<1864> «Смотрю на нее и любуюсь…»* Смотрю на нее и любуюсь: Как птичка порхает она, И уст ее детских улыбка, Как майское утро, ясна. Смотрю и любуюсь, а сердце Привычная дума гнетет: Быть может, и эту головку Судьба невеселая ждет. И скоро, быть может, поникнет Под бурей житейской чело, Слезой отуманятся глазки, Что смотрят на мир так светло. Настанет тяжелое время Тоски и душевных тревог… Но всё же пусть лучше страданья В удел посылает ей рок, Чем пошлости омут бездонный, Что много так жертв поглотил, Где много так гибнет бесследно И честных стремлений и сил. <1864> Гости* (С немецкого) Всё-то, всё они болтают! Нет конца их болтовне… И безжалостно терзают Эти люди сердце мне. Им не видеть, как исходит Кровью бедное оно, Что иных в могилу сводит – Им и странно и смешно. Их не гложет червь сомненья, Им неведома борьба, Бережет их от волненья, От житейских гроз судьба! В ночь бессонную незримых Слез никто из них не льет, В них судей неумолимых Падший брат всегда найдет. Чья душа тоской объята, Кто утратил и сгубил Всё, чему он верил свято, Всё, что искренно любил? Кто клянет свое паденье, Век свой, тщетно прожитой, – К ним за словом ободренья Не пойдет с своей тоской. Боже! Как они болтают – Нет конца их болтовне – И на части разрывают Беспощадно сердце мне. <1864> Памяти Е. А. Плещеевой* 1 Как ей, почившей вечным сном, В гробу из дома унесенной, Уж не вернуться в этот дом, К семье, печалью удрученной, – Так в сердце бедное мое И радость больше не вернется; В нем скорбь на долгое житье Незваной гостьей остается. Не озарит души моей Былого счастья луч отрадный. И жизнь, что ждет меня, мрачней Осенней ночи беспроглядной… 2 Ты не любила этот свет, Где вечно добрые страдали, И отошла в тот край, где нет «Ни воздыханья, ни печали». И что, как перл в волнах морей, Таилось в любящей и честной, Не знавшей лжи душе твоей, Осталось людям неизвестно. Как мало их, кто понимал Высокий подвиг жизни темной, От чьих очей не заслонял Мишурный блеск твой образ скромный, Кому не чужд был мир твоих Заветных дум, надежд любимых, – Их мало, но тобою в них Оставлен след неизгладимый. 3 Вот она, твоя могила, Снегом вся занесена. Всё, чем сердце дорожило, Всё, чем жизнь была ясна, – Всё-то, всё навек сокрыла От очей моих она! И стою над ней, рыдая, С головой поникшей я. О! явись мне, дорогая, Безупречная моя! О! покинь хоть на мгновенье Тесный, мрачный свой приют; И уста твои прощенье Мне пускай произнесут. Всё прости, что омрачало Дни недолгие твои; И с улыбкой, как бывало, На меня опять взгляни! Тщетен зов мой!.. И не взглянет На меня твой кроткий взгляд. Образ милый не предстанет, И уста твои молчат! Что земли добычей станет, Не вернет она назад! Одинок стою, взывая К незабвенной тени я; И скорбящая, больная Рвется к ней душа моя! Январь 1865
Москва Apostaten-Marsch* (Мотив одного немецкого поэта) [101] Пресмыкаться в грязи, ноги сильным лизать, За подачку от них продавать убежденье, Кто отважен и чист, на того клеветать, Чтоб изведал беду и гоненье, – Вот оно, призванье наше! Служим верно мы ему. Горе мысли неподкупной! Гибель честному уму! Горе пылким сердцам, что мечты юных дней Словно клад берегут и, по старой привычке, Всё о правде кричат да о благе людей, – Мы дадим им опасные клички. Горе тем, кто в лицо нам бросает укор, Кто позором клеймит наше дело и слово; Мы толпе закричим: он разбойник и вор, Подавайте скорее оковы! Было время, когда мы, подъявши чело, Тоже рвались к борьбе и немало шумели; Слава богу, теперь опьяненье прошло, Мы другие преследуем цели. Мы сознали, что все эти грезы смешны, Что к почету ведет нас дорога иная И что старый свой грех искупить мы должны, Честь и совесть в грязи попирая! Пресмыкаться в грязи, ноги сильным лизать, За подачку от них продавать убежденье, Кто отважен и чист, на того клеветать, Чтоб изведал беду и гоненье, – Вот теперь призванье наше! Служим верно мы ему. Горе мысли неподкупной! Гибель честному уму! |
