Гленвуд Каньон, Колорадо

20.04

Казалось бы, Джон Бринстон должен был радоваться, что у него все получилось. Но почему его не оставляло какое-то гнетущее чувство?

Распрощавшись с Купером Холлингвортом, который его подвез, он сел в «Джи-Эм-Эс Юкон» и поспешил выехать из Аспена. Он направлялся к востоку по узкой горной извилистой дороге, что тянулась вдоль каньона. Затем достал мобильник, набрал номер и стал ждать, когда ответит контролирующий операцию офицер. Откашлялся, услышав в трубке знакомый голос, потом сказал:

— Радикс у меня.

— Ты уверен? — спросил его генерал-лейтенант Джеймс Дельгадо. — Проверял?

Директор Национального агентства безопасности мог кого угодно смутить своим суровым голосом. Нет, говорил он не как военный. Не было в голосе ни начальственного рыка, ни требовательных командирских ноток. Краткость речи и выбор слов, казалось, говорили о том, что ничего в этой жизни его не волнует. Может, так оно и было.

— Проверить было сложно, с учетом обстановки и нехватки знаний о предмете, — ответил Бринстон и осторожно притормозил, чтоб не слететь с покрытой льдом дороги. — Нужно провести весьма сложные тесты, определить аутентичность. Но я почти на все сто уверен — это Радикс.

— Я горжусь тобой, сынок. И твой отец тоже гордился бы. Позвони сразу же, как только приземлишься в Балтиморе. Буду ждать тебя в Форт Мид.

Дорогу все больше заметало снегом. Хорошо это или плохо? Движение незначительное, из-за непогоды и каникул люди предпочитали не выезжать на машинах. Перед ветровым стеклом кружили вихрем перистые хлопья, снежная буря и не думала униматься. Бринстон почувствовал, как завибрировал мобильник, закрепленный на поясе. Странно, что сигнал проходит в каньоне. Он взглянул на маленький экранчик, думая, что звонит Джордан Райан. Но увидел номер телефона жены.

Кайлин Бринстон знала, что ее муж выполняет ответственные и опасные правительственные задания, однако понятия не имела о том, что сегодня эта миссия привела его в Колорадо. Начальство строго приказало хранить в тайне все подобные вылазки. Думая, что дома что-то случилось, он ответил.

— Ты говорил, что ни за что не пропустишь этого, Джон. А теперь слушай, ладно? — и Кайлин заворковала с дочуркой. — Скажи «папа». Ну, говори, ты же можешь!

Дочь была первенцем, и Бринстон с нетерпением ждал этого момента. Он много раз представлял, как его маленькая Шайна произносит свои первые в жизни слова.

— Сейчас скажет, — заверила его жена. — Сегодня уже два раза говорила, честное слово!

Он взглянул в зеркало заднего вида. Через снежную пелену пробился яркий свет фар. Водитель вел себя бесшабашно на такой скользкой дороге, его машина летела стрелой, стремясь догнать его «Мицубиси Талант». Джон разглядел, что это черный «Мерседес» внедорожник, вот он лихо обогнал старенький красный «Форд».

— Ну, давай же, дорогая, — взмолилась Кайлин голосом отчаявшейся родительницы, чей ребенок вдруг заупрямился и проявлял непослушание. — Скажи «папа».

— Ладно, давай сделаем так. Я сниму ее на камеру, и ты все увидишь.

Бринстон взглянул на дорогу, потом — снова на телефон. При виде примостившейся на коленях у матери Шай с ясными глазками, весь остальной мир перестал для него существовать. Она дергала пухлыми ручонками поля полотняной шляпки. Увидев малыша в шляпе, он почему-то страшно умилялся и не мог сдержать улыбки. Причем не важно, что это была за шляпа — бейсболка, колпак, как у гнома, берет, соломенная шляпка, капор. На могильной плите у Бринстона можно было бы выбить слова: «ДЖОН БРИНСТОН ЛЮБИЛ МЛАДЕНЦЕВ В ШЛЯПАХ».

Он снова взглянул на дорогу позади, прежде чем перевести взгляд на дочурку. Волосы у нее отросли — темно-золотистые, как у мамы, — из-под шляпки выбивались кудряшки. Как же она выросла, его дочурка! Его единственный ребенок. Сдвинула светлые бровки, пытаясь сосредоточиться. Сложила колечком пухлые губки. А потом вдруг сказала: — Па-а…

Бринстон откинулся на спинку сиденья. Он уже давно научился сдерживать чувства. Но только не теперь. В глазах стояли слезы, затуманивая образ ребенка. Он сморгнул их.

— Мы так скучаем по тебе, Джон. — В голосе Кайлин звучало отчаяние. — Сегодня канун Рождества. Когда ты будешь дома?

— Скоро, — ответил он, не сводя глаз с дороги. — Я стараюсь изо всех сил, Кай.

Только это было неправдой. Вернее, вопросом спорным. Еще со времен службы в армии рейнджеров Бринстон гордился тем, что старается изо всех сил. Что он лучший. Только не на этот раз. И не со своей семьей. Он ненавидел себя в те моменты, когда старание на работе вступало в конфликт со стремлением быть столь же хорошим отцом и мужем.

Взглянул в боковое зеркало. Водитель «Мерседеса» воспользовался случаем и ловко обошел неспешно двигающийся мини-вэн. Теперь он висел у Бринстона на хвосте, из-за яркого света фар водителя было не разглядеть. Вот он прибавил скорость и проскочил мимо «Юкона». Потом сбросил скорость и двигался прямо перед ним. Не слишком хорошая идея, столь быстрая и рискованная езда по скользкой дороге. Но водитель контролировал ситуацию, оставаясь впереди на расстоянии ярдов десяти.

— Со Дня благодарения мы видели тебя всего один раз, — сказала Кайлин.

Прикусив нижнюю губу, Бринстон понял: никогда отношения с женой не были у него столь напряженными. В зеркале заднего вида возникли фары еще одной машины. Он всмотрелся — сзади, быстро набирая скорость, надвигался темно-синий «Форд Эксплорер». Тут впереди зажглись красные габаритные огни, «Мерседес-Бенц» притормозил. И Бринстон понял: эти два внедорожника готовы взять его в «коробочку».

— Послушай, Кай, мне пора. Обещаю, совсем скоро буду с тобой и Шай.

В голосе ее звучала усталость.

— Обещания больше не проходят, Джон. Наш брак распадается. Я так понимаю, дело идет к разводу, да?

— Но Кайлин, я не могу…

— Слышал? — вдруг перебила она его совсем другим, радостным тоном. — Она опять это сказала.

Он не мог сказать жене, что сейчас его жизнь в опасности. Не хотел пугать ее, но, похоже, дело обстояло именно так. «Мерседес» впереди снова притормозил, «Эксплорер» приближался.

— Джон, ты только послушай! На этот раз она произнесла так четко!

— Милая, мне пора. Люблю тебя.

Бринстон отключил мобильник, положив конец разговору. И возможно, своему браку тоже.

Над крышей «Мерседеса» показалась из люка голова. Тариф бин аль-Хасиб пережил атаку скорпионов в особняке Заки. Но счастливым и довольным не выглядел. Достал винтовку, прицелился. Ветер трепал его черную бороду.

Бринстон включил фары дальнего света, стараясь ослепить Тарифа. Тот откинул голову, заслонил лицо ладонью. Именно этого Джон и добивался. Выжав педаль газа, он выехал на встречную полосу и промчался мимо «Мерседеса» Тарифа, а затем вновь вернулся на свою полосу. Теперь дорога открыта, впереди — никого. И тут грянули выстрелы. Тариф развернулся и открыл огонь ему вслед. Снова очередь. Бринстон услышал, как разлетелось вдребезги заднее стекло.

Скорость на извилистой дороге в каньоне ограничивалась — где-то около пятидесяти, но он выжимал все восемьдесят. Оба внедорожника устремились следом, в погоню.

Бринстон, щурясь, всмотрелся вперед. В южной стене каньона открывались два отдельных двухполосных въезда в туннель. Он устремился к тому, где дорога вела на восток. Там, в туннеле, асфальт сухой, и он с нетерпением ждал, когда нырнет в него. Едущие позади внедорожники не отставали. Сбросить их с хвоста не удалось.

Вот «Мицубиси» нырнул в туннель, над въездом промелькнула надпись: «ЛЕВАЯ ПОЛОСА ЗАКРЫТА». Над выбранной им полосой красовалась зеленая стрелка, параллельная была перекрыта красным запрещающим знаком. За ними еще один небольшой знак, предупреждающий об использовании радара для измерения скорости. На табло тут же вспыхнула красная надпись: «Ваша скорость 97 миль/час». Она почти тотчас же сменилась другой, с рекомендацией: «Допустимая скорость 45 м/ч». Что ж, спасибо за совет. Последовал крутой поворот, машину Бринстона едва не впечатало в стенку. Хвостовые огни отбрасывали на стены туннеля красноватые отблески.