Октябрь 1865 «Быстро тают снега, побежали ручьи…»* Быстро тают снега, побежали ручьи, И теплей небеса засинели… Вот недолго еще – прилетят соловьи, Зазвучат их влюбленные трели. Все-то, все тебя ждут не дождутся, весна! Жду и я наболевшей душою, Чтобы лес зашумел, пробужденный от сна, Разукрашенный яркой листвою. Сколько раз этот шум, как ему я внимал, На меня навевал примиренье; Я сильнее любил, я полнее прощал, Затихало в груди озлобленье, И как будто шептал чей-то голос: «Сомкни Здесь навеки усталые очи, Хорошо умереть в эти ясные дни, В эти теплые, тихие ночи. Хоть и жаль, может быть, расставаться с землей, Когда всё вкруг тебя расцветает; Но блажен, кто, пройдя путь нерадостный свой, С примиреньем в груди угасает». <1867> Славянским гостям* Примите, славяне, наш братский привет, Любовью он к вам непритворной согрет, Примите желанье – да крепнет Духовный меж нами союз, Чтоб козни врагов не расторгли Нас ныне связующих уз. Да крепнет на долгие, долгие лета Под знаменем правды, науки и света! Мы верим, что к цели великой Господня ведет нас рука, Мы верим – желанная вами Пора возрожденья близка. И мощным бойцам за народность и право Воскликнет весь мир с изумлением: «Слава!»: 23 мая 1867 Москва «Где ты, пора веселых встреч…»* Где ты, пора веселых встреч, – В саду при ярком свете дня? И детски ласковая речь, Любить учившая меня? Где незабвенная пора, Когда житейскою тропой, Чиста, правдива и добра, Она шла об руку со мной? Где кроткий свет прекрасных глаз, Что примиренье в душу лил? На миг блеснул он – и погас, На миг он путь мой озарил! И снова мраком я объят. И только бледные лучи Воспоминания дрожат Еще порой в моей ночи. Их свет не греет, не живит; Но жизнь без них еще мрачней; Больное сердце дорожит И призраком счастливых дней… <1868>
«Когда тебе молчанием суровым…»* Когда тебе молчанием суровым За ласки я платил, мое дитя, Иль оскорблял тебя ревнивым словом, Стихала ты, поникнув и грустя. В глазах твоих напрасно я старался Подметить гнев: лишь скорбь я видеть мог, И никогда в тот миг не вырывался Из уст твоих язвительный упрек. Когда ж потом, с рыданьем и мольбою К ногам твоим припав, я говорил: «Судьба велит расстаться нам с тобою, Тебе одно лишь горе я дарил! Оставь меня! Моя душа больная Былых невзгод с тебя не сбросит гнет! Ты рвешься жить, и сила молодая В тебе ключом неудержимым бьет! Оставь меня! Усеянный цветами, Быть может, ждет тебя веселый путь, И страсть еще горячими лучами – Иная страсть – твою согреет грудь!» Твой взор тогда огнем негодованья Сверкал, уста шептали мне упрек… И верил я легко, что расставанья Тяжелый час от нас еще далек. <1868> «Жаль мне тех, чья гибнет сила…»* Жаль мне тех, чья гибнет сила Под гнетущим игом зла; Жаль мне тех, кого могила Преждевременно взяла; Тех бойцов с душою чистой, Мысли доблестных вождей, Что дорогою тернистой Бодро к цели шли своей С словом пламенным пророка, Пробуждающим от сна; Я скорблю о них глубоко, Свято чту их имена. Но и вас мне жаль порою, Изнемогших на пути: Не хотели вы с толпою Ослепленною брести, Но не в силах были благу Ближних жертвовать собой; Дух ваш гордость и отвагу – Всё утратил пред бедой. Жаль мне вас: я знаю, совесть Часто шепчет вам укор; Вашей молодости повесть Вам слезой туманит взор. В вашем сердце боязливом Не угасли стыд и честь; Знаю я, благим порывам И теперь к вам доступ есть. Но над вами полной власти Не иметь им никогда, Потому что сила страсти Сердцу вашему чужда. И идете вы, склоняя Грустно голову свою, Но в душе благословляя Честно гибнущих в бою. Жаль мне вас… Но есть иные – И бесчисленны они, – Что на подвиги благие Тоже шли в былые дни; Но высокие стремленья В жертву пошлости людской Принесли без сожаленья, Преклонившись пред толпой. Честной мысли изменили, Братьев продали своих, И позором их клеймили, И швыряли грязью в них. Эта дышащая злобой И предательская рать Будет ненависть до гроба В честных душах пробуждать! |
