— Уважаемые коллеги, — начал он с большим подъемом свою речь, — вопрос, поставленный на нынешнее заседание, имеет громадное национальное значение. Он дает нам случай доказать наш патриотизм!

Члены Пушечного клуба переглянулись. Никто еще не понимал, куда клонит оратор.

— Никто из вас, — продолжал после краткой паузы Мастон, — не допустит и мысли поступиться славой своего отечества, и если существует право, которое должно исключительно принадлежать Союзу Соединенных штатов, то это право заключается в том, чтобы колоссальное орудие Пушечного клуба было отлито в пределах нашего отечества! Но при существующих условиях…

— Браво, Мастон! — перебил председатель.

— Позвольте мне развить свою мысль, — продолжал оратор с прежней стремительностью. — При существующих условиях мы должны для удачи нашего великого опыта выбрать место, достаточно близкое к экватору…

— Позвольте мне… — попробовал было Барбикен остановить Мастона.

— Я требую свободы слова, — возразил пылкий секретарь Пушечного клуба, — и требую, чтобы территория, с которой полетит наш победоносный снаряд, принадлежала Соединенным штатам!

— Правильно! Верно! Конечно! — послышались многие голоса.

— Но наши границы недостаточно простираются к югу. Нам необходимо иметь 28-ю параллель, хотя бы за пределами Соединенных штатов, и это — законный повод к войне. И я требую, чтобы была объявлена война Мексике!

— Зачем? К чему? Не надо! Нет! — раздалось со всех сторон.

— Нет?! Вы говорите: нет? — закричал Мастон. — Меня у изумляет слово «нет» в этом месте, в устах членов Пушечного клуба!

— Но послушайте же, Мастон… — начал было председатель.

— Не стану слушать! Никогда не соглашусь с этим «нет» — крикнул в ответ воинственный оратор. — Рано или поздно эта война неизбежна, и я требую, чтобы она была объявлена немедленно.

Раздались выстрелы председательского звонка. Мастон остановился.

— Мастон, — объявил Барбикен, — я лишаю вас слова.

Мастон пытался возразить, но соседям удалось его сдержать.

— Я сам того мнения, — сказал Барбикен, начиная свое председательское слово, — что наш опыт не должен быть произведен нигде, кроме территории Соединенных штатов. Но если бы мой нетерпеливый друг не помешал мне высказаться, если бы он потрудился раньше взглянуть на любую карту Соединенных штатов, то убедился бы, что совершенно не к чему объявлять войну нашим соседям, так как некоторые границы Соединенных штатов переходят за 28-ю параллель к югу. Я развернул карту, и вы видите, что мы имеем в своем распоряжении всю южную часть Техаса и Флориды.

Тем и закончился инцидент с мастоновским объявлением войны Мексике; Мастон должен был согласиться с доводами Барбикена, но при этом высказал сожаление, что обстоятельства еще раз сложились против войны…

Заседание кончилось постановлением, что колумбиада будет отлита или в Техасе, или во Флориде.

Но какое соперничество должно было вызвать это постановление между городами Техаса и Флориды!

Пересекая побережье Северной Америки, 28-я параллель идет по Флоридскому полуострову и разделяет его на две приблизительно равные части. Переходя далее через Мексиканский залив, эта параллель замыкает дугу, образуемую берегами штатов Алабама, Миссисипи и Луизиана. Затем она идет через Техас, пересекает границу Мексики, где проходит через Соньору и Старую Калифорнию, после чего теряется в волнах Тихого океана. Таким образом, только те части Техаса и Флориды, которые расположены южнее этой параллели, удовлетворяли географическим условиям, указанным Кембриджской обсерваторией.

Флорида в южной своей части, ниже 28-й параллели, не имеет значительных городов, но в ней очень много крепостей, воздвигнутых против бродячих индейцев; один лишь город Тампа мог рассчитывать, по своей сравнительной величине и удобному положению, на выбор Пушечного клуба.

В Техасе, наоборот, города многочисленны и притом довольно значительны: Корпус-Крайсти в Нуэсекском графстве и ряд городов, расположенных по Рио-Браво, а именно: Ларедо, Комалитес, Сан-Игнасио, Рома, Рио-Гранде-Сити, Эдинбург, Санта-Рита, Эль-Пандо и Бронзвиль. Это были крупные и опасные соперники Флориды.

Поэтому, как только газеты огласили постановление Пушечного клуба относительно выбора места для установки колумбиады, тотчас же в Техасе и Флориде стали устраивать митинги, и каждый из перечисленных городов стремился добиться во что бы то ни стало, чтобы именно на нем остановился выбор Пушечного клуба.

Уже через несколько дней начали ежедневно прибывать в Балтимору депутаты из Флориды и Техаса для защиты своих притязаний.

Барбикена и других влиятельных членов Пушечного клуба днем и ночью осаждали эти депутаты, требуя аудиенций для выслушивания их настойчивых домогательств.

Если в древности семь городов оспаривали друг у друга честь быть родиною Гомера, то во второй половине XIX века два штата чуть не объявили друг другу войну из-за спора, на чьей территории должен быть сделан выстрел, направленный в Луну.

Депутаты Техаса и Флориды расхаживали по Балтиморе целыми группами и притом все были вооружены. При каждой встрече соперников можно было опасаться вооруженной схватки.

К счастью, председатель Барбикен так осторожно и ловко с ними разговаривал, не лишая никого надежды на успех, что депутаты не находили поводов завидовать друг другу или мстить. К тому же газеты тотчас занялись усиленным обсуждением всех этих вопросов и явились полезным громоотводом для чисто личных столкновений.

Известные большие газеты — «Нью-йоркский вестник» и «Трибуна» — стали на сторону Техаса, а защиту интересов Флориды приняли на себя «Время» и «Американское обозрение».

Члены Пушечного клуба не знали, кого и слушать.

Техас гордо выставлял на вид, как главную батарею своих доводов, то обстоятельство, что в нем целых 26 графств, [18] но Флорида возражала, что у нее графств относительно больше, хотя их всего 12, потому что Флорида в шесть раз меньше Техаса. [19]

Тогда Техас стал хвалиться своим населением в 333 тысячи жителей, а Флорида отвечала, что она более густо заселена, потому что на малую ее территорию приходится целых 56 тысяч жителей; кроме того, она язвительно спрашивала: почему Техас не хвалится также своей болотной лихорадкой, которая ежегодно уносит тысячи жертв?

И Флорида была права.

В свою очередь Техас возразил, что не Флориде упрекать других за лихорадки и нездоровый климат, — разве она запамятовала свою собственную «черную рвоту»?…

И Техас также был прав.

К тому же, — добавлял Техас через дружественный ему «Нью-йоркский вестник», — Техас заслуживает предпочтения, потому что в нем растет лучший в Америке хлопок, потому что там произрастает лучший зеленый дуб для постройки кораблей и потому что у него великолепный каменный уголь и богатейшая железная руда, дающая 50 процентов чистого металла.

На это «Американское обозрение» — горячий защитник Флориды — возражало, что хотя почва Флориды и не столь богата полезными ископаемыми, но представляет гораздо более благоприятные условия для формовки и отливки колумбиады, так как у берегов океана и Мексиканского залива она состоит из великолепной глины и тончайшего песка.

— Но, прежде чем отливать что-либо в какой-нибудь стране, — отвечали печатные органы Техаса, — надо до этой страны добраться! А добраться до Флориды — дело нелегкое, потому что у нее нет ни железных дорог, ни удобных гаваней; берег же Техаса может предложить Гальвестонскую бухту, которая имеет 50 километров в окружности и способна вместить флоты всех государств мира.

— Недурно! — восклицали в ответ газеты Флориды. — Что это: простое невежество или коварный обман? Ваша Гальвестонская бухта лежит выше 29-й параллели, а колумбиада должна быть установлена не севернее 28-й. У Флориды же есть бухта — Эспириту-Санто, как раз на 28-й параллели, и через эту бухту корабли прямо доходят до города Тампа.