– Алло?

Он улыбнулся так широко, что его передние зубы обдало холодом.

– Привет. Узнала меня?

Боже, пусть будет так. Хреново выйдет, если он окажется менее запоминающимся, чем думал.

– Ты позвонил, – сказала она, смеясь. – На самом деле позвонил.

– Я же сказал. – Натянув простыни повыше на грудь, он закинул руку за голову. – Я держу свои обещания.

Блин, от ее гортанного смеха сжимались мышцы внизу живота. Но он наложил запреты на такого рода движения.

– Как дела? – спросила она.

Он даже не попытался скрыть зевок.

– Я все еще в постели, можешь себе представить?

На самом деле, он хотел, чтобы она знала, где он, хотел, чтобы, может, она задумалась, что на нем надето.

– Очевидно, музыканты и банкиры работают по разным графикам.

– Определенно да. Я поехал в другое заведение сразу после твоего ухода… но без всяких сумасбродств. – По неясной для него причине он отмахнулся от мысли, что заверить ее казалось правильным. – Посиделка с коллегами, думаю, можно назвать их так. Ты сразу поехала домой?

– Да. И прямиком в кровать.

М-м.

– Ты хорошо спала? Или тебя сбивали с толку сны о певце с его задушевной музыкой, который умудрился урвать номер твоего телефона?

Да, ее смех – именно эту цель он преследовал… ему нравился этот звук.

– Да, это и не дало мне уснуть. Как ты догадался?

– Может, ты тоже снилась ему. – Он быстро сменил тему:– Как твоя работа? Вы со щенком хорошо проводите время?

– На самом деле, я закончила три страницы, и это круто.

Когда пришло СМС, он поморщился от звукового сигнала прямо в ухо. – Через сколько тебе сдавать книгу?

– Есть еще неделя, но я не хочу рисковать. Уж лучше закончить раньше, чем оказаться в условиях сжатых сроков и работать в спешке. Хорошие новости – я на правильном пути… у меня впереди еще восемь страниц, и сегодня утром мне повезло. Порой просто ловишь волну, понимаешь, о чем я?

– Вдохновение?

– Ты снова пытаешься впарить мне того певца?

– Да. Товар хороший, отличный вид, без износа. – Конечно, ложь, но черт с ним… – В рабочем состоянии, надежный… симпатичный, по стольким параметрам.

– Мы о лампе говорим или о мужчине?

– Он также яркий… я упоминал об этом? – Когда она снова рассмеялась, он улыбнулся. – И экологически дружественный.

– Это как?

– Ест органическую пищу.

– Лампа с хорошим аппетитом?

– О, прости… в смысле, она принимает только энергосберегающие лампочки.

– Такое можно купить в Таргете[78]?

– Нет, передается из рук в руки.

Урчание в его голосе в конце фразы было очевидно даже для него… и Кейт, видимо, уловила интонацию, потому что повисла короткая пауза.

Она прокашлялась.

– Звучит… волшебно.

Он понизил голос и выдал коронную фразу:

– Ты придешь послушать меня сегодня вечером? Я пою на бэк-вокале, но все равно хочу видеть тебя в качестве гостя.

Прежде чем она успела ответить, он добавил:

– Ты сможешь зайти за сцену, потусоваться со знаменитостями… твой статус на «Фэйсбук» соберет миллион «лайков». Это концерт Миллисент Джойсон… ты слышала о ней?

Скажи «да», подумал он. Скажи «да»…

Дергаясь в ожидании ответа, Джи-Би не мог вспомнить, когда в последний раз чувствовал что-то подобное. По какой-то странной причине, он хотел лишь одного – оказаться внутри этой женщины… это было непонятно, но такова судьба.

Сильное – не всегда означает объяснимое.

***

Дьюк вышел из своей спальни в облако кумара от марихуаны. Закашлявшись, он подошел к передней двери хибары и широко распахнул ее, впуская холодный весенний воздух.

– Чувак, тебе пора завязывать с травкой, – пробормотал он у дивана.

Его выдающийся квартирант, Ролли – сокращенно от Роланда – спал как убитый, спекшийся мозг парня взял передышку от тетрагидроканабидинола[79].

– Нахлебник. – Дьюк пнул заднюю ножку дивана по пути к кухонному гарнитуру. – Подъем!

– Мамуля? – донесся сдавленный ответ.

– Нет, я не твоя мамуля. И тебе уже тридцать два… давно не по статусу первым делом вспоминать про мать.

Без ответа. Ну, выраженного словами, по крайней мере. Парень сменил позу… в результате чего спихнул подушку с края дивана.

Может, холод разбудит парня.

Или запах кофе.

На худой конец, у Дьюка был молоток-гвоздодер в ящике с инструментами.

У трехфутовой столешнице рядом с плитой, он приготовил кофейник с банальным кофе… то есть точно отмеренным, без ароматизаторов, только кофеин и вода, плюс тепло и кружка. Он налил себе чашку еще до того, как кофе заварился, и выпил первую дозу у окна, рассматривая фермерские угодья, которые окружали их съемное жилище. На второй дозе он окинул взглядом интерьер, прислонившись задницей к раковине из нержавейки.

Один этаж. Тысяча квадратных футов[80]. Одна кровать, одна ванная, уединенное место, и арендная плата, срезанная вдвое, потому что он косил траву летом и чистил снег зимой для владельцев, которые жили на другом конце лужайки.

Никакого муниципального сервиса «Уоррен Каунти» для дорог в ближайших трехстах акрах. Честно говоря, семье повезло, что у них есть городская канализация и кабельное ТВ.

Когда с дивана донесся знакомый храп, Дьюк налил себе полную кружку, третью по счету. Гребаный Ролли. Заноза в заднице.

– Тебе нужно найти работу, – рявкнул Дьюк, когда, наконец, поставил кружку в раковину.

Он словно пустил в дом шестнадцатилетнего подростка. Хорошие новости в том, что лодырь регулярно находил девчонок, которые подбирали его. Отношения никогда не длились дольше двух месяцев, но, по крайней мере, они давали Дьюку передышку.

Да не переведутся на земле такие чудеса.

По правде говоря, ему на самом деле пора выставить парня на улицу. Но Ролли взял его за жабры: старые друзья, как и старые привычки, живут долго… потому он не мог ничего поделать. Ну, разве что молиться, что скоро, очень скоро на одной из сходок травокуров, барной тусовке или, ради всего святого, в походе к витрине «Фрито-Лэй»[81] в местном «Квики Марте»[82], какая-нибудь новая версия цыпочки посмотрит на ангельское личико парня и влуууубится без оглядки.

Тошно, сил нет.

Более того, вроде как на горизонте маячила женщина… она могла бы и поторопиться. Он давно готов сдать сэконд-хэнд из этого дома и вернуть себе диван.

Через десять минут Дьюк направился к открытой двери. Температура своеобразной «гостиной» упала на пятнадцать градусов[83] и продолжала снижаться… Ролли даже ухом не повел. Вроде как. Парень прикрыл тело подушками и продолжил посапывать.

Дьюк подумывал оставить дверь открытой, но его не вдохновила идея по возвращении домой выхаживать укуренный леденец с пневмонией.

Но он не стал запирать ее на замок. Воровать нечего, а у Ролли не было ключа на случай, если однажды придется прописать парню перманентного пинка.

На этой неделе он работал только с двенадцати до пяти в округе, потому что было еще рано для капитальной весенней уборки и немного поздно для какой-либо чистки снега. Но вскоре начнется тяжкий труд, и Дьюк был готов к нему: городские парки Колдвелла нужно содержать в должном виде, и он – тот самый здоровяк, готовый лезть в кусты для грубой работы.

Намного приятней, чем нянчиться с очередью перед «Железной Маской».

Сев в грузовик, он завел двигатель, нажал на газ и двинулся проселочными дорогами к месту, которое дорожники называли «Ангаром». Строение располагалось в двадцати пяти акрах за городом… как и от его дома, даже с восьми часовой сменой, начинавшейся по утрам, здесь были только он, его грузовик и фермерские дороги. И все. Он останавливался только перед перебегавшими дорогу оленями.