Красивый домик, озаренный

Заката розовым лучом…

Кусты сирени и жасмина

Благоуханье льют кругом;

Балкон уставлен весь цветами,

Обвился плющ вокруг столбов;

И птичка звонко распевает

В зеленой клетке меж цветов.

Шарманка где-то заиграла;

Всё ближе звуки, всё слышней,

И вот из дома выбегает

Толпа нарядная детей.

Друг друга с криком обгоняя,

Они к калитке все спешат,

И как их лица раскраснелись!

Как глазки радостно блестят!

Уж им знакомы эти звуки,

Шарманщик смуглый им знаком:

У деток дружба завязалась

С веселым, добрым стариком.

Он каждый вечер к ним приходит,

Хоть им и нечем заплатить,

Что за беда! – готов он даром

Друзей своих повеселить.

Порой, забывшись, долго-долго

Один мотив играет он;

В раздумье тихое о чем-то

Он в те минуты погружен.

С лица его улыбка сходит,

Слезой мутится добрый взгляд;

И смотрит с грустью затаенной

Он на детей, на дом и сад.

Унылой песни этой звуки

Воспоминанья будят в нем

О днях далеких и счастливых,

О многом, сердцу дорогом.

Давно покинутой отчизны

Пред ним сияют небеса;

Катятся волны голубые,

Шумят лавровые леса…

Он видит домик, потонувший

В листве зеленой и цветах,

И образ женщины прекрасной

С малюткой смуглым на руках.

И, как мадонна на картине,

Так у открытого окна

Стоит, прижав к груди ребенка,

С улыбкой ясною она.

А на крыльце кудрявый мальчик

Поет, плетя себе венок;

И дышит счастьем и отрадой

Цветущий мирный уголок.

Старик один теперь… Скосила

Смерть всю семью его; потом

Другая, незваная гостья –

Нужда – к нему прокралась в дом;

И вот побрел он на чужбину,

Побрел с шарманкою своей;

И каждый раз, когда встречает

Он ласку кроткую детей,

На них с глубокою любовью

Глядит старик… В чужом краю

Чужие дети заменяют

Ему погибшую семью.

Болтает, шутит и смеется

Он с ними, словно молодой,

Для них без устали шарманку

Вертя морщинистой рукой!

У лесной опушки домик небольшой

Посещал я часто прошлого весной.

В том домишке бедном жил седой лесник.

Памятен мне долго будешь ты, старик.

Как приходу гостя радовался ты!

Вижу, как теперь я, добрые черты…

Вижу я улыбку на лице твоем –

И морщинкам мелким нет числа на нем!

Вижу армячишко рваный на плечах,

Шапку на затылке, трубочку в зубах;

Помню смех твой тихий, взгляд потухших глаз

О житье минувшем сбивчивый рассказ.

По лесу бродили часто мы вдвоем;

Старику там каждый кустик был знаком.

Знал он, где какая птичка гнезда вьет,

Просеки, тропинки знал наперечет.

А какой охотник был до соловьев!

Всю-то ночь, казалось, слушать он готов,

Как в зеленой чаще песни их звучат;

И еще любил он маленьких ребят.

На своем крылечке сидя каждый день,

Ждет, бывало, деток он из деревень.

Много их сбегалось к деду вечерком;

Щебетали, словно птички перед сном:

«Дедушка, голубчик, сделай мне свисток».

– «Дедушка, найди мне беленький грибок».

– «Ты хотел мне нынче сказку рассказать».

– «Посулил ты белку, дедушка, поймать».

– «Ладно, ладно, детки, дайте только срок,

Будет вам и белка, будет и свисток!»

И смеясь, рукою дряхлой гладил он

Детские головки, белые как лен.

Ждал поры весенней с нетерпеньем я:

Думал, вот приеду снова в те края

И отправлюсь к другу старому скорей.

Он навстречу выйдет с трубочкой своей

И начнет о сельских новостях болтать.

По лесу бродить с ним будем мы опять,

Слушая, как в чаще свищут соловьи…

Но, увы! желанья не сбылись мои.

Как с деревьев падать начал лист сухой,

Смерть подкралась к деду тихою стопой.

Одинок угас он в домике своем,

И горюют детки больше всех по нем:

«Кто поймает белку, сделает свисток?»

Долго будет мил им добрый старичок.

И где спит теперь он непробудным сном,

Часто голоса их слышны вечерком…