Июль 1862 7 Бледный луч луны пробился Сквозь таинственной листвы, И приносит ветер теплый Запах скошенной травы. Всё бы только здесь лежал я, Под навесом этих ив, В даль немую, в купол звездный, Взор бесцельно устремив; Всё бы слушал, как вершина Ивы дремлющей шумит, Как на темном дне оврага По камням родник журчит. Это тихое журчанье, Шелест листьев, свет луны – На меня всё навевает Примиряющие сны… Ночь! с твоим сияньем кротким, Для усталого меня, Ты дороже и милее Ярко блещущего дня… Июль 1862 8 Что ты поникла, зеленая ивушка? Что так уныло шумишь? Или о горе моем ты проведала, Вместе со мною грустишь? Шепчутся листья твои серебристые, Шепчутся с чистой волной… Не обо мне ли тот шепот таинственный Вы завели меж собой? Знать, не укрылася дума гнетущая, Черная дума от вас! Вы разгадали, о чем эти жгучие Слезы лилися из глаз? В шепоте вашем я слышу участие; Мне вам отрадно внимать… Только природе страданья незримые Духа дано врачевать! <1863> «Зачем при звуках этих песен…»* Зачем при звуках этих песен, Знакомых песен старины, Ты, сердце, сильно так забилось, Как будто в дни своей весны? Ужель восторги и печали, Все бури юношеских лет, В тебе оставили навеки Ничем неизгладимый след? Ты жарко верило, любило – Но жизнь разбила все мечты. Жизнь ничего не пощадила, Пред чем благоговело ты! И холоднее год от году В тебе струиться стала кровь… Что ж встрепенулось ты? Иль пламень, Давно угасший, вспыхнул вновь? Иль просто жаль тебе былого: Тревог и чувств пережитых? Но, как волну, что вдаль умчалась, Не воротить нам больше их! Оставь напрасные порывы, Тревоги старые забудь… О! лучше б нам под эти звуки С тобой последним сном заснуть! <1863> «В суде он слушал приговор…»* В суде он слушал приговор – Его галеры ожидали: Он был бедняк, и был он вор. Неделю дети голодали, И, нищетой удручена, Глядела в гроб его жена; Труды, заботы, огорченья, Знать, не по силам были ей; И поддался он искушенью: Украл на хлеб семье своей. И осуждение бесстрастно Прочел ему синедрион; Казалось, нищетой ужасной Никто из них не поражен; Пример не нов, да и напрасно Жалеть – неумолим закон! Лишь одному людское горе Доступно было в этот миг, Любовь в одном светилась взоре: Глядел – и кроток и велик – Среди безмолвной тишины Христос распятый – со стены… <1863> Умирающий* Оставь, душа, сомненья и надежды! Конец борьбе с мирским всесильным злом. Я чувствую: сомкнутся скоро вежды, Близка пора заснуть последним сном! Истощены бесплодно наши силы; Мы не щадя их тратили в борьбе; Но у дверей темнеющей могилы Мы не пошлем проклятия судьбе. И от нее не ждем мы воздаянья За всё, чем жизнь была отравлена… Страдали мы – но были те страданья Дороже нам бездействия и сна. Покинем мир спокойно, без упрека; Пусть не для нас победные венцы, Пусть цель от нас была еще далеко, Но пали мы как честные борцы!.. <1863> Весна («Опять весной в окно мое пахнуло…»)* Опять весной в окно мое пахнуло, И дышится отрадней и вольней… В груди тоска гнетущая заснула, Рой светлых дум идет на смену ей. Сошли снега… Оковы ледяные Не тяготят сверкающей волны… И плуга ждут далекие, немые Поля моей родимой стороны. О, как бы мне из этих комнат душных Скорей туда хотелось – на простор, Где нету фраз трескучих и бездушных, Где не гремит витий продажных хор. В поля! в поля! знакомая природа К себе красой стыдливою манит… В поля! там песнь воскресшего народа Свободная и мощная звучит. <1863> Ипохондрия* Подумать страшно, что такой Конец сужден житейской драме; Что будешь в узкой, темной яме Лежать недвижный и немой; Что черви примутся точить Твое покинутое тело – Точить то сердце, что умело И ненавидеть и любить. И после многих, многих лет Какой-нибудь мечтатель праздный Найдет твой череп безобразный И унесет в свой кабинет, Чтоб вместо мрамора лежал Он на листах бумаги пыльной Или детей, жилец могильный, Как зашалят они, пугал. |
