Но однажды я устроил ему на кафедре такой розыгрыш, от которого слабонервные чуть не попадали в обморок. Пищевая соль хранилась у нас в химической баночке, на которой шутник-Туровский стеклографом написал ее формулу: «NaCl». Я стер одну букву — «l», написал вместо нее «N» и получилось «NaCN» — цианистый натрий, смертельный яд, которого, кстати, много на нашем базовом заводе-ЗИЛе, находившемся через улицу. Он там используется для цианирования — упрочнения стальных поверхностей.

Как-то во время какого-то общего ужина на кафедре, люди не обращая внимания на маленькое изменение в надписи на баночке, спокойно солили себе пищу. А немного погодя, я, как бы невзначай, беру баночку и читаю: «Натрий це эн» — что это такое? — спрашиваю я у Туровского.

— Не «це эн», а «хлор»! — досадливо пояснил Туровский, но Шмидт уже выскочил из-за стола.

— Дайте сюда банку! — вскричал он, бледнея, — всем прекратить есть! — скомандовал Шмидт, увидев надпись на банке, — Ира — срочно вызывайте скорую!

Кому-то за столом стало плохо. Назревал большой скандал. Я тут же подхватил банку, и, высыпав порошок на ладонь, лизнул его.

— Да это же соль, обыкновенная поваренная соль, а шутник Туровский вместо «l» написал «N»! Цианистый натрий имеет совсем другой вкус! — пошутил я, но шутки никто не заметил. Все ополчились на Туровского, обвиняя его чуть ли ни в терроризме.

Я думаю, что если сейчас мои коллеги узнают, кто в действительности написал это, они могут меня побить. Но я так просто не дамся!

И вот — из такого шутника-затейника с каштановой бородой и такими же волосами до плеч (теперь я могу признаться, что постоянно красил и то, и другое, потому, что лет с тридцати начал катастрофически седеть), я превратился в брюзгливого, мрачного «римского менялу» с короткими, полностью седыми волосами, что на голове, то и на бороде. Брился я редко, и, как минимум, двухнедельные седые борода и шевелюра на голове у меня присутствовали. Постарел я лет на двадцать. Вот что делает с человеком роковая промашка, о которой речь пойдет попозже.

Но этот кошмар начнется только с начала 1987 года, будь он неладен! А пока на календаре июнь 1984 года, дела у меня идут отлично — аспиранты во главе с Сашей работают, Моня уже закончил свою докторскую, наука движется. Вышла моя автобиографическая научно-художественная книга «В поисках энергетической капсулы» в издательстве «Детская литература» тиражом в 100 тысяч экземпляров. Тираж, огромный по современным меркам, был тут же раскуплен, и издательство выпускает книгу в подарочном варианте — многоцветную, с цветными вставками и фотографиями, твердой обложкой, оформленной «под Палех», тем же тиражом. Заинтересованные немцы переводят книгу и издают ее в многоцветном варианте в Германии. Наша телепередача получает выход в эфир два раза в неделю по часу! Популярность — бешеная!

К лету я получил бесплатную путевку в дом отдыха на Черное море в город Гудауты. Это рядом с Сухуми, и я смогу легко заехать туда после отдыха. Туда же должна будет приехать и Тамара-маленькая в конце июля.

До этого я никогда не бывал в домах отдыха и мало представлял себе, что это такое. Больницу я уже знал, там, вроде, лечат. На турбазе ходят в походы, но, в общем, это — бардак! Мне бывалые люди подсказали, что дом отдыха — тоже бардак, и это меня обрадовало. Но на всякий случай я взял с собой и работу.

Гудауты — маленький городок, и до дома отдыха я дошел пешком. В путевке было записано, что это дом отдыха номер такой-то Совпрофа или там чего-то еще. А оказалось, что это — дом отдыха имени моего дедушки Дмитрия Гулиа.

Прямо в холле, куда нас запустили по приезду, на стене висела огромная, писаная маслом картина: «Д.И.Гулиа на могиле Тараса Шевченко». Там дедушка был изображен с обнаженной головой и развевающимися по ветру седыми волосами, стоящим у могилы Кобзаря на крутом берегу Днепра.

Поселили меня в одной комнате с восемнадцатилетним пацаном Мишей. Я был удивлен таким подбором контингента. Но мне пояснили, что присутствие солидного пожилого (это с их точки зрения!) человека не даст разгуляться юному созданию.

За стеной жила такая же пара — двадцатилетняя девушка и пожилая тетка лет шестидесяти. Кстати, меня с этой девушкой разделяла лишь тонкая стенка, сантиметров в пять толщиной. Можно сказать, что мы спали рядом, практически в пределе прямой досягаемости, если бы, конечно, не стена. Но обо всем этом я узнал попозже.

А пока я, сбегав за прекрасным портвейном «Букет Абхазии», пригласил Мишу отметить заселение. То есть я сходу начал воспитательную работу с молодежью. Бутылок было много, Миша от страха ахнул и попросил позволения выйти. Через пару минут он появился с очаровательным созданием примерно его же лет, но противоположного пола. Я сразу же позавидовал Мише — девушка была стройной, красивой, с глазами цвета сирени и длинными русыми волосами. Этакая русалка, Лорелея в сухопутном исполнении. Девушку звали Ирой, и оказывается, именно она жила за стенкой в соседней комнате.

Мы выпили, закусили арбузом, который еще раньше притащил Миша, выпили еще, перешли на «ты». А затем Миша вдруг отпросился на море. И ушел без Иры. Я с недоумением спросил у нее, почему он ушел один, а Ира с не меньшим недоумением переспросила, почему она должна была уйти с ним. Оказывается, Ира вовсе не была девушкой Миши. Просто ее соседка с места в карьер принялась читать Ире нравоучения, и та вышла отдохнуть от них в коридор. А тут возвращается Миша из туалета, куда, оказывается, он и отпросился.

— Чего скучаешь? — без обиняков спросил он Иру.

— Да соседка нудная попалась, всю плешь проела! — пожаловалась девушка.

— А идем к нам, у меня сосед — клевый мужик, уже пить сели! — предложил Миша.

Вот так и появилась эта парочка у нас в комнате.

— Тогда что, продолжаем тосты? — недоверчиво спросил я.

— Золотые тосты продолжаются! — задорно проговорила Ира и подняла свой стакан.

Ира была приятно удивлена, когда узнала, что наш дом отдыха имени моего дедушки. И, рассмеявшись, рассказала, что на картине в холле волосы у дедушки развеваются в одну сторону, а листья на деревьях — в другую.

— Куда же ветер дует? — весело удивлялась Ира.

Мы с Ирой вместе искупались в море, пошли на ужин, где я поменялся местами с ее соседом по столу. Потом гуляли вокруг танцплощадки, и Ира пригласила меня зайти и потанцевать. Я отказался, сказав, что не люблю танцы (причем «не люблю» — это очень мягко сказано!). Но я не обижусь, если Ира оставит меня и уйдет танцевать одна. Она подумала и не пошла на танцплощадку.

Мы гуляли до позднего вечера, и когда я проводил Иру до ее комнаты, в коридоре было уже безлюдно. Я узнал у Иры, у какой стены она спит. А потом сказал ей, что я сплю, вернее, лягу, а буду ли спать — вопрос, на расстоянии ладони от нее.

— Ира, я возьму сверло и проделаю дырочку между нами! — пошутил я.

— На уровне глаз или ниже? — серьезно поинтересовалась Ира.

— И здесь и там! — стал заводиться я.

— Успокойся! — тихо сказала мне Ира и неожиданно поцеловала меня в губы, — стена нам не помешает. Но не сегодня! Иди к своему Мише и постарайся его не изнасиловать! — захихикала она и проскользнула к себе в дверь.

Конечно же, я никак не мог заснуть. Ощущение того, что не будь стены, я бы легко дотянулся до любой точки Ириного тела, не давало мне уснуть. Постучать в стенку я боялся — догадается старая карга-соседка. Я тихо скребся в стену, но ответа не получал.

Тогда я стал думать и гадать. Мне сорок четыре года, Ире — двадцать. Разница существенная, но не катастрофическая, тем более, я спортивен, выгляжу и одеваюсь по молодежному. Учится Ира в Киеве в Политехническом, но живет в общежитии, потому, что прописана у родителей в Конотопе. Русская, мечтает о Москве. Я сказал ей, что разведен, даже паспорт показал — там печать, что брак расторгнут. Такой молодой женщины у меня еще не было, если говорить о серьезных связях, а не об одной ночи. Я совершенно не сомневался, что близость у нас будет — не сегодня, так завтра. Ира — девушка умная, хорошо учится, думает о карьере всерьез. Свой брат — технарь! И начитанная — я исподволь тестировал ее — и «Фауста» Гете, и Зощенко, и Рабле, и Ильфа с Петровым — все читала. Даже «Манон Леско» читала, хорошо помнит и любит это произведение. С ней не соскучишься! Прекрасно плавает, занимается бальными танцами, даже участвовала в каком-то чемпионате.