— А вот я чувствую неуверенность в ваших движениях. Вам скучно танцевать или просто не хватает практики?

Его нелестное замечание меня потрясло. Я резко остановилась.

— Сэр, по-моему, вы совсем не следите за своими словами, — возмущенно сказала я.

Мне не понравился его намек на то, что я, должно быть, не занималась регулярно танцами в престижных салонах и в бальных комнатах. Я вспомнила Мэг Листон и ее признание в неумении танцевать.

— Не все столь талантливы, как вы, мистер Инграм, — добавила я, теперь уже с дерзкой ноткой в голосе. — И некоторые предпочитают тратить свое время на более интеллектуальные и культурные занятия.

Я заметила, что его глаза расширились, и добавила:

— По правде говоря, ваши слова свидетельствуют о том, что вы больше склонны к оттачиванию техники исполнения, а интеллектуальная сторона вас мало интересует.

Он открыто и приятно рассмеялся.

— Хорошо сказано, мисс Смолпис. Вы действительно поставили меня на место. Конечно же, вы прекрасно танцуете. Я позволил себе эту дерзость только потому, что почувствовал, как вам скучно здесь, и мне стало интересно, как вы отреагируете на замечание, более грубое, нежели все те любезности, которыми мы вынуждены обмениваться каждый раз во время танца.

Меня пронзило удивление, поскольку он в точности описал то, что я чувствовала. И у него хватило нахальства… нет, мужества заговорить об этом. Значит, мне не удавалось полностью скрывать свои чувства.

Мы снова закружились в танце.

— Так значит, вы меня испытывали? Это так?

Мистер Инграм улыбнулся.

— Ну, можно и так сказать. И, мисс Смолпис, я приятно удивлен тем, что вы прошли это испытание. У вас есть выдержка, которой не хватает многим юным леди, которых я здесь встречал. А еще у вас есть характер — у вас до сих пор горят глаза. Должен высказать свое восхищение тем, как вы метали в меня молнии.

Теперь он откровенно флиртовал. За несколько секунд он умудрился перейти от оскорблений к комплиментам. Я не знала, как себя вести с таким мужчиной, как Сомерс Инграм.

— Чем вы занимаетесь в компании, мистер Инграм? — спросила я, глубоко дыша.

— Я работаю главным аудитором, — сказал он.

Я понятия не имела, что это могло означать.

— Как чудесно.

— Вы так думаете? Почему? Мне интересно узнать: что такого «чудесного» вы могли найти в моей работе?

Он что, снова читал мои мысли? Да как он осмелился поставить меня в столь неловкое положение? Большинство мужчин просто приняли бы комплимент и рассказали мне о своей работе, таким образом я бы выяснила, чем именно они занимаются. Они не стали бы интересоваться моей реакцией.

— Вы же понятия не имеете о том, чем занимается главный аудитор, или я не прав?

Я прищелкнула языком и шаловливо улыбнулась. В конце концов, я тоже умею флиртовать.

— Мистер Инграм, вы просто невыносимый человек.

— О, мисс Смолпис, перестаньте. Это вам не идет.

— Что именно?

— Эта напускная обида. Почему вы назвали мою работу чудесной, если вы не знаете, что это такое, и, стало быть, она вас совсем не интересует?

Прежде чем я успела ответить, танец закончился, и мистер Инграм отвел меня обратно к миссис Уотертоун.

— Вы не будете столь любезны позволить мне снова потанцевать с мисс Смолпис? — спросил он.

— Многие молодые джентльмены хотят потанцевать с ней, — сказала миссис Уотертоун, обмахиваясь моим расписанием. — Мисс Смолпис не должна проявлять бестактность по отношению к ним.

— Ну конечно же, — согласился мистер Инграм и снова поклонился. Я испытала легкое разочарование, смешанное с облегчением из-за того, что он больше не будет ставить меня в неловкое положение своим непредсказуемым поведением.

— Тем не менее, — добавила миссис Уотертоун, — к концу вечера она освободится.

Мистер Инграм склонился над моей рукой, которую до сих пор не выпустил, и прижался губами к перчатке.

— Я с нетерпением буду ждать этого момента, — сказал он и ушел.

Но он так и не вернулся, и я не видела его среди приглашенных. Я испытала нечто вроде досады… Нет, не досады, так как это значило бы, что мне чего-то не хватало. Скорее всего, чувство, испытанное мною, когда мистер Инграм не вернулся к последнему танцу, имело нечто общее с той неудовлетворенностью, которую я ощущала, сидя взаперти с Фейт и Уотертоунами на Гарден-Рич, в то время как Индия была совсем рядом.

Я поняла, что думаю о том, когда снова смогу увидеть Сомерса Инграма, — но не желала быть рядом с ним. Скорее меня в нем что-то беспокоило.

Через некоторое время, в январе, мы снова встретились на званом вечере в «Калькутта Клаб». Сейчас загар мистера Инграма еще больше потемнел, словно он много времени проводил на свежем воздухе. В присутствии других людей мы обменивались фразами на стандартные темы: погода (прохладная и приятная), архитектура (реконструкция нескольких залов в Доме писателей), индийская политика (слухи о возникших трудностях с правительством Раджи в Майсуре), новости из дома (увлекательные перспективы парового судоходства).

Когда остальные приглашенные разошлись и мы обнаружили, что остались одни и стоим возле высоких дверей, я решила сделать ему комплимент.

— Вы очень хорошо выглядите, мистер Инграм, — сказала я. — Вы занимались каким-нибудь спортом?

— Всю прошлую неделю я провел на охоте, наслаждаясь восхитительной погодой, которая, боюсь, недолго продержится. Мы должны использовать для прогулки любую возможность. Вы любите ездить верхом, мисс Смолпис?

Я провела пальцем вдоль манжета платья.

— Не совсем. Я еще ни разу не сидела на лошади.

— Я думаю, вам хотелось бы выбраться на природу, почувствовать солнце и ветер Прохладного сезона, проскакать галопом по окрестностям и осмотреть их. У вас ведь еще не было такой возможности?

Если бы он только знал, как мне хотелось это сделать!

— Может, вы согласитесь присоединиться к небольшой компании? Несколько моих друзей и леди, таких же как вы, и сопровождающие нас мистер и миссис Вэймаус планируют выехать на природу на следующей неделе.

— Не думаю, мистер Инграм. Огромное вам спасибо за ваше приглашение, но…

— Пожалуйста, отбросьте напускную скромность, мисс Смолпис. Я уже говорил, что это вам не идет.

— Я вовсе не пытаюсь выглядеть скромницей, — возразила я с раздражением.

— Правда? Тогда в чем же дело? Вы знаете, что ваше лицо полностью вас выдает? Вы же почти сердитесь. Я вижу, вы сейчас боретесь сами с собой. Что вам мешает принять мое предложение? Ну же, мисс Смолпис! Я хочу знать правду. Я же вижу, что вам приятно мое общество.

Эта его нахальная самоуверенность действительно меня разозлила. Я почувствовала, как краснею от гнева.

— Леди не нуждаются в объяснениях по поводу своего решения, — отрывисто произнесла я.

— Леди также никогда не забываются, — парировал мистер Инграм. — Кажется, вы повысили голос? — Он притворно ахнул.

— Я не в восторге от ваших манер, сэр, — ответила я, на этот раз тихо. — И могу заверить вас, что я не забываюсь. Никогда.

Он раздражающе насмешливо поднял бровь.

— Неужели?

Мистер Инграм пристально посмотрел мне в глаза, затем прошептал, касаясь губами моей щеки:

— Я вам не верю.

Я почувствовала тепло его дыхания, а затем он уж чересчур нахально положил руку мне на предплечье и погладил его поверх рукава.

У меня в ушах зашумела кровь. Его лицо было совсем рядом с моим, на нем появилась легкая улыбка. Это была снисходительная улыбка человека, который полагал, что я такая же глупышка, как и все остальные девушки, что я сейчас сознание потеряю от его близости и упаду в обморок прямо на его руки. Мистер Инграм казался мне привлекательным, но я ненавидела его за нахальство и уверенность в собственной неотразимости.

Я придвинула лицо чуть ближе к нему.

— Мистер Инграм, — прошептала я чуть слышно.

Он медленно повернул голову, чтобы я могла говорить ему на ухо. Я дрожала от переполнявшего меня негодования.