Сторонники ревизионистской версии считают, что королева родила не сына, а дочь, которая и была Жанной д'Арк. Именно эту тайну сообщила Жанна Карлу VII при первом свидании, чем и вызвала его доверие к своей миссии. В доказательство же Жанна передала королю одно из двух колец, которые она всегда носила при себе. Второе кольцо было отнято у Жанны бургундцами при взятии ее в плен. О значении этих колец допытывался Кошон при допросе Жанны на суде. Но она отказалась отвечать, и Кошон не настаивал. Надо учитывать, что англичанам, так же как и Карлу VII, было невыгодно окончательно губить репутацию королевы Елизаветы. Ведь она была матерью не только Карла VII, но и принцессы Екатерины, которая вышла замуж за английского короля Генриха V и стала матерью малолетнего Генриха VI, провозглашенного герцогом Бедфордским королем Англии и Франции.
Если же Жанна была дочерью Елизаветы Баварской, то она являлась сводной сестрой Карла VII, золовкой бургундского герцога Филиппа Доброго и английского короля Генриха V, теткой его малолетнего сына, занимавшего престол в 1431 г., сводной сестрой герцога Орлеанского и полководца графа Дюнуа, кузиной герцога Алансонского, племянницей герцогини Люксембургской.
Все эти лица, разумеется, за исключением уже умершего Генриха V и его малолетнего наследника, могли за кулисами принимать то или иное участие в судьбе Жанны. Она же должна была скрывать свое происхождение, чтобы не ставить под сомнение законнорожденность Карла VII. Гипотеза о королевском происхождении Жанны объясняет, почему она хорошо говорила по-французски (в ее родной Лотарингии французский язык вошел в обиход только через двести лет, в XVII веке) или каким способом ей удалось добиться от заносчивых и строптивых феодалов, командовавших отрядами во французском войске, подчинения своим приказам. Когда она научилась отлично управлять боевым копьем, которое было исключительно дворянским оружием (правом владеть им обладали только рыцари, его запрещалось использовать оруженосцам) и вообще успела хорошо ознакомиться с воинским делом, требовавшим специальной подготовки? Почему ее в письмах величали «благородной дамой» (один современник-итальянец прямо называл ее «принцессой» — не использовал ли он этот титул в прямом, а не переносном смысле)? Быть может, ее именовали Орлеанской девой не только за ее роль в освобождении Орлеана, а и за связь с Орлеанским домом? (Надо возразить на этот последний довод, что именование «Орлеанская дева» появилось очень поздно, почти через век с четвертью после гибели Жанны в одном произведении, опубликованном в 1555 г.) Таких вопросов и соображений собрано множество в трудах историков-ревизионистов. Они разыскивают в источниках фразы, из которых можно заключить, что Жанна хорошо разбиралась в международных делах. Во время своего появления при дворе Карла она знала о сугубо секретных дипломатических переговорах. В некоторых документах о ней говорится без упоминания ее фамилии — д'Арк. Ее считали живой через много лет после казни в мае 1431 года, она, выражая заботу о судьбе герцога Карла Орлеанского, находившегося в английском плену, вместе с тем проявляла равнодушие к судьбе родителей и так далее. Это лишь немногие примеры из трудов поборников ревизионистской версии.
Но как могла Жанна быть дочерью герцога Людовика Орлеанского, ведь он был убит в конце 1407 г., а она родилась, если следовать традиционной версии, в 1412 г.? В 1456 г. происходил судебный процесс, проводившийся под давлением Карла VII, на котором висело обвинение, что он получил корону из рук «ведьмы». Суд этот имел целью реабилитацию Орлеанской девы. В числе других допрашивались подруги детских лет Жанны, которым в это время было по сорок-пятьдесят лет. Все они точно называли свой возраст. Между тем Жанна, более умная и знающая, чем они, в разных документах по-разному сообщала, сколько ей лет, как будто сознательно скрывая дату своего рождения. Неопределенность показаний подруг о возрасте Девы была, возможно, вызвана еще одним обстоятельством. Относя к 1407 или 1408 г. время ее рождения, они тем самым свидетельствовали, что Изабелла Роме не была ее матерью, так как в этот период она родила сына Пьера и дочь Екатерину. Процесс реабилитации велся после тщательной подготовки, свидетелям задавали заранее составленные вопросы и от них ожидали явно заранее им известные, желательные суду ответы.
Организатором всей операции по превращению Жанны в избавительницу Франции от англичан историки-ревизионисты считают Иоланту Арагонскую, мать жены Карла VII, умело влиявшую на слабовольного короля через его любовницу Агнессу Сорель. Иоланта была дочерью Арагонского короля и французской принцессы и женой Людовика, герцога Анжуйского, умершего в 1417 г. Ее сына, герцога Рене Анжуйского, как и саму Иоланту, иногда величали королем и королевой. Иоланта имела возможность послать ребенка на воспитание в деревню Домреми, находящуюся неподалеку от ее владений, она могла это осуществить через своих придворных (среди которых, любопытно отметить, были лица, носившие фамилию д'Арк), направлять к Жанне своих посланцев, которых та воспринимала как голоса святых, позднее вести тайные переговоры с англичанами об освобождении Девы. Возможно, что она проделывала все это при помощи так называемого Третьего францисканского ордена, членами которого могли стать миряне. Среди агентов ордена пытались обнаружить тех, кто был знаком или якобы был знаком с Жанной в ее юные годы. Орден имел доверенных лиц как среди французов, так и среди англичан и бургундцев, которые могли быть посредниками в секретных переговорах.
Доводы ревизионистов максимум доказывают, что могло быть и так, как они утверждают. Но было ли?
Опровержений со стороны традиционалистов не пришлось долго ждать. Их контраргументы весомы. Например, Иоланта Арагонская, предполагаемая глава всей операции по превращению Жанны в избавительницу Франции от иноземных захватчиков, в 1407 г., когда будущую Орлеанскую деву будто бы отослали в Домреми, находилась в дружеских отношениях с герцогом Бургундским. А в 1423 г. Иоланта пошла на заключение сепаратного мира с англичанами, чтобы сохранить свои владения в Анжу. Главное, никто не мог предугадать, что из новорожденной девочки вырастет бесстрашный и талантливый полководец. Почему внебрачная дочь герцога Людовика Орлеанского должна была добиться успеха там, где потерпел поражение незаконнорожденный сын герцога, отважный военачальник граф Дюнуа? Многие фразы в документах, которые ревизионисты считают загадочными, если не признать, что Жанна была сестрой короля, на деле вызваны недомолвками, описками писцов и хронистов, даже ошибками, сделанными историками при чтении старинных рукописей, игнорированием средневековой манеры выражать свои мысли.
В настоящее время ревизионистская версия предстает в трех вариантах. Согласно первому, Жанна родилась в 1412 г. в Домреми, в 1431 г. спаслась от костра и вернулась во Францию после пятилетнего пребывания в Италии и других странах под именем Жанны д'Армуаз. По второму, Жанна — дочь королевы Изабеллы родилась в 1407 г. и была сожжена в 1431 году. И, наконец, согласно третьему, Жанна родилась в 1407 г., как принцесса крови избегла казни и жила под именем Жанны д'Армуаз. Некоторые сторонники третьего варианта считают Жанну д'Армуаз ловкой мошенницей и полагают, что подлинная Орлеанская Дева жила остаток жизни под другим, не известным нам именем. В пользу ни одной из трех версий не имеется подтверждающих их документальных свидетельств, которые имели бы доказательную силу. Ощущая это, некоторые авторы приводят рассказы об известных историках, которые якобы видели такие документы, но те исчезли либо в результате того, что архивы, где они хранились, были уничтожены во время первой и второй мировой войны, либо остаются засекреченными по приказу Ватикана.
Появление все новых ревизионистских книг об Орлеанской деве порождается разными мотивами — и протестом против превращения истории жизни народной героини в житие католической святой, и стремлением видеть в Жанне националистический символ ненависти против иноземцев (этим усердно спекулировали во время второй мировой войны французские прислужники нацистских оккупантов, объявлявшие Жанну предтечей их борьбы против англичан). Другие, напротив, хотят увидеть в Деве провозвестницу европейского единства. Играет большую роль и стремление использовать неувядающий интерес к старинной загадке.
