– Ты права, это интересно, – после короткой паузы признала Каплан. – Я полагаю, что коммодор Завала также получил эту информацию?
– Да, мэм. Все данные сразу сбрасываются в тактическую сеть.
– Хорошо, – на губах Каплан появилась улыбка – слабая и намного более холодная, чем минутой раньше – больше похожая на хищный оскал гексапумы. – Мне кажется, что этот небольшой паучок несколько недооценил муху.
* * *
– Есть подтверждение, сэр, – сказал лейтенант-коммандер Габровский полчаса спустя. – Все четыре линейных крейсера относятся к классу «Неутомимый» – или, судя по сигнатурам эмиссии, ещё старее – и разведплатформы показывают, что у них «горячие» узлы. Сейчас наши платформы получили хороший взгляд на всю внутреннюю часть системы, но тем не менее кроме трио жестянок на противоположной стороне естественного спутника Корицы ничего не обнаружили. Похоже, это всё, что они имеют.
– И до сих пор ни один из наших зондов не был обнаружен, так, Абхиджат? – Джейкоб Завала повернулся к лейтенанту Абхиджату Уилсону, своему офицеру-связисту.
– Ни один, сэр, – подтвердил Уилсон.
– Но они должны знать, что мы здесь и… что мы безусловно не «купцы», – добавил лейтенант-коммандер Ауэрбах. – Таким образом, возникает закономерный вопрос, почему они до сих пор молчат.
– Ну, по крайней мере это приятное изменение по сравнению с обычными для соллариан в такой ситуации взрывами гнева, как ты считаешь? – Лениво, по контрасту с сосредоточенным выражением лица, протянул Джейкоб Завала.
– Сэр, что-то подсказывает мне, что тому, почему мы в данный момент не выслушиваем обычный для соллариан взрыв гнева, есть какая-то причина, – отозвался Ауэрбах. Начальник штаба ценил и уважал Завалу, и они обычно хорошо ладили, но Джордж Ауэрбах никогда не отличался ни легкомыслием, ни блестящим чувством юмора.
– Всё честно, Джордж, – заметил Завала более серьёзным тоном. – Мы ведь тоже ещё не выходили с ними на связь.
Усечённая эскадра Завалы двигалась к системе уже в течение восьмидесяти пяти минут. Скорость его эсминцев относительно основной системы составляла примерно 29 400 километров в секунду, и они были всего в трёх минутах от точки оборота для выхода на нулевой скорости к точке пересечения с планетой Корица, до которой пока ещё оставалось более чем 88 миллионов километров. Кроме того эскадра забралась «глубоко» за границу «двенадцати световых часов» от системы, где любой корабль, как предполагалось, обязан был идентифицировать себя. Единственная оговорка в этом требовании (специально для судов появляющихся из гипера – как в большинстве своём и было – далеко внутри этого предела) предусматривала, что судно обязано было «своевременно, как только появится возможность» идентифицировать себя. Так что Завала мог с чистой совестью утверждать, что времени для выхода на связь у него ещё не было.
Как не жаль.
– Сэр, я понимаю, что мы ещё не выходили с ними на связь, – сказала коммандер Рошель Гулард с дисплея кома, связывающего Завалу и его штаб с командной рубкой КЕВ «Кей». – С другой стороны, я не могу не обратить внимания на то, что если бы у них не было на уме чего-то дурного, то они не стали бы прятать свои корабли от наших датчиков.
– Рокси, я могу навскидку придумать уж не менее пары законных – с их точки зрения, по крайней мере – объяснений того, почему они «спрятали свои корабли», – возразил Завала командиру своего флагмана. – Прежде всего здешний командующий местными силами Пограничного Флота может быть достаточно башковит, чтобы завязать собственные шнурки без посторонней помощи. Пусть у него здесь, на Сэлташе, пока ещё скорее всего нет подробной информации о Шпинделе, но с тех пор как Бинг облажался на Новой Тоскане минуло пять Т-месяцев. Времени более чем достаточно, чтобы выяснить всё об этом столкновении, а если они догадались обратить хоть какое-то внимание на сообщения о дальности действия наших ракет на Новой Тоскане, то они вполне могут захотеть удостовериться в том, что мы вошли в зону эффективной дистанции поражения их собственных ракет прежде, чем они сделают своё присутствие известным. Особенно, если они верят в то, что именно наши ракеты стали причиной того, что солли провалились на Новой Тоскане.
– Согласна, сэр, – сказала лейтенант-коммандер Габровская. – Но есть и кое-какие другие варианты. – Завала посмотрел на неё, и офицер-операционист пожала плечами. – Мы всё время задавались вопросом, зачем губернатору системы потребовалось сделать нечто столь ненормальное как захват мантикорских торговых судов. Что если они с самого начало были предназначены на роль приманки, а эти линейные крейсеры – ловушка?
– Я думаю, что это вполне вероятный сценарий, – признал Завала. – Имейте в виду, я не утверждаю, что это именно то, что есть на самом деле, но, чёрт возьми, не могу исключать и такого варианта!
– Какое облегчение, сэр, – с серьёзным видом заявила Габровская. – Учитывая то, как доверчивы и легковерны вы обычно, я имею в виду.
В отличие от Ауэрбаха, у Габровской действительно было чувство юмора, и Завала усмехнулся в ответ на её слова, затем глубокомысленно почесал кончик носа.
К настоящему времени солли несомненно уже выяснили, кем – и чем – являлась его эскадра. Или, в любом случае, выяснили, что его суда являются кораблями мантикорской постройки, даже если не поняли что что-то столь же большое, как эсминец класса «Роланд» не является лёгким крейсером. С другой стороны, было маловероятно, что кто-то на Сэлташе смог обнаружить рассыпавшиеся перед ним веером разведплатформы-невидимки «Призрачного Всадника». Что, в свою очередь, скорее всего означало, что на данный момент они понятия не имели, что он уже обнаружил их линейные крейсера.
Вопрос был в том, что именно делать с этой информацией.
«Я знаю, что я хочу», – он мрачно подумал. – «К сожалению, приказы адмирала Золотой Пик совершенно ясны – пока меня не вынудили, я, как предполагается, не применяю силу, если у меня есть выбор. Таким образом, из этого следует, что если без предупреждения вынести их из пространства, то это можно будет трактовать только как излишне чрезмерную реакцию. Конечно, если они в дальнейшем проявят неблагоразумие…»
– Абхиджат, я полагаю пришло время поздороваться с хозяевами, – сказал он.
– Да, сэр, – ответил лейтенант Уилсон, старательно пряча улыбку наползающую на его губы от смиренного тона своего командира. – Я постараюсь связаться с кем-нибудь.
* * *
Комм губернатора системы Дэмьена Дуэньяса негромко загудел и тот, разрешая входящий вызов, коснулся виртуальной клавиши.
– Губернатор, получен запрос от капитана Джейкоба Завалы, – сообщил с материализовавшегося над столом голографического дисплея его помощник-референт Максенс Коду.
– Надо же, – откинувшись в кресле, поморщился Дуэньяс, – похоже этот ублюдок довольно долго искал свой комм, не правда ли?
– Ну, он приближается к спрогнозированной Дубровской точке разворота, – заметила вице-губернатор Тайликайнен со своего места откуда открывался казалось бы полностью поглощавший её внимание вид на огни ночного города и отблески огней на аэровоздушных магистралях Кёрниша. Затем она повернулась лицом к губернатору. – Если его целью было заставить нас попотеть от страха, то пора бы нам начать это делать – похоже, он посчитал, что пришло время поговорить с нами, – она поморщилась. – И судя по тому, что мы видели до сих пор, я не думаю, что он намерен быть особенно любезным.
– Я почти надеюсь, что вы правы, Сесилия, – с отчётливым оттенком недовольства буркнул Дуэньяс. – Нет, не так! На самом деле я с нетерпением жду этого. И не думаю, что он будет очень счастлив, когда узнает, что мы несколько более готовы к его визиту нежели он ожидает! Я только хочу, чтобы он поглубже увяз в системе прежде чем выяснит, что у нас есть чем его встретить.
Тайликайнен кивнула и вновь отвернулась к окну, вызвав у Дуеньяса очередной укол неудовольствия. Пусть она и не высказывала энтузиазма, но Дуеньяс не мог не отметить её готовность полностью погрузиться в его замысел и заставить план работать, и она была вице-губернатором здесь в Сэлташе более десяти стандартных лет, а ещё она выглядела гораздо менее… заинтересованной в его успехе нежели Дуэньяс рассчитывал. Или, другими словами, не столь заинтересованной как можно было бы ожидать от человека с хоть какими-то амбициями. «Впрочем, последнее не слишком удивительно», – предположил он. – «Должность младшего губернатора в захолустной звездной системе, да ещё такой как Сэлташ, точно не тот лакомый кусочек, за который могут передраться делающие успешную карьеру функционеры УПБ». Даже кресло губернатора здесь было не многим больше, чем стартовой площадкой для чего-то лучшего и более выгодного, но Тайликайнен казалась готовой согласиться на свою текущую нишу. Дэмьен Дуеньяс, с другой стороны, не был готов к этому. А системный губернатор, утёрший наконец нос мантям, несомненно заслуживал большего и лучшего.
