Противники традиционной версии, чтобы продемонстрировать ее вымышленный характер, подчеркивают, что выдумкой являются даже утверждения, что герцог Глостерский был горбуном. Об этом нет ни одного свидетельства, относящегося ко времени жизни Ричарда. Только потом ему был приписан физический недостаток как воплощение его демонической натуры, злодейских замыслов и поступков. Ревизионистская версия основана на утверждении об отсутствии доказательств активной роли и даже участия Ричарда в убийствах во время правления Эдуарда IV (таких, как казнь Генриха VI и его сына Эдуарда или герцога Джорджа Кларенса). Что же касается казни Ричардом в первые недели и месяцы его правления брата королевы и ее сына от первого брака, то это была законная самозащита. Как свидетельствует современная «Крайлендская хроника», семейство Вудвилей, в свою очередь, строило планы убийства Ричарда и захвата власти. Расправа же с несколькими приближенными самого Ричарда была наказанием изменников, вступивших в связь с Генрихом Тюдором, предание которых смерти считалась нормой по понятиям того — да и не только того — времени.
Главным пунктом обвинения против Ричарда, на котором, в основном, и базируется «тюдоровский миф», является убийство племянников — Эдуарда V и его брата Ричарда. Однако утверждение, что оно было совершенно по приказу Ричарда Джеймсом Тирелом с его слугами, покоится только на признании одного Тирела и вполне могло быть самооговором, если… оно вообще имело место. Современники в 1483 и 1484 годах передавали сведения об убийстве сыновей Эдуарда IV, но эти известия были явно основаны на ходивших тогда догадках и слухах. Лишь у авторов, писавших в первые десятилетия XVI века — у гуманистов, придворного историографа Полидора Вергилия и Томаса Мора (они были друзьями или, по крайней мере, близкими знакомыми и, вероятно, давали друг другу для прочтения тексты своих трудов еще до их окончания) — появляется подробный рассказ об убийстве принцев Тирелом. Автор «Утопии» хотел, как уже говорилось выше, продемонстрировать в лице Ричарда III образец злодея на троне, которому был противопоставлен справедливый и мудрый монарх, являвшийся идеалом гуманистов, Генрих VII, сын которого занимал престол в то время, когда создавалось Мором жизнеописание Ричарда. (О связи этих мечтаний с жизнью ярко говорил и тот факт, что Мор хотел видеть такой идеал монарха и в лице сына Генриха VII — Генриха VIII, правление которого было отмечено массой казней. В числе жертв были и королевские жены, и другая близкая родня, и многие придворные. На плахе кончил свои дни и сам Томас Мор.)
Только от Мора мы узнаем историю убийства принцев слугами Тирела — Дайтоном и Форестом. В истории этой много неправдоподобного, начиная с будто бы дословно переданных разговоров между Ричардом III и Тирелом. Сам рассказ, что Ричард разыскивал надежного человека, готового пойти на лихое дело, и ему указали на Тирела, по меньшей мере, неточен. Джеймс Тирел был доверенным лицом Ричарда, выполнявшим его различные поручения. Мор повествует, что Ричард первоначально обратился к наместнику Тауэра сэру Роберту Брекенбери, но тот смело отказался стать соучастником черного замысла. Между тем тот же Брекенбери по приказу Ричарда, якобы написавшего ему два письма (так и не обнаруженных), передал ключи от Тауэра Тирелу. Отдавать подобный письменный приказ человеку, отказывавшемуся соучаствовать в злодеянии, было бы не просто неосторожностью, а явной глупостью, а злодея Ричарда никто, даже самые заклятые враги, не обвинял в отсутствии ума. Брекенбери, несмотря на свой отказ, не потерял расположения короля. В решительный день битвы при Босворте он сражался на стороне Ричарда и пал на поле брани. Не возник ли этот рассказ об отказе коменданта Тауэра, чтобы как-то объяснить позицию Брекенбери, пользовавшегося, в общем, неплохой репутацией у современников? Поведение Брекенбери становится понятным, если предположить, что убийство было совершено не в то время, когда он занимал пост коменданта Тауэра.
Неясным остается в рассказе Мора еще один момент. Тирел, не доверяя тюремщикам, решил осуществить убийство руками собственных слуг. Но где были в роковую ночь стражи и тюремщики Тауэра? Их надо было удалить из крепости или посвятить в тайну. Быть может, это случайность, но имена слуг Тирела — Милс Форест, Джон Дайтон, Билль Слотер (slaughter — по-английски, «злодейское убийство», «резня») не встречаются в документах, либо относятся к лицам, которые никак не подходят к роли убийц. Полидор Вергилий вообще ничего не говорит о слугах Тирела.
Но тут нас поджидает еще одна неожиданность. Как удалось установить исследователям, наместником (комендантом) Тауэра до 17 июля 1483 г., то есть до времени, когда вероятнее всего убили принцев, был вовсе не Брекенбери, а близкий друг Ричарда III Джон Говард. Буквально через несколько дней после ухода с этого поста, 28 июля 1483 г. Говард был награжден королем титулом герцога Норфолка. Между тем младший из убитых принцев, Ричард, наряду с другими своими званиями носил титул герцога Норфолка, с тех пор как его «женили» на Эн Маубрей, дочери покойного герцога Норфолка и наследнице его огромного состояния. Эн Маубрей скончалась 9 лет от роду, а принц Ричард унаследовал богатства и титул ее покойного отца. Теперь же титул герцога Норфолка перешел к Джону Говарду. Ему должны были достаться и богатства, связанные с этим титулом. Но Джон Говард погиб, сражаясь за Ричарда III в битве при Босворте, и титул был у него посмертно отнят Генрихом VII. Сын Джона Говарда Томас, тоже сражавшийся на стороне Ричарда III при Босворте, более трех лет содержался под арестом, но позднее Генрих VII счел возможным доверить ему командование войском, которое подавило восстание сторонников йоркистской партии в графстве Йоркшир. В 1513 г. Томас Говард нанес сокрушительное поражение шотландцам в сражении при Флондене, после чего ему был возвращен титул герцога Норфолка, который носил в 1483–1485 годах его отец. После смерти Томаса Говарда, герцога Норфолка его титул перешел к его сыну, тоже Томасу. Он и весь его род сыграли большую роль в истории Англии в XVII веке.
Что же побудило Генриха VII простить Томаса Говарда и даже высказывать ему благосклонность? Многие современники не могли не знать, что наместником Тауэра, когда по слухам были убиты принцы, являлся не Брекенбери, а Джон Говард, что было забыто последующими поколениями и оставалось неизвестным вплоть до недавних лет. Вероятно, милости, оказанные Томасу Говарду, могли толковаться как свидетельство того, что Генрих VII одобрял убийство сыновей Эдуарда IV. Томас Мор был знаком с Томасом Говардом-старшим и одно время близко сошелся с Томасом Говардом-младшим, а они были крайне заинтересованы, чтобы скрыть роль их отца и деда в убийстве принцев: на карту была поставлена законность наследственных владений этого могущественного рода. Говарды вполне могли снабдить Мора неправильными сведениями о том, кто был комендантом Тауэра в июле 1483 года.
Но неточности и пробелы в рассказе Мора еще не означают, что вся история убийства принцев Тирелом и его слугами не соответствует действительности. Тирел мог получить ключи от Тауэра от Говарда, так же как от Брекенбери. Принцы могли быть убиты позднее июля 1483 года, но все еще в правление Ричарда III: до Босфорта оставалось целых два года. Надо обратиться поэтому к первоисточнику, на который мог опираться Мор, — на признание самого Джеймса Тирела. Правда, Мор мог узнать об обстоятельствах убийства и без этого признания от епископа, а потом кардинала Джона Мортона, у которого состоял в свите в детстве с 12 до 14 лет. (Некоторые исследователи даже приписывают Мортону моровскую биографию Ричарда III. Мор, по их мнению, только перевел ее с латыни на английский язык.) Мортон играл значительную роль в событиях периода правления Ричарда III, но у епископа вряд ли могли быть сведения из первых рук об убийстве Эдуарда V и его брата; а если и были, он явно не доверил бы их ребенку, состоящему в его окружении.
Признание Тирела было сделано им в 1502 г., то есть через семнадцать лет после Босворта и занятия престола Генрихом VII. Обстоятельства, при которых было получено это признание, заслуживают внимательного изучения. Но прежде всего присмотримся к биографии самого Тирела. Он не участвовал в битве при Босворте, так как занимал в это время пост коменданта крепости Гине, форпоста англичан, прикрывавшего Кале — последний оставшийся после Столетней войны в их руках город во Франции. Тирел был едва ли не единственным из ближайшего окружения Ричарда III, который почти не пострадал от перехода престола к Генриху VII. Новый король, правда, первоначально отнял у Тирела две важные должности, но не провел через парламент обвинение его в государственной измене, как это было сделано в отношении других йоркистов. Можно предположить, что Генрих, чувствуя себя еще очень непрочно на недавно завоеванном троне, не хотел окончательно порывать с Тирелом, в руках которого находилась сильная крепость Гине. Менее объяснимо то, что Тирел стал делать довольно быструю карьеру на службе у Генриха, крайне подозрительного, мало кому доверявшего, холодного, расчетливого калькулятора, руководствовавшегося только соображениями собственной выгоды. Вдобавок, если ходили слухи о роли Тирела в убийстве принцев, покровительство со стороны короля могло породить крайне нежелательные толки, что он соучаствовал в убийстве или, по меньшей мере, благосклонно относился и поощрял убийцу. В этих условиях тем более многозначительным фактом является то, что Тирелу стали давать важные секретные поручения. В феврале 1486 г., всего через полгода после Босворта, ему были возвращены и он был пожизненно утвержден в ранее отнятых у него должностях. В официальных документах Генрих именовал Тирела своим верным советником. На протяжении более чем полутора десятилетий после занятия престола Генрихом VII йоркисты неоднократно поднимали восстания. Но Тирел сохранял верность царствующему монарху. Он рискнул на измену лишь в 1501 г., когда йоркистов возглавил представитель свергнутой династии граф Сеффолк. К этому времени Тирел настолько вошел в доверие королю, что вездесущие разведчики Генриха VII, пронюхав об измене, некоторое время не рисковали сообщить полученные сведения Генриху, опасаясь, как бы они не были сочтены наветом врагов на коменданта Гине. Когда предательство стало очевидным, гарнизон Кале в начале 1502 г. осадил Гине, где укрывался Тирел. Его выманили из крепости для переговоров, снабдив письменной гарантией неприкосновенности, и немедленно арестовали. Потом под угрозой смерти заставили вызвать из крепости сына, Томаса Тирела. Их под сильной охраной доставили в Лондон и бросили в тюрьму в Тауэре. Джеймса Тирела вместе с другими йоркистами судили по обвинению в государственной измене и 2 мая 1502 г. приговорили к смерти. 6 мая Тирел и осужденные вместе с ним были обезглавлены на Тауэр-хилле. Однако Томас Тирел, которому на другой день после осуждения отца также вынесли смертный приговор, не был казнен. Более того, в последующие два года ему дали возможность добиться отмены приговора в отношении самого себя и казненного отца (такая же милость была оказана и некоторым другим обвиняемым).
