Ведь если бы он выбежал на усыпанный телами кошмар «Бульвара Триады», то имел бы шанс выжить.

Многоярусная парковка сложилась, выбросив концентрические кольца дыма и пыли, когда её этажи рухнули – один за другим – в ревущий ад поглотивший весь полк «Тигра» Брэддока.

* * *

– Похоже, Вам потребуется ещё один полк, генерал, – отметил ледяной голос в комме Оливии Ярдли.

– Какая жалость.

– Мне не нужно это дерьмо, генерал, – неприязненно заявил Свен Ломброзо. – Я мог сэкономить просто непристойную кучу денег просто послав вас на пару с Вашей Гвардией на хер! Один чёрт, с вами или без вас, Гернике убили!

– А Вы бы предпочли лишиться только полка Брэддока? ­– Огрызнулась генерал Оливия Ярдли. Как решил про себя Ломброзо, её смелость имеет некоторое отношение к тому факту, что она чувствует свою незаменимость…, по крайней мере, пока. – Господин президент, с самого начала это была безнадёжная ситуация. Как только они захватили офис Гернике и её саму, то мы или выполняли их требования или теряли её. А Вы запретили мне выполнять их требования, – она пожала плечами. – Вот я и их не выполнила.

– Проклятье! – Прорычал Ломброзо. – На фоне этого дела события прошлого месяца выглядят пикником, где парочка девственниц лишилась невинности! А уж когда информация дойдёт до головного офиса «Триады»…!

– Операция началась только после того, как Фролов личного одобрил план, – указала Ярдли и Ломброзо сжал зубы.

Он начал было говорить ей, что именно думает об этом банальном оправдании, затем остановился. Прежде всего потому, что это не принесло бы пользы. Он мог пойти навстречу своему самому сокровенному желанию и оторвать ей задницу, но это не наполнит кровью разорванные тела ребят Тейлора Брэддока и не сложит обратно размозжённую голову Джорджины Гернике. И, во-вторых, потому что она была права. Забастовка продолжалась уже более трёх стандартных дней когда Кристиан Фролов, помощник управляющего планетарного операциями «Мёбиуса» сделал это – дал «добро» на активные действия Ярдли. Фактически, тем самым он приказал напасть на участников демонстрации в поддержку протестующих, что скорее всего найдёт полное понимание со стороны боссов его корпорации после того, как он должным образом отобразит произошедшее в своих отчётах.

«И что только приближает его задницу к вожделенному им креслу Гернике», – мрачно подумал президент. – «Ну, так или иначе, она всегда была моей болью в заднице. А ещё у нас есть запись того, как Фролов разоряется по поводу того, что каждый день забастовки обходится «Триаде» в миллионы кредитов и что нам уже пора начать шевелиться и вернуть Башню. Если кто-то на Старой Земле захочет устроить мне разнос по этому поводу, то я свалю всё на их собственного «золотого» мальчика».

«Кто знает, может быть это даже пойдёт на пользу дела. А может быть и нет».

– Ладно, – наконец произнёс он немного успокоившись. – Пусть будет так. Но я всё равно хочу знать как, чёрт возьми, это стало возможно. Вас и Брэддока застали со спущенными штанами. Почему?

– Да потому, что ничто этого не предвещало, – откровенно  призналась Ярдли. Она перевела взгляд на Фридмана Матиаса. – Ни мы, ни ТПМ (Тайная Полиция Мёбиуса) не ожидали ничего подобного.

– Что скажешь? – Ломброзо бросил на командующего своей тайной полицией даже несколько  более недовольный взгляд, чем ранее на Ярдли, и Матиас поморщился.

– Оливия права, мы действительно не ожидали ничего подобного, – согласился он. – Мы всё ещё пытаемся внедрить информатора в ОФМ (Освободительный Фронт Мёбиуса). Пока мы сумели сделать три почти успешные попытки и в данный момент я испытываю острую нехватку в новых добровольцах, учитывая то, что произошло с каждым из провалившихся, – он неприятно улыбнулся. – Проблема, господин президент, состоит в том, что это – лучшая группа организованного сопротивления с которой мы сталкивались до сих пор. Серьёзный противник. – Он пожал плечами. – Мне не хочется это признавать, но они профи. И до сих пор они не проявляли заметной активности. По оценке ТПМ – и, я думаю, люди Оливии пришли к тем же выводам – они всё ещё находятся на этапе построения организации. Создают ячейки, закладывают тайники с оружием и выстраивают коммуникационные цепочки.

Он, подняв брови, вопросительно глянул на Ярдли и та – несмотря на их давнишнюю конкуренцию – отрывисто кивнула.

– Примерно такое же впечатление сложилось и нас в Гвардии, – согласилась она. – И, господин президент, это одна из тех причин, почему мы оба утверждаем, что должны пресечь деятельность этих людей в зародыше, прежде чем они полностью организуются.

– Ну, если они настолько чертовски умны и если они всё ещё настолько неподготовлены к главным операциям, то, чёрт возьми, что это такое было? – Потребовал Ломброзо. – Я с трудом могу вообразить большую «заметную активность» чем убийство Гернике в её собственном офисе! И опять возвращаюсь к моему вопросу – как, чёрт возьми, они проникли внутрь?

– Мы идентифицировали то, что осталось от тела их лидера, – ответила Ярдли. – Его имя  Кадзуёси Брюстер, и он говорил правду. Он действительно потерял всю семью в Майских Беспорядках, – она ещё раз пожала плечами. – Также мы смогли идентифицировать ещё шестерых членов его команды. Пятеро из них также потеряли всех своих близких – по меньшей мере членов своих семей – в то же самое время. Похоже, Брюстер был чертовски хорошим организатором, но очевидно самое главное то, что они все решили, что им больше нечего терять. Они лишь хотели нанести настолько большой ущерб, как только смогут, прежде чем убьют их самих, и я должна признать, что они проделали чертовски хорошую работу.

– «Чертовски хорошая работа», – повторил Ломброзо, впиваясь в неё взглядом.

– Именно, – ответила она. – Именно тот факт, что никто не рассчитывал, что нападающих не будут интересовать ни возможность отступления, ни шансы остаться в живых позволили тем – в общем кучке склонных к суициду психов – сделать то, что они сделали. Вот почему нас захватили врасплох – в этот раз, по крайней мере. На данный момент мы усилили меры безопасности по всем направлениям в корпусе офисов корпораций имеющих связи за пределами планеты.

Ломброзо сверлил её взглядом ещё несколько мгновений, вспоминая древнюю поговорку о запертых дверях сарая и пропавших лошадях. Или речь шла о коровах?

Он отогнал неуместную мысль и глубоко вздохнул.

– Так, а теперь скажите мне, как это меняет нашу ситуацию, – скомандовал он. – Ты первая, Оливия.

– Ну, после исследования оборудования Брюстера стало очевидно, что кому-то удалось накопить даже больше инопланетного оружия, чем мы думали. Учитывая широкую сеть наших работающих под прикрытием информаторов, это говорит о большей, чем мне хотелось бы услышать,  эффективности систем безопасности ОФМ. Напомню, что Фридман отметил, что не нам удалось внедрить хоть кого-нибудь непосредственно в ОФМ, но у нас, чёрт возьми, было достаточно систем наблюдения и источников агентурной разведки, чтобы, по крайней мере, быть в состоянии определить перемещение такого количества современное оружия, – она пожала плечами. – Нам это не удалось.

Ломброзо подавил желание придушить её. Сильное, как искушение, но он знал, что это не принесёт пользы. Кроме того то, что она только что сказала, было самоочевидно и, по крайней мере, у неё хватило смелости признать эту истину.

– Фридман? – Он перевёл взгляд на Матиаса.

– Оливия права. Мы всегда знали, что они были лучше, чем кто-либо ещё в их деле, но я начинаю думать, что мы, похоже, всё-таки недооценивали их.

На скулах Ломброзо заиграли желваки, когда он удивлённо уставился на этих двоих. Это пара была его старшими офицерами безопасности. И они заявили, что «мы недооценили» ОФМ, когда, по его мнению, всё указывало на то, что они оба недооценили террористических ублюдков. К сожалению, это точно ничего не меняло.