– Мой босс умер сегодня.

Когда Сисси напряглась, он подумал, да, изображение Найджела в луже серебряной крови смело эрекцию под чистую. И ему было ненавистно, что он использовал суицид для решения своей проблемы, но это – не единственная причина, по которой он заговорил о том ужасе. Он хотел поговорить об этом. С ней.

– Я не хочу пугать тебя, – пробормотал он. – И, знаешь, однажды я принесу тебе хорошие новости. Обещаю.

Сисси села.

– Что случилось?

– Я не знаю. Я пошел туда, чтобы встретиться с ним и… все заперто, никого не было рядом, и когда я начал искать, то нашел его. Мертвого.

– Господи… Иисусе.

– Моя реакция была такой же. – Нет причин упоминать чувство вины в этом. Сисси по самые уши повязла в этом, и, видит Бог, он несет достаточно вины за них обоих. – У меня мышление стратега… но я никогда не предвидел такого.

– Что насчет Колина…?

Его мозг зацепился за что-то. Но Джим отмахнулся от предчувствия.

Он также не собирался упоминать про нападение. – Не важно. Совсем нет.

Сисси легла рядом с ним, каким-то образом оказавшись почти на его груди. И, несмотря на раны от кинжала, он не попросил ее сдвинуться.

Вместо этого, когда ее прямые волосы упали на него, щекоча предплечье, Джим украдкой погладил их… и одного раза оказалось мало. На самом деле, поигрывая с шелковыми, прямыми кончиками, он обнаружил, что готов делать это до конца своей сверхъестественной жизни.

– Я оказался прав относительно Пса, – пробормотал он.

– В каком плане?

Он покачал головой, волна истощения накрыла его, лишая остатков сил.

– Я, правда, рад, что ты была здесь, когда я вошел.

Сисси устроилась на сгибе его руки, и это было так чертовски правильно, они двое, лежавшие вместе в темноте, которая, в кои-то веки, несла не угрозу, а умиротворение.

К слову о девственности…

– Я никогда не делал этого, – услышал он себя.

– Чего?

– Лежал с женщиной, вот так.

– Что ты обычно делаешь… – Она замолкла. – Не важно, не отвечай.

– С тобой все иначе.

Когда Сисси снова напряглась, он подумал, да, время захлопнуть варежку.

– Прости.

Прошло много времени, прежде чем она покачала головой на его бицепсе.

– Нет, все нормально. И мне жаль твоего босса.

– Мне тоже. И спасибо.

– Смерть всегда приходит внезапно. Даже когда она приходит… это всегда неожиданность.

– Особенно такая.

– Что ты имеешь в виду?

Джим закрыл глаза в темноте.

– Он убил себя.

***

Лежа рядом с Джимом, в оболочке его драгоценной малышки, Девина ощутила, как ее сердце пропустило удар… и еще один.

Мгновение она могла лишь моргать, реальность отступила под напором шока, который стал доминирующей эмоцией… все оставило ее, агрессия, раздражение, сексуальное и иного рода, гнев, беспокойство… привычный микс померк как цветная фотография, оставленная на солнце.

Найджел, умер.

Немыслимо. Они сражались на протяжении долгого времени, этот бестолковый архангел казался вечным кирпичиком под ее каблуком, постоянно раздражающий, проевший плешь в ее плоти.

Единственная возможность избавиться от него – победить в игре. Вот единственный сценарий, в котором предусматривалось его исчезновение.

По крайней мере, так думала она.

Но мысль, что он совершил самоубийство?

Блин, блин, блин… ей нужно… пересчитать тюбики помады. Вешалки в шкафу. Обувь. Сумки. Может, покопаться в своих шкафчиках и убедиться, что белье разложено четко в соответствии с цветовой гаммой.

Она ненавидела перемены, причем люто.

– Мне не стоило ничего говорить.

Она встряхнулась, сосредотачиваясь.

– О, нет… я рада, что ты выговорился.

Окей, Девина, тебе нужно хорошенько все обмозговать.

Сосредоточься на плюсах… она должна прислушаться к советам терапевта и сфокусироваться на позитивном. И в этом были хорошие новости: как и четыре румба на компасе, так и в Раю всегда было четыре защитника, взаимодополняющие добродетели и способности. Интересно, когда один умер, остался ли стол на трех ножках, соответственно, став менее устойчивым?

Риск стоит того, чтобы выяснить… и воспользоваться шансом.

Что, если она сможет проникнуть в Бастион душ?

Нужда мощной вибрацией прошлась по ней, ударяя сильнее, чем шок до этого. К слову о коллекциях, которые можно присвоить… за все существование это было ее главной целью… заполучить души «праведных», которые, по замыслу Создателя, были вне ее досягаемости. Сама мысль, что она может подняться туда и забрать их все? Кардинально новые просторы для шопинга, словно подкатить к «Сакс Пятое Авеню» с грузовиком и картой Центурион[145].

Подогнать кузов и загрузить барахлом.

Она думала, что война – единственная возможность заполучить приз. На самом деле, эта возможность – единственная причина, по которой Девина согласилась рискнуть всем нажитым добром и приняла вызов Творца. Поставить на карту все, что она собирала тысячелетиями? Этому не бывать… если, конечно, приз – не Суперкубок в части имущества.

Это того стоило…

Черт возьми, она хотела быть той, кто убьет Найджела.

Но вместо этого, он психанул… и в процессе создал лазейку, которая даст ей то, к чему она стремилась, и без необходимости выкладывать на стол заработанное тяжким трудом.

Ад и преисподни.

На самом деле, она представить не могла, что у этой истерички были слабости, набор хлипких дверей, через которые она могла пробиться внутрь, ряд трещин в его фундаменте, которые она ломом могла сделать еще шире. Она бы попробовала все, знай об этом раньше… но он всегда казался таким достойным противником, скроенным, чтобы противостоять ей на каждом повороте.

Кто может быть лучше Найджела?

Только Джим Херон…

Секунду.

Когда разум Девины осознал последствия, ужас холодной волной окатил ее. Без Найджела на сцене? Осложнения войны стали еще ужаснее.

Внезапно внутри пронесся пронзительный страх, такой она не испытывала ранее.

– Надеюсь, ты не оставишь меня. Не знаю, что буду делать без тебя.

– Шш. Иди сюда, ложись.

Джим протянул руку, пытаясь притянуть ее к себе снова, но Девина ощутила, как ее личина соскальзывает, облик Сисси Бартен утекал, она начала обретать свой истинный лик из гниющей плоти, светлые красивые волосы выпадали с ее скальпа.

– Мне пора…

– Сисси? Что-то не так?

– Я… мне жаль. Я должна идти… прости.

Девина вскочила с кровати и бросилась бежать, голые кости на ее ступнях не давали твердо ступать на твердый пол.

– Сисси…?

Он продолжал звать ее именем другой женщины, и это было поистине жестоко… особенно когда она с размаху столкнулась со своей уродливой реальностью.

Добравшись до двери, Девина поняла, что как только запустит внутрь свет, Джим увидит, кто к нему приходил на самом деле. К счастью, электричество в доме было сомнительным и в хорошие ночи, как узнала она.

Вопрос секунды – взорвать лампу в коридоре.

Он все еще кричал это богомерзкое имя, когда она сбежала по лестнице, труп, одетый в одну из его рубашек, ее ложь и уязвимость были выставлены на обозрение. Слишком рассеянная, чтобы исчезнуть, ей пришлось подчиниться законам физики и гравитации и в реальности открыть переднюю дверь.

«У меня мышление стратега… но я никогда не предвидел такого».

Демон выпорхнула в ночь, до ужаса соглашаясь с ним. Она тоже была стратегом… и, тем не менее, до нее не дошло, что Найджел сделает такое… и в процессе навечно обречет ее и Джима.

Это было в правилах, в тех гребаных правилах, который установил Творец в самом начале. Формальная пометка мелким шрифтом… на которую ни она, ни Найджел не обратили внимание.

Но, Боже, сейчас, после войны они с Джимом уже не смогут быть вместе.

Была сноска в правилах, где оговаривалось, что если она или Найджел будут убиты или «умрут» во время исполнения обязанностей, то Джим займет вакантное место… и будет выбран другой спаситель. Это казалось такой странной мерой предосторожности, но она решила, что в то время правило станет гарантией, что никто не станет целиться в другого из-за личной неприязни. Также говорилось о непрерывности войны до естественного исхода и санкции, которые будут наложены на радикально действующую сторону.