они могут помочь. Прежде чем перейти в нашу контору, я с ними выполнила несколько контрактов. Все трое бывшие агенты из Отряда немедленного реагирования при подразделении спецопераций.

— Мне не нужны парни из АНБ в черном. Как-нибудь сам справлюсь с Мецгером.

— Но, Джон, он не человек, машина. Мясник. Ты, конечно, очень умный, думающий и храбрый вояка. Но с этим психопатом тебе не справиться. Не возражаешь, если я все-таки позвоню им?

Он выглянул в иллюминатор. И после паузы коротко бросил:

— Только убедись, что они хороши в деле.

В воздухе над Атлантическим океаном

При перелете в Швейцарию время словно остановилось. Кори целиком погрузилась в мир записей и исследований матери и вышла из спальни через три часа напряженного чтения. Выложила на овальный стол перед Вёрмом целую кипу тетрадей и бумаг.

— Ну, соня, хорошо вздремнул? — спросила она, потрепав его по плечу. — Смотрю, ты и кофе уже нашел.

Вёрм приподнял черную кружку.

— Проглотил дозу кофеина, способную убить ребенка.

Кори нервно усмехнулась. Ей вовсе не хотелось, чтоб Вёрм так заводился от кофе.

— А куда делась твоя подвеска? Ну, та, что с выгравированным растением?

— Решила не брать с собой. — Кори указала на его записную книжку. Под словом «Юнг» Вёрм нацарапал слово «Вотан».

— Юнгу приснился сон, как Вотан уносит его мать. И в ту же ночь она умерла, — сказала Кори. — Что ты знаешь о Вотане?

— Викинги называли его Один. Бог богов в северной Европе. Главное божество в норвежской мифологии. Ранние германцы называли его Вотан. Иногда — Водан или Воден.

— Никогда не слышала о Вотане.

— Конечно, слышала. Чтишь его память каждую неделю.

Кори удивленно взглянула на собеседника и присела напротив.

Вёрм отодвинул тетради в сторону.

— Среда названа в честь него. В дословном переводе «Wednesday» означает «день Вотана».

— Надо же! Не знала.

Вёрм усмехнулся.

— И Вотан тут не единственный. Четверг назван в честь сына Одина. Слышала про Тора, бога грома? Разве не ясно? Ты вслушайся: Thursday.

Кори даже рассмеялась — до чего же богатое воображение у этого человека! Находится под воздействием кофеина и выдает самые странные идеи.

— Но и это еще не все, — заметил Вёрм. — У жены Вотана тоже есть свой день. У германских варваров Фригга была богиней любви. Отсюда и произошло слово «Friday», пятница.

Кори прикусила нижнюю губу.

— Выходит, каждый день недели назван в честь какого-нибудь божества?