— Спасибо, Билли, — сказала Джордан. — Прости, что заставила тебя возиться в лаборатории на праздники.

Микробиолог повесил трубку, и Бринстон подытожил разговор:

— Носаке не удалось определить, что образчик тканей Занчетти насчитывает пять веков. Даже находящийся в шкатулке из камня Радикс смог регенерировать отмершие ткани.

Вёрм огладил бороду:

— Только представь, какой результат можно получить, если соединить Радикс с Сцинтиллой.

Тетерборо

9.04

Расположенный неподалеку от Манхэттена аэропорт Тетерборо строили в свое время как разгрузочный для северного Нью-Джерси и собственно Нью-Йорка. Но теперь он больше был известен как аэропорт, принимавший и отправлявший в полеты частные и корпоративные воздушные суда, а потому его прозвали Хитроу Бизнес-джет.

По прибытии в Тетерборо Джордан предложила купить новую рубашку Вёрму: та, что на нем, была порвана и залита кровью. Бринстон припарковался у Зала авиационной славы, что располагался на территории аэропорта. Джордан закрыла ноутбук, Эдгар вышел и распахнул перед ней дверь. И с улыбкой смотрел, как она входит в здание. Потом уселся на переднее сиденье.

— Хочу, чтоб перед тем, как вылететь в Швейцарию, вы увидели вот это, — сказал Бринстон. И достал из кармана каменную шкатулку. Вёрм придвинулся ближе.

— О, боже, — прошептал он. — Cista mystica!..

Кори вытянула шею. Резьба на крышке показалась знакомой. Она дотронулась до украшения, которое подарила ей мама. На подвеске красовалось в точности такое же растение, как то, что было выгравировано на крышке.

Бринстон сдвинул крышку. Внутри лежала закупоренная пробирка, а в ней — зеленый стебелек размером с тюбик губной помады. Он приподнял пробирку, чтобы было лучше видно. Стебель Радикса был увенчан черно-пурпурным цветком.

— Никогда прежде не видела ничего подобного, — пробормотала Кори, любуясь растением, которое считалось вымершим две тысячи лет тому назад. — Он прекрасен. Столько веков прошло, а он до сих пор существует.

— Всю жизнь ждал этого момента, — сказал Вёрм.

После этих слов он взял хрупкий сосуд в руки. Держа его на огромной ладони, ученый поглаживал стекло пальцем.

— Вы осознаете, какая сила заключена в этом маленьком стебельке? Какое он может дать превосходство? Человек, владеющий Радиксом, станет самым могущественным на земле!

— Вот почему я не смог отдать его Дельгадо. — Бринстон достал из кармана еще одну пробирку. В ней виднелся стебель, более бледного оттенка, тоньше и слабее на вид. — Помнишь, Эдгар? Это двойник, который ты изготовил.

— Да, очень приличная копия. Она сделана на основе рисунков из рукописи Войнича. Я создал эту игрушку, чтобы Джон имел представление, как выглядит настоящий Радикс.

— Стоит увидеть его, уже ни с чем не спутаешь. Однако он все равно помог, поскольку никто не видел Радикса на протяжении пятисот лет.

Бринстон уложил копию в коробку, спрятал в карман.

— Жаль, Джордан здесь нет.

— Она видела настоящий Радикс, — сказал Бринстон. — Я показывал его ей, когда мы возвращались из Колорадо.

— Что будешь с ним делать? — спросила Кори.

— Отдам Радикс тебе.

— О, Джон, — прошептала она. — Я не готова его принять.

— Бери. Радикс должен быть вместе с Сцинтиллой.

Вёрм осторожно открыл крышечку. Теперь стебелек лежал у него на ладони.

Кори закрыла глаза — сладчайший нежный аромат проник в ее ноздри. Изумительный завораживающий запах, одновременно и сильный, и успокаивающий. Никогда прежде она не сталкивалась ни с чем подобным.

— Сколько же великих людей мечтали держать его в руках? — проговорил Вёрм. — Гален[20] грезил о нем. Парацельс пожертвовал бы всем на свете, чтоб завладеть Радиксом. Авиценна и Аверроэс[21] жаждали изучить его легендарные свойства. Возможно, что даже Исаак Ньютон бросил бы физику и оптику, сделал бы эту реликвию объектом своих алхимических исследований. Декарт мечтал о нем, верил, что Радикс принесет славу его любимому католицизму. И задолго до обращения в другую веру Августин расквасил бы нос любому, кто осмелился усомниться в существовании Радикса.

— А да Винчи о нем знал? — спросила Кори.

— Подобно многим другим, Леонардо да Винчи скрывал свой интерес к Радиксу, — ответил Вёрм. — Он о нем узнал в 1472 году, когда стал членом общины Святого Луки, гильдии художников, фармацевтов и врачей. И примерно в 1483 году начал его поиски. А затем, в 1502 году, увлеченный Радиксом Леонардо рассказал о нем Чезаре Борджиа.

— Никогда не понимал, как да Винчи мог работать на этого типа, — проворчал Бринстон.

— Да, Борджиа мог совратить даже этого гения Ренессанса. Или забыли, что именно он стал прообразом главного героя Макиавелли в его «Государе»? Сочетал хитрость лиса с мощью и кровожадностью льва.

— Похоже, Борджиа много чему научился у старика, — заметил Бринстон.

— Помните Марио Пьюзо? — спросил Вёрм. — Ну, того парня, который сочинил «Крестного отца»? Так вот, он прозвал Борджиа первым криминальным семейным кланом. А Папу Александра VI называл величайшим доном мафии всех времен и народов.

Кори кивнула:

— Потомки Борджиа сохранили семейные традиции до наших дней.

Вёрм, продолжая рассматривать корень, проговорил:

— Я так понимаю, да Винчи владел им только в своем воображении. И когда думаю о тех вершинах, которых мог бы достичь… — он умолк. Затем положил Радикс обратно в пробирку, плотно закрыл крышку, покачал головой. — Я не могу, Джон. Прости.

— Не можешь что?

Вёрм вернул ему Радикс.

— Не могу его взять.

Бринстон покосился на заднее сиденье. Протянул пузырек Кори.

— Ты станешь хранителем Радикса, Кори. Вот, бери.

Она так и просияла. Взяла пробирку, открыла ее, прикрыла пальцем и перевернула. Радикс скользнул вниз, к ее ладони. Она вновь перевернула пробирку, не желая дотрагиваться до чудесного растения.

Еще не время.

Много раз она сомневалась в том, что легенда о Радиксе имеет под собой хоть какие-то основания. И Ариэль Кэссиди никогда не старалась ее переубедить. Как, впрочем, и Бринстон. Даже не прикасаясь к корню, она ощущала исходившую от него гипнотическую власть. И представила себе на миг, что мама вовсе не умерла, что она продолжает работать у себя в кабинете. Кори так живо видела эту картину: вот она входит в кабинет, вкладывает в руку матери Радикс. И видит, какой радостью озаряется лицо Ариэль. Как жаль, что мама не дожила до этого момента.

Кори подняла глаза. Увидела, как смотрит на Радикс Вёрм. И испугалась безумного блеска в его угольно-черных глазах. Он явно жалел, что отдал Радикс. Кори поспешно сунула пробирку в карман джинсов. Глаза их встретились. Лицо ученого искажала странная гримаса — смесь облегчения и горечи. Он отвернулся, и теперь девушка видела лишь гриву длинных седых волос. Она опустила глаза, уставилась на свои руки, сложенные на коленях.

Несколько минут спустя, еще не придя в себя от волнения, Кори ждала у входа в частный ангар аэропорта Тетерборо. Подошла Джордан.

— Наш самолет почти готов, Джон, — доложила она. — Кори и Эдгар скоро могут вылететь. Архивы Ариэль Кэссиди уже на борту.

Бринстон удивился:

— Но разве ты не летишь с ними?

Джордан покачала головой:

— Я лечу с тобой, Джон. Хочу помочь тебе найти Кайлин и малышку. Ну а после благополучного воссоединения семьи мы все вместе направимся в Европу, поможем искать Сцинтиллу.

— Это опасно.

— Я все решила, — перебила его Джордан. Выпрямила спину и стояла, уперев руки в бока, изящная и стройная. — Я хочу помочь тебе. Так что не будем тратить время на пустые разговоры.

— Я разочарован твоим решением, — пробормотал Вёрм. — Но все понимаю. — Он привлек ее к себе, поцеловал. Глаза Джордан расширились от удивления, потом она резко вывернулась из его объятий.