Тем временем число якобы убитых свидетелей стало снова возрастать. Например, нью-йоркский адвокат, друг семейства Кеннеди Э. Ловештейн, начавший собирать доказательства наличия на месте преступления второго стрелка, был убит в своей конторе. Некая Женив Байт, одно время работавшая на Руби, и ее сын Рикки Уайт заявили, что вторым стрелком был их покойный муж и отец, далласский полицейский Роско Уайт. Рикки уверял, что обнаружил дневник отца, где описана его роль в убийстве. Но этот дневник исчез. Другие же документы, якобы свидетельствовавшие, что Роско Уайт являлся одним их убийц, были разоблачены как подделки. Эту историю пытались, правда, без особого успеха, продать за крупную сумму различным журналам, а также и режиссеру Оливеру Стоуну, делавшему фильм об убийстве в Далласе, но тот, в конце концов, предпочел использовать материалы Гаррисона. Рассказы миссис Уайт, что в деле участвовали и прилетевшие на летающей тарелке инопланетяне, сильно поколебали доверие к ее показаниям. Но когда она умерла от рака горла, ее, конечно, включили в число «устраненных» опасных свидетелей.
Не пренебрегали выяснением роли инопланетян и другие «теоретики». М. У. Купер, проводя одновременно исследование сведений о «летающих тарелках» и событий в Далласе, считал, что водитель президентского лимузина Уильям Гиви повернулся и выстрелил Кеннеди в голову. Почему это не отразил фильм Запрудера, зафиксировавший сцену убийства, предоставлялось догадываться самим читателям и присутствовавшим на лекциях Купера. Сам же лектор уверял, что почерпнул свою теорию из просмотра этой ленты, на которой ничего подобного нельзя обнаружить. Говард Донахью из Балтимора доказывал, что Кеннеди был «случайно» застрелен агентами его охраны, которые находились в автомобиле, следующем за лимузином Президента. Почему фотографии не показывают винтовок или револьверов у пассажиров машины, отчего «случайно» стреляли несколько раз и кто при этом позаботился о подбрасывании винтовки на шестой этаж школьного коллектора, разумеется, не разъяснялось. Число вариантов истории убийства и стоявших за ним дельцов, желавших погреть руки на сенсации, все возрастало. Существовал, например, рассказ, что Кеннеди убили три киллера-корсиканца, потом было доказано: они 22 ноября 1963 г. сидели во французской тюрьме.
С конца 80-х и в первую половину 90-х годов наблюдался новый всплеск общественного интереса и новых работ, разрабатывавших версию «большого заговора». Главным подозреваемым оставалось ЦРУ в работах Э. Соммерса «Анатомия заговора» (Нью-Йорк, 1989); Р. Гродена, Г. Ливингстона «Государственная измена: убийство президента Д. Кеннеди и новые доказательства заговора» (Нью-Йорк, 1990); Г. Ливингстона «Государственная измена-2. Великое укрывательство. Убийство президента Джона Ф. Кеннеди и новые свидетельства о заговоре» (Нью-Йорк. 1992) и др. С ними соперничали опусы о заговоре мафии: Д. Девис «Мафиозный хвастун: Карлос Марчелло и убийство Джона Ф. Кеннеди» (Нью-Йорк, 1989); Д. Чейм «Контракт об Америке. Мафиозные убийцы Джона и Роберта Кеннеди» (Нью-Йорк, 1988) и пр.
Расширялся круг большей частью мнимых свидетелей. М. Лейн, выпустивший в 1967 г. первую обоснованную критику работы комиссии Уоррена, в 1991 г. издал «Правдоподобное отрицание: было ли ЦРУ замешано в убийстве Кеннеди» (Нью-Йорк, 1991). Новая книга Лейна написана во многом на основе показаний некоей Мариты Лоренц, уверявшей, будто она была любовницей Ф. Кастро, и рассказывающей фантастические истории о Джеке Руби и других подозреваемых в заговоре. Делец, занимавшийся «отмыванием» денег мафии, Мейр Лански уверял, что он, переодетый бродягой, был на месте убийства и предъявил полицейскому фальшивое удостоверение агента секретной службы. Техасский уголовник Чарльз Хэррелсон заявил, что он был одним из стрелков.
Некий Чэнси Холт сообщил о своем знакомстве с Освальдом и Руби. 22 января 1992 г. газета «Глоб» опубликовала эти россказни под кричавшими заголовками о раскрытии имени реального убийцы Кеннеди.
В более или менее модернизированном виде возрождаются ранее отвергнутые версии, выдвигавшие на роль руководителей заговора тех или иных персонажей. Выше уже упоминалось о показаниях на процессе Клея Шоу, свидетеля Ричарда Нейджела, сочтенных незаслуживающими доверия. Иного мнения придерживается журналист Дик Рассел, утверждавший, что более 20 лет изучал этот вопрос, и выпустивший 800-страничную книгу о результатах своих изысканий «Человек, знавший слишком много» (Нью-Йорк, 1992).
В мае 1992 г. директор ЦРУ Роберт Гейтс сообщил сенатскому комитету по делам разведки, что нельзя опубликовать некоторые документы из секретного досье Освальда, так как это повредит безопасности применяемых методов сбора информации. Особый вред способно нанести издание 280-страничного отчета, подготовленного сотрудниками специального комитета палаты представителей Конгресса США, расследовавшего убийства Кеннеди и Кинга. Эти документы содержат материалы ЦРУ, приводящие серьезные данные в пользу утверждения, что Освальда изображал другой человек, явившийся в советское и кубинское консульства в Мексике за полтора месяца до убийства президента в Далласе. Комиссия Уоррена сочла эти посещения свидетельством того, что Освальд был хвастливым радикалом, стремившимся создать шумиху. Если же это был не он, то кто был заинтересован изображать еще никому не известного Освальда в качестве лица, пытавшегося нагнетать атмосферу беспорядка и насилия? Но был ли Освальд к этому времени никому не известным ничтожеством? Если Освальд был агентом каких-то ультраправых сил либо разведывательных организаций, американских или зарубежных, важно не то, стрелял ли он лично в Президента, а самый факт, что присутствовал при сцене убийства.
…20 сентября 1963 г., немного более чем за два месяца до убийства в Далласе, в западнотехасском городе Эль-Пасо какой-то человек припарковал свой желто-кремовый Форд на аллее между улицами Орегон и Эль-Пасо. Незнакомец был высокого роста, одетый в хороший голубой костюм. Выйдя из машины, он открыл багажник, достал из него автоматический револьвер «кольт» и засунул его за пояс. Вслед за этим он зашел на почту, вложил пять пятидолларовых бумажек в конверт, послав его в Мехико-сити вместе с еще одним заказным письмом какому-то чиновнику ЦРУ, спрятал расписку в жилетный карман и положил руку на револьвер. Но, оглядевшись вокруг, видимо, счел, что пуля рикошетом может поранить кого-нибудь из присутствовавших, покинул почту и направился в здание государственного банка. До закрытия оставалось полчаса. В банке незнакомец попросил разменять ему стодолларовый дорожный чек фирмы «Америкен экспресс», но не взял денег, а, вынув револьвер, выстрелил два раза в стену немного ниже потолка, спокойно вышел, сел в машину и поехал. Когда приблизился преследовавший его машину полицейский Джим Бандред, незнакомец сразу же заявил, что сдается. Бандред надел на него наручники и привез обратно в банк. Когда его вели по лестнице, он неожиданно выкрикнул: «Капиталистические свиньи!» Обыск его не дал ничего существенного — кошелек с мелочью, водительские права, удостоверение американского военнослужащего, циркулярное письмо к Ричарду Нейджелу от прокастровской организации, которую создал Освальд. В машине были обнаружены туристские бумаги, необходимые для въезда в Мексику, разнообразные документы и вещи, не проливающие никакого света на мотивы стрелявшего, а он отказался отвечать на вопросы спешно вызванных двух агентов Федерального бюро расследований. (Поскольку преступление было совершено в федеральном помещении, следствие по делу входило в компетенцию ФБР.) В машине Нейджел сказал только: «Я предпочитаю быть арестованным, чем совершить убийство и измену». Много позднее Бандред вспомнил, что на его вопрос, действительно ли Нейджел хотел ограбить банк или это был отвлекающий маневр, тот ответил: «Хорошо, я действительно рад, что вы поймали меня. Я действительно не хочу быть в Далласе».
«Что вы хотите этим сказать?» — спросил полицейский.
«Вы это скоро поймете», — ответил арестованный.
