«Только не сорвись, Яков», – со всей жёсткостью приказал он себе. – «Да, этот тип напортачил и получил кучу трупов, но ты сам не лучше. Ты не должен был уменьшать задержку между залпами до минимума. Ты вполне мог ввести паузу в несколько минут между первым и вторым залпами – предоставив Дубровской больше времени для принятия решения. Но ты ведь не сделал этого, не так ли?»

Нет, не сделал, и он сомневался, что кто-то когда-либо решится обвинить его в этом. Никто, кроме… его самого. Любая комиссия по расследованию инцидента сочтёт его действия и решения полностью оправданными резким дисбалансом между оборонительными возможностями и конструктивной прочностью его кораблей и потенциальной огневой мощью противника. И точность его собственного огня – а также абсолютная смертельность действия лазерных головок модификации «G» – застала Завалу врасплох. Он ожидал, что потребуется по меньшей мере два залпа на каждого из его противников чтобы уничтожить или хотя бы полностью вывести того из строя. Именно поэтому он в первой волне распределил залпы по одному на каждый противостоящий ему линейный крейсер, ожидая что понесённый теми ущерб заставит даже солли счесть более мудрым немедленно сдаться. И, конечно, он даже не рассчитывал взрывать линейные крейсеры единственным залпом каждый!

Всё это так, но у него всё равно ещё оставалось время. Пусть у него не было боеприпасов, чтобы использовать план огня «Зефир» [«лёгкий ветерок» в буквальном переводе] и потратить на это абсолютно впустую сдвоенный бортовой залп. Но он мог бы растянуть «Кувалду», запустив первый залп с точно тем же самым целеуказанием, но выждав целую минуту или даже две перед тем как запустить следующие. Если бы он сделал это, то тот первый залп превратился бы в несколько более решительный вариант «Зефира» и дал бы Дубровской последний шанс признать правду и… время, чтобы спасти больше жизней её людей.

Но не сделал, и он знал, что это было одной из причин, почему он ощущал столь абсолютную, убийственную ярость при виде Дэмьена Дуеньяса.

– Я полагаю, Вы понимаете, что только что убили несколько тысяч солларианских военнослужащих, – без преамбулы начал Дуеньяс. – Я заверяю Вас, что Солнечная Лига не забудет этого никогда!

– Вице-адмиралу Дубровской – и Вам, губернатор – была предоставлена полная возможность отступить и полностью избежать каких-либо потерь, – категорично заявил Завала, вновь наступая на горло собственному гневу. – И раз речь зашла о напрасных жертвах: есть маленький вопрос по поводу тех эсминцев, что прячутся позади луны Корицы.

– А что с ними? – Лениво процедил Дуэньяс, и во взгляде Завалы мелькнул космический холод.

– Губернатор, что именно заставляет Вас считать, что, будучи заранее готовым к бою с Вашими линейными крейсерами, я оставлю без внимания Ваши эсминцы? При моём текущем уровне торможения я войду в зону эффективного действия их ракет через четыре минуты, а позволить им стрелять в мои суда я расположен не больше, чем вице-адмиралу Дубровской в аналогичной ситуации. Учитывая отстойные характеристики Ваших ракет и очевидную беспомощность Вашей ПРО – не стану напоминать уже о том сколько Вам потребовалось времени на то, чтобы потрудиться ответить на мой вызов – я дам Вашим командам пять минут, чтобы приступить к эвакуации с кораблей. Однако я не намереваюсь заходить ни на миллиметр глубже – чем я это указал – в зону действия их ракет независимо от того насколько дрянными являются их системы вооружения. Если они не начнут эвакуацию экипажей в указанный мной срок, то их ждёт судьба бывших линейных крейсеров вице-адмирала Дубровской.

– Капитан Завала, Солнечная Лига не реагирует на угрозы и тем более угрозы неспровоцированного массового убийства своих военнослужащих! Вы и только Вы несёте полную ответственность за всё произошедшее, так как именно Вы вторглись на суверенную территорию независимой звёздной системы находящуюся под защитой Управления Пограничной Безопасности. Ни на миг не рассчитывайте, что Лига посмотрит сквозь пальцы на сотворённое Вами здесь сегодня! Ваши действия только что поставили под сомнение любую возможность мирного урегулирования напряжённости между вашей звёздной нацией и моей. У меня нет сомнений в том, что если Мантикора захочет избежать опустошительной войны и пригласит Солнечную Лигу к проведению переговоров, то одним из первых наших условий станет выдача Вас  для суда как военного преступника!

– Вы только что лишили ваши эсминцы сорока пяти секунд времени, – стальным тоном отчеканил Завала. – У них осталось четыре минуты и десять секунд.

– Вы сумасшедший? – Поразился Дуэньяс. – Вы слушаете, что я говорю?

– Четыре минуты, губернатор. И вы можете спросить вице-адмирала Дубровскую – или её дух – насколько я пунктуален.

Их взгляды встретились, и Завала задался вопросом – насколько упрямым может быть  этот конкретный человек?

– Сэр, ещё один входящий вызов! – Быстро прошептал в его гарнитуре голос лейтенанта Уилсона. – Это капитан Мьяу с эсминца «Мститель».

– Переключи немедленно! – Скомандовал Завала и лицо Дуэньяса исчезло с его экрана, сменившись высокой худощавой женщиной в форме Флота Солнечной Лиги. Выражение её лица было твердокаменным, а глаза с экрана комма пылали ненавистью, но в целом она контролировала себя лучше, чем он мог ожидать.

– Капитан Завала? – Решительно начала она.

– Я слушаю.

– Я капитан Мьяу Пинг-ва, – сказала она с металлом в голосе. – Я считаю, что ваши действия будут иметь далеко идущие последствия и в конечном итоге окажутся губительными для вашей страны и вашего флота. К сожалению на данный момент я вынуждена признать собственную тактическую неполноценность. Очевидно, что ваше оружие существенным образом превосходит моё, и столь же очевидно, что вы готовы использовать это преимущество. Я полагаю, что вы не намерены входить в зону досягаемости моих ракет прежде чем сделаете это. Я на Вашем месте не стала бы, – на миг показалось, что её губы дёрнулись в мимолётной горькой усмешке. – Последнее предполагает, что если я не приму ваши требования и не выйду из игры, прежде чем вы войдёте в зону действия моих ракет, то Вы собираетесь уничтожить мои эсминцы тем же способом, что и крейсеры вице-адмирала Дубровской. В свете того, что осталось мало времени, я, как старший офицер – живой старший офицер, во всяком случае – и при отсутствии инструкций от гражданских властей этой звёздной системы, – как решил Завала, на этот раз горький огонёк в её глазах ему не показалось, – я приказала своим экипажам покинуть корабли.

На дисплее Завалы алмазная россыпь спасательных капсул начала удаляться от более крупных иконок эсминцев, и тот почувствовал огромное чувство облегчения.

– Имейте в виду, – продолжила Мьяу, – что мои инженеры предусмотрели удалённый доступ для подачи команды на самоуничтожение энергетических установок моих эсминцев. Если какой-либо из ваших шаттлов окажется ближе пяти тысяч километров от любого из моих кораблей, то будет дана команда и корабль, а также ваши люди, которые могут оказаться на его борту, будут уничтожены, – она оскалилась. – Вы не захватите никаких секретных данных в этой звёздной системе.

– Во-первых, капитан Мьяу, – ответил ей Завала, – я рад обнаружить, что кто-то в этой звездной системе проявил достаточно соображения, чтобы постараться избежать кровопролития. Я уверен, что Вы не хотите слышать это, но я уважаю Вас за принятие этого трудного для Вас решение, и я хвалю Вас за то нравственное мужество, которое Вам потребовалось проявить, чтобы игнорировать этого идиота в офисе губернатора и сохранить жизни Ваших людей. Поверьте, в убийстве людей я испытываю не больше удовольствия, чем любой другой человек.

– Во-вторых, в любом случае пока Ваши эсминцы не представляют угрозы моим собственным судам или персоналу у меня нет никаких поводов заниматься ими. Если бы губернатор Дуеньяс был готов подойти к сложившейся ситуации с капелькой рациональности, то я вообще не был бы вынужден выдвигать требования об оставлении кораблей и… вице-адмирал Дубровская и несколько тысяч её подчинённых всё ещё были бы живы.