— Ну, может, полчаса. — Вёрм сверился с водонепроницаемыми наручными часами. — Сдается мне, мы открыли дверцу примерно в час семнадцать по европейскому времени.

Стоя рядом с ним на краю колодца, Кори внезапно протянула руку к воде:

— Вон там! Смотри, Эдгар!

На поверхности, примерно в том месте, где он обнаружил тело Лукреции, плавали три белых листа бумаги.

Вёрм осторожно вошел в воду, потом поплыл — забрать их. Девушка тоже осторожно сошла вниз, протянула руку, и ученый передал ей находку. Потом присоединился к ней и посветил фонариком на мокрые листы.

— Это факс страницы из тетради мамы, — сказала Кори. — И последние слова здесь: «Скорми Езусу ветвь».

— Ее записи помогли бы нам сэкономить кучу времени, — заметил Вёрм.

— Люди Борджиа пробрались в мой дом, чтоб украсть эти записи. — Кори подняла на него глаза. — Напали на мою подружку Тессу. А потом факсом отправили эти бумаги в Швейцарию.

— Для Лукреции, — подхватил Вёрм. — Они следили за тобой еще со дня опубликования книги твоей матери. Если бы ты тогда оказалась дома, они бы тебя прикончили.

Кори приблизилась к стене, на которой Юнг изобразил красную и белую розы. Изучив этот алхимический символ, она провела пальцем по шву между двумя каменными плитами.

— А я нашла потайную комнату! — воскликнула девушка. — Юнг соорудил здесь нечто вроде лабиринта. Иди за мной!

И она двинулась в воде, освещая путь фонариком, а вскоре уже скрылась за поворотом.

Вёрм пошел вдоль стены, цепляясь за ее шероховатую поверхность, тоже свернул. Но Кори не увидел.

— Кори! — крикнул он и остановился. — Ты где?

— Здесь! — донесся откуда-то издалека ее голос. — Дойди до конца стены, там свернешь влево!..

Вёрм, расплескивая воду, свернул за угол. Потом еще раз и еще. Он понимал, что заблудился, и его охватило прежде незнакомое чувство полной растерянности. От холодной воды тело начало неметь. Он еще раз свернул за угол. Кори видно не было.

— Черт бы тебя побрал, — пробормотал Вёрм.

— Сюда!.. — Теперь ее голос звучал еще более отдаленно. — Я уже почти в центре.

— Я иду назад! — крикнул он в ответ и обхватил себя руками за плечи, чтоб хоть немного согреться. — Если в башне никого не будет, таймер сработает и дверца закроется. И тогда мы оба в ловушке.

И он повернул назад, уверенный, что сможет выбраться, что найти тут дорогу не сложней, чем в лабиринте на детских картинках. Что до Кори, она нашла дорогу. А значит, с тем же успехом может найти и выход.

Кори продвигалась к центру лабиринта под башней Юнга. Вода поначалу казалась страшно холодной, но адреналин, бушующий в крови, не давал замерзнуть. Она свернула за угол и увидела прямо перед собой символ, известный под названием «Божье око». Он был нарисован на стене черной краской, над глазом дугой высилась бровь. Две линии, одна прямая, другая завитком, спускались от нижнего века.

Кори хорошо помнила, как впервые увидела этот древнеегипетский символ. Ей было восемь, и она пришла к маме на занятия в Принстонском университете. Во время лекции она сидела в первом ряду между двумя девушками студентками, те приветливо улыбались. Кори взяла цветные карандаши и принялась раскрашивать картинку в книжке «Привет, Китти», как раз в этот момент мама показывала студентам укрупненный рисунок — «Око Гора».

Кори подняла глаза и завороженно смотрела на мать. А та рассказывала, что Гор был сыном египетских богов Осириса и Изиды, человекообразным созданием с головой сокола. Осириса убил его брат Сет, ставший царем Египта. Гор отомстил за смерть отца, встретившись с Сетом в яростной схватке. Сета взяли в плен, но ему удалось бежать. В конце концов, Гору все же удалось победить своего дядю, но в сражении он потерял левый глаз. Осирис и Исида поднялись на небеса, а Гор стал царем Египта. И все египетские фараоны вели от него свой род.

Глаз, известный под названием «уаджет», стал очень популярным символом в амулетах. Считалось, что он приносит здоровье, оберегает от болезней. Во время лекции Ариэль Кэссиди продемонстрировала студентам различные варианты изображения «Ока Гора» — от самого древнего глаза сокола с характерными отметинами в нижней части века до масонского символа, где глаз красовался внутри пирамиды. Аналогичное изображение имелось и на долларовой банкноте США.

Она вспомнила о Горе еще кое-что. В переводе с древнеегипетского это имя означало «над» или «выше». Она навела луч фонарика на стену, чуть выше символа. И увидела: почти под самым потолком один из камней выступал из стены примерно на дюйм, как бы образуя ступеньку. Что бы там могло быть?

Держась за стену, Кори начала подниматься из воды. Вылезла, ощупала пальцами поверхность камня. С внешней стороны ничего особенного. Она приподнялась на цыпочки и просунула руку дальше, над камнем. И не смогла дотянуться до стены, из которой он выступал. Запустить руку в небольшое углубление, что там находилось, отсюда было невозможно. Цепляясь за неровные камни, Кори начала подниматься по стене, и вот, наконец, смогла заглянуть в углубление. Там лежала черная металлическая коробочка. Она улыбнулась и вытащила ее из тайника. Сердце радостно билось, девушка была просто в восторге от находки. Может, там и спрятана Сцинтилла?.. Прижимая находку к груди, она вновь погрузилась в темную холодную воду.

Вскоре Кори нашла Вёрма в материнской башне. Он наслаждался теплом, разведя огонь в маленькой кухне знаменитого психиатра. Кори проследила за направлением его взгляда — ученый не сводил глаз с металлической коробочки.

— Бог ты мой, детка! Что тебе удалось найти в лабиринте Юнга?

— Надеюсь, Сцинтиллу. — Кори огляделась по сторонам. — А где же Лукреция?

Кори забеспокоилась — мало радости знать, что тут где-то близко кто-то из семейки Борджиа. Потом попыталась выбросить эту мысль из головы.

Затаив дыхание, девушка открыла коробочку. Сгорающий от любопытства Вёрм нависал у нее над плечом. Кори достала старую маленькую книжку. На изношенном кожаном переплете — крест, как бы произрастающий из дерева. А над ним слова золотым тиснением:«Die heilige Schrift».[25]

— Это старая немецкая Библия. — Вёрм расстегнул металлическую застежку, открыл книгу, взглянул на первую страницу. — Вполне в приличном состоянии. Посмотри-ка на надпись!

В нижней части страницы черными чернилами было выведено: «Проф. Карл Густав Юнг». И еще чуть ниже: «25 июля 1858».

— Но Юнг родился только в 1875-м, — заметила Кори. — Стало быть, эта Библия принадлежала его деду.

Они рассматривали книгу, листали пожелтевшие страницы, заполненные плотным немецким шрифтом и черно-белыми иллюстрациями-гравюрами из библейских сцен. Никаких заметок в книге не было, если не считать последней страницы. Там какими-то непонятными полустершимися символами было выведено три отдельных предложения. Тем же аккуратным летящим почерком, что и на титуле.

— Странно, — пробормотал Вёрм. — Дед Юнга писал крипторунами.

— Сцинтилла, — Кори затаила дыхание. — А ты сможешь расшифровать?

Вёрм сцепил пальцы, захрустел суставами.

— Сейчас попробую.

Кори в нервном предвкушении следила за тем, как ученый переводил текст. Через пару минут он укоризненно покосился на нее, точно она ему мешала. Тогда, не в силах усидеть на месте, Кори выбежала во двор за башней Юнга. Расчесывая пальцами мокрые волосы, чтобы скорее высохли, принялась расхаживать по лоджии. Затем раздвинула полосатые занавески и увидела, что за лоджией располагается небольшая комната с камином и окошками с видом на озеро. Кори приподняла фонарь, укрепленный на голове, посветила вверх. Потолок был разделен на квадраты, в каждом нарисованы различные фамильные гербы. В одном квадрате Юнг изобразил бородатого мужчину, державшего в руках большое зеленое растение. Может, это и есть Радикс?

Когда Кори вернулась в материнскую башню, Вёрм, навалившись грудью на стол, переводил руны при свете свечей. На миг поднял голову от Библии.