– Именно поэтому я и говорю, что мне не нравится всё это, – продолжила Шуман. – Если мы позволим втянуть себя в крупномасштабную операцию в Калеках, это обязано выйдет наружу, и оглянуться не успеешь, как там будут крутиться эти назойливые типы из «Никсона». Мне кажется, эти недоумки и правда полагают, что их фонд действительно может что-то изменить здесь, а если мы ещё и дадим им основание…
Она позволила своему голосу затихнуть и пожала плечами. Караксис, всё так же сердито сверкая глазами, не спешила отвечать.
– Ладно, – наконец сказала генерал. – Я поняла твою мысль, и я тоже не испытываю особого желания вываливать телегу дерьма посреди улицы. Но если слухи, которые доносят до меня мои люди, точны – если Алленби и другие действительно планируют начать своего рода активную партизанскую кампанию – мы окажемся перед необходимостью как-то реагировать. И когда мы начнём отвечать, это вызовет подъём активности с той стороны. Именно поэтому я всё ещё убеждена, что было бы лучше сейчас по-быстрому всеми силами прищемить им яйца, чтобы пресечь в корне всяческие поползновения с их стороны, вместо того, чтобы позволить всему этому затянуться и превратиться в нечто ещё более глобальное и более кровавое.
– Согласна, есть риск такого вариант развития событий, и я обратила внимание Паркмена на это. Но его теория состоит в том, что пока мы просто реагируем на провокации с другой стороны, мы остаёмся в рамках стандартной правоохранительной деятельности и преследования преступников, ничего не имеющих общего с военной кампанией против какой-либо политической организации сопротивления. Честно говоря, я думаю, что он вправду надеется, что Лютер и прочий сброд из «Никсона» устанут и отправятся домой прежде, чем этот нарыв прорвётся. Как только они уберутся отсюда, мне будет гораздо проще дать тебе санкцию на прямые действия. Мы всего лишь должны удержать крышку на этом вареве ещё несколько Т-месяцев. Возможно Т-год.
– Я-то готова не подкидывать дровишки в огонь под твоей кастрюлей, – огрызнулась Караксис. – Вопрос в том, согласятся ли на то же самое Алленби!
* * *
– Флойд, ты считаешь, что шансы есть? – задал вопрос Джейсон МакГрудер.
– Шансы на что? – Флойд Алленби отхаркнул сгусток мокроты и сплюнул в костёр. – Будет или нет снегопад? Или ты имеешь в виду охоту на снежного медведя?
– Я имею в виду, «будем ли мы живы или нет» в это же время через год? – Конкретизировал МакГрудер свой вопрос.
– А, ты об этом, – Алленби пожал плечами и снова опустил глаза на чинимый им снегоступ. – Не знаю, Джейсон. Как по мне, так у нас всего один способ это узнать.
– «Поживём – увидим», хотел ты сказать, – уныло кивнул МакГрудер, чем вызвал улыбку Алленби.
МакГрудер был его троюродным братом. С теми же самыми каштановыми волосами и карими глазами – не говоря уже о фамильном орлином носе Алленби – хотя МакГрудер относился к высокорослой, даже долговязой, генетической линии семьи, в то время как сам Алленби был из невысоких и широкоплечих – этакая коренастая тумба. По сути других различий между ними не было, но у МакГрудер положительно был дар видеть всё с мрачной стороны.
Не то, чтобы в данный момент хоть в чём-то можно было найти светлую сторону.
Алленби закончил замену порванной шнуровки из сыромятной кожи, завязал узел и аккуратно отрезал лишнюю длину. Он отставил отремонтированную обувь в сторону и, наклонившись поближе к огню, налил себе чашку кофе из видавшей виды пивной кружки. Сев на место, он откинулся на плоскую каменную плиту, удачно скрывающую огонь костра и отражающую его тепло обратно в их крошечный лагерь.
– Ты знаешь, Флойд, – устроившись в собственном спальнике и закинув руки за голову, задумчиво сказал МакГрудер, – наше могучее освободительное движение откусило, кажется, несколько больше чем может прожевать.
– Ну-у, – кивнул Алленби.
– Кол мне в глотку, нас ведь «капельку» превосходят в численности, – продолжал Макгрудер. – Что-то… где-то приблизительно три-четыре тысячи к одному?
– А насчёт того дерьма?
– Аэромобили, автономные разведплатформы, штурмовые шаттлы, бронетранспортёры, тяжёлое оружие? Чёрт, Флойд, я слышал, они получили даже танки!
– Я тоже, – отозвался Алленби, потягивая обжигающе горячий кофе.
– Ты не считаешь, что это несколько слишком круто даже для Алленби?
– Возможно, но только чуть-чуть.
МакГрудер пренебрежительно хмыкнул, но его губы задрожали, и Алленби постарался скрыть собственную улыбку за очередным глотком кофе. И уже потом, согнав веселье с лица, обернулся.
– Джейсон, правда в том, – начал он намного более серьёзно, – что, скорее всего, мы проигрываем. Ты уверен, что хочешь остаться?
– А ты не мог бы обойтись без оскорблений, задавая человеку подобные вопросы, – указал МакГрудер, рассматривая мерцающий брильянтами за тонким слоем атмосферы Гор Калек великолепный звёздный пейзаж.
– Я серьёзно, Джейсон. Да, я думаю, что у нас есть шанс, иначе я не ввязался бы в драку, но «иметь шанс», не то же самое, что иметь «хорошие шансы».
– А что Винни скажет по этому поводу? – Вежливо поинтересовался МакГрудер.
– Сам знаешь, что Винни скажет по этому поводу, – ответ Алленби, тон которого внезапно ставший более резким и намного более холодным чем до этого, словно пощёчина хлестнул по его кузену, и в глазах МакГрудера появилось виноватое выражение.
Винсент Фругони был родным братом Сандры Фругони Алленби, погибшей жены Флойда Алленби. Как и сама Сандра, он родился за пределами системы и был десятью стандартными годами младше её. Именно доктор Фругони привезла его на Ласточку после смерти их родителей. Сандра в то время работала на «Таллула Корпорейшион», но ей не потребовалось много времени, чтобы понять, что именно творится на Ласточке, и она, тут же уйдя в отставку, основала собственную практику в Калеках. Винсент полностью поддержал её решение, и они оба всегда чувствовали себя комфортно в окружении трудолюбивых, упрямых и несговорчивых обитателей Гор Калек. Фактически сам Винсент был ещё более упрямым и несговорчивым чем большинство членов кланов Ласточки. Другими словами, убийство его сестры было столь же большой ошибкой, как убийство жены Флойда Алленби.
«Чёртова сучка Караксис и её грёбанная зенитная ракета. Чтоб они обе провалились», – подумал МакГрудер. – «Да и я, до кучи».
Пролитая кровь и семейные узы очень много значили в Калеках. Сандра Алленби стала дважды кланником – как медик, она спасла много жизней, а став женой одного из них – вошла в семью, а МакГрудер чтил традиции клана, точно так же как сам Алленби. Он примкнул бы к своему двоюродному брату даже если никогда лично не был бы знаком с Сандрой, но, как все остальные, кто знал её, он любил её. Как бы то ни было, для него это было личное дело, но он был достаточно честен, чтобы признаться самому себе, что это дело было ещё более личным, чем могло бы быть.
– Что я имел в виду, Флойд, – сказал он более мягким, менее насмешливым тоном, – что бы там Винни не думал по поводу того, можем ли мы справиться или нет, это хорошая идея.
– Честно говоря, я не уверен, действительно ли он думает, что мы и вправду можем прижать Шуман и Караксис, – помолчав, признался Алленби. – Я думаю, что он убеждён, что мы можем, по крайней мере, заставить их обоих пожалеть, что они вообще появились на свет. Но по настоящему завалить правительство? – Он пожал плечами. – Это намного-намного круче. Всё, что я могу сказать, что он думает, что есть по крайней мере шанс, и если этот его контакт даст нам то, в чём мы нуждаемся, то наши шансы станут гораздо выше, чем я мечтал тогда, когда мы начинали.
– Рассчитывать на «контакт», о котором ничего не известно – несколько стрёмно, – заметил МакГрудер.
– Не-а, – Алленби покачал головой. – Не стрёмно, Джейсон. По любому, не более стрёмно, чем неумение досчитать до одиннадцати, не сняв ботинок.
МакГрудер хихикнул, хотя, трезво глядя на ситуацию, он понимал, что Алленби прав. В настоящее время их «Движение за Горы Калек» насчитывало в общей сложности менее четырёх сотен активных членов. Учитывая дисбаланс между импортным вооружением сил Караксис и чуть ли не охотничьими ружьями со стороны их противников, следовало признать, что правительству Шуман пришлось изрядно постараться, чтобы вызвать у будущих волонтёров «ДГК» возмущение такого уровня. И практически все эти четыре сотни были выходцами из кланов Гор Калек, а это подразумевало, что даже в тех семьях, в которых не считали возможным взять в руки оружие, любой посторонний, а тем более полицейский или рейнджер, столкнулся бы с агрессивным невежеством по вопросу о местонахождении партизан.
