– Синтия, не волнуйся, я не сошла с ума, – сказала она. – Но по настоящему имеет значение лишь то, что основной миссией Флота с самого момента его создания всегда была защита мантикорской торговли. Ничто в полученных нами приказах не отменяет этого положения. Также в них не вводится никаких ограничений на то, какими конкретно способами мы имеем право воспользоваться при защите наших коммерческих судов и людей на их борту. Я не знаю, было ли это собственной идеей Дуеньяса или  кто-то подтолкнул его к ней – если вдуматься, то это не имеет значения. Возможно – это попытка организовать преднамеренную провокацию, но даже если это и так, мы не можем проигнорировать случившееся или отступить. И, честно говоря, я и не хочу, – Мишель хищно улыбнулась. – На самом деле, последнее – одна из главных причин того, почему я ещё не отдала приказ на выступление. Прежде чем заняться этим делом, я сначала решила убедиться, что достаточно твёрдо держу свои эмоции под контролем.

– Мэм, извините, – заметила Лектер, – но зная вас, я могу предположить, что вы уже приняли решение. Могу я узнать, какое именно?

– Ага, – кивнула Мишель и, продолжая поглаживать голову Шансика, пояснила. – Я думаю, что оптимальным решением станет визит туда Завалы. К тому же подразделение эсминцев – особенно несколько недоукомплектованное – будет выглядеть существенно менее угрожающим, чем дивизион линейных крейсеров.

– Вы считаете, что пяти жестянок будет достаточно, чтобы убедить системного губернатора Солли отступать?

– Когда они мощнее большинства лёгких крейсеров Солли, я думаю, шансы, скорее всего, чертовски высоки, – ответила Мишель. – И я, всё-таки, предпочитаю адаптировать наши силы к характеру миссии. Я не хочу использовать кувалду большего размера, чем это необходимо для разбивания данного яйца, что является одной из причин, почему я считаю Завалу хорошим выбором. Он не позволит наезжать на себя, но и не будет выглядеть угрожающе, по крайней мере до того момента, когда сочтёт необходимым показать зубы. И, честно говоря, я не могу позволить себе растаскивать на части отряды крейсеров, только не тогда, когда весь смысл существования нашей оперативной группы требует сосредоточение всех сил, здесь, на Монтане.

«И не тогда, когда я не знаю, в какой момент появится следующий «Лершер» с сообщением, что он, кажется, натолкнулся на что-то подобное где-то в другом месте, и мне придётся направить туда очередной дивизион», – добавила она чуть слышно.

– Мэм, я понимаю вашу логику, – сказала Лектер. «А ведь это совсем не то же самое, если бы она сказала, что согласна со мной», – отметила Мишель. – Я так понимаю, что Вы хотели бы лично проинструктировать Завалу прежде, чем мы отошлём его?

– Именно, – твёрдо кивнула Мишель. – Следует побеспокоиться, чтобы исполнитель совершенно чётко понимал суть отданных ему приказов, и что эти приказы прикроют ему спину в случае если всё отправится в тартарары.

– Ясно, мэм, – ответила Лектер, хотя начальник штаба могла бы вспомнить довольно многих адмиралов, кто больше бы беспокоился о прикрытии их собственных задниц, нежели спин офицеров отправленных на выполнение подобного рода миссий.

– Хорошо, – подвела итог Мишель, одним глотком допила своё пиво и, наклонившись вперёд, поставила пустую бутылку на журнальный столик. Шансик недовольно потоптался по колышущимся под ним коленям, но потом расслабился и, мягко на прощание боднув Мишель головой, спрыгнул на пол. Та улыбнулась, наблюдая за блужданиями кота, затем повернулась к Лектер. – Я хотела бы, чтобы дивизион стартовал в ближайшие двенадцать часов.

– Будет сделано, мэм, – начальник штаба допила своё виски и поставила свой стакан рядом с бутылкой Мишель. Потом встала, с уважением кивнула Мишель и направилась к дверям рабочего кабинета.

Мишель, проводив её взглядом, поднялась со своего кресла и, включив голо-дисплей над  рабочим столом, сосредоточенно уставилась на горящую дьявольским огоньком иконку звезды под именем Сэлташ.

«Синтия», – молча обратилась она к покинувшей каюту начальнику штаба, – «я вправду надеюсь, что это не какая-то инсценировка. Я призываю к мужеству и выдержке, но я действительно, действительно не хочу снова связываться с этими проклятыми солли».

Это походило на поиск на ощупь тропы через болото по пояс в мутной жиже, полном плывунами и плохо накормленными аллигаторами. В болоте же политики было чертовски много предательства, просто безумное количество встречных течений обмана, всепоглощающих высокомерия и возмущения солларианцев и очень много другого, что могло пойти крайне неудачно и неправильно. Было искушение забаррикадироваться в секторе и отсидеться в обороне, избежав тем самым ошибок могущих сделать ситуацию ещё хуже. Но как она сказала Лектер – в их случае это было невозможно. Если Лершер не солгал по поводу событий на Сэлташе, то Мишель обязана была  действовать.

«И, чёрт возьми, я надеюсь, что в этот раз судьба будет более благосклонна к эскадре Завалы и ужас Новой Тосканы не повторится», – подумала она.

– Мне это не нравится, – заявила Роза Шумен, привольно откинувшись в чертовки удобном, роскошном и монументальном, словно трон, кресле у себя за столом. Сидя вполоборота к своему единственному гостю, сероглазая рыжеволосая женщина рассеянно рассматривала открывающийся из окон её рабочего кабинета вид на столицу, которую первопоселенцы назвали (с сомнительным юмором) «Капистрано» [непонятно, что Д.В. нашёл сомнительно-юморного в названии ничем не примечательного городка и имени заштатного проповедника-инквизитора?]. – Мне это совсем не нравится. Эти «йети» Алленби окончательно обнаглели.

– Роза, не буду с тобой спорить, – отозвалась генерал Фелиция Караксис в манере, в которой очень немногие люди отважились бы обратиться к президенту республики Системы Ласточки. Но Фелиция Караксис как раз и была одной из этих «немногих». Она командовала вооружёнными силами Системы Ласточки, а с тех пор как армейская реформа завершилась полным объединением силовых ведомств, в её непосредственном подчинении естественно оказалась и силы службы безопасности, чьей главной задачей было сохранение за некой президентом Розой Шумен её роскошной троноподобной подставки под пятую точку. Кроме того, Фелиция была в курсе дел о массовых захоронениях на Ласточке,… особенно учитывая, в организации скольких из них она  приняла личное участие.

– Я ведь неоднократно предлагала тебе разобраться с ними раз и навсегда, – продолжила Караксис, откидываясь на спинку своего кресла и нащупывая в кармане кителя коробку так любимых ею сигарилл. Вскрыв упаковку, она достала одну палочку и начала очищать её от обёртки, одновременно продолжая разговор. – Отдай команду и я проутюжу их проклятые горы штурмовиками, а остатки подчищу десантом. Я разберусь с этими ублюдками!

– Поверь мне, я не против, – вздохнула Шумен, поймав себя на мысли, что ей бы такую уверенность в лёгкости «разборки с ублюдками» какую демонстрировала Фелиция. Она сама с чисто животной яростью – не исключено, что даже сильней самой Караксис – ненавидела клан Алленби, но, в отличие от той же Караксис, воспринимала их всерьёз.

– Да, я не против, – продолжила она, – но Паркмен и остальные ублюдки из «Таллуле» требуют от нас не портить им туристический бизнес.

– Туристический бизнес! – Караксис даже поперхнулась ароматным дымком сигариллы. – На его месте я была бы намного больше обеспокоена возможным визитом Флойда или Джейсона, нежели благополучием какого-то лыжного курорта!

Шуман закатила глаза. Фелиции может быть немного не достаёт тактичности, решила она, но здесь та попала в точку. Если бы кто-то решил составить рейтинг самых ненавидимых Розой Шуман деятелей Системы Ласточки, то бесспорное первое место в нём бы, скорее всего, занял бы именно  Альто Паркмен, системный администратор корпорации «Таллула». Чёрт! Если уж на то пошло, Шуман действительно ненавидела его до глубины души! И ничего не могла с этим поделать.