Через три дня блаженные девы отпустили ею домой к родителям, но перед уходом взяли с него три обещания, и сказали, чтобы он крепко соблюдал эти обеты, если хочет снова тут побывать и счастливо жить в своей долине. Главное обещание заключалось в том, чтобы он ни единым словечком никому не обмолвился о том, что гостил в волшебном замке и видел блаженных дев. Вторым обещанием было никогда не убивать и не преследовать ни одно горное животное и не трогать ни серну, ни альпийского зайца, ни снежную куропатку. А в-третьих, чтобы он ни одному смертному не показывал дорогу к волшебному замку.

В-четвертых же — но тут дело обошлось без клятвенных обещаний, потому что блаженные девы и без того были уверены, что он не нарушит это условие, — он должен был всю жизнь любить их и почитать и никогда не жениться на земной девушке. Но кому пойдет на ум влюбляться в простую смертную, если он вместо нее может поклоняться пресветлым феям волшебного царства?

Охотник клятвенно пообещал им соблюдать их наказы, и блаженные девы отвели его к глубокой расселине, которая кончалась у подножия горы и по дну которой протекал ручей, дающий начало реке Ахе: внизу за густыми зарослями рододендрона находился узкий лаз, ведущий на волю. Перед тем как ему спуститься, феи сказали ему, что он может навещать их в полнолуние и три дня гостить в их царстве.

Юноша вернулся домой другим человеком. Ему казалось, что все случившееся происходило во сне, и с тех пор он только и грезил о своем видении наяву. Вскоре он прослыл мечтателем. Его уже не манили ни танцы, ни песни. Он стал сторониться молодежи, потерял вкус к охоте. Зато он каждое новолуние бежал ночью к расселине у подножия горы Арапки и через темный лаз под кустами рододендронов проникал в царство блаженных дев. Три дня он оставался у них гостить и как зачарованный внимал их пению.

А дома он понуро слонялся из угла в угол, томился и скучал. Со щек его сбежал румянец, глаза потускнели. Друзья и родители тщетно гадали, что же это случилось с парнем и куда подевались ею здоровье и бодрость. Решили, что он заболел, и стали приставать с расспросами, но он только сердито отмахивался, говоря, что все в порядке и ничего с ним не случилось. Со временем родители заметили, что каждое полнолуние он исчезает из дома и три дня где-то пропадает. На следующий раз они решили узнать, куда он ходит, и незаметно пришли по его следам до самого входа в волшебное царство. Увидя, как сын собрался залезть в черную дыру, ведущую в недра горы, мать испугалась и окликнула его. В тот же миг разразился громовый раскат, гора сотряслась и вокруг посыпались камни. К ужасу молодого человека, скала перед ним сомкнулась и вход в волшебное царство закрылся. С тех пор он, как ни старался, так и не нашел туда хода.

Тут ему стало еще хуже прежнего. Он сделался еще бледнее, совсем перестал смеяться и улыбаться, ходил повесив голову, точно белый свет ему не мил. Мать плакала, отец бранился, но он ничего не замечал, и никто не мог его утешить. Часами он тужил, горюя о своей доле, забросил всякую работу и только проклинал свою злосчастную судьбу. Так прошло лето, настала осень, пастухи пригнали стада с горных лугов в долину

Зимой, когда на покинутые пастбища лег первый снег, к юноше пришли приятели и принялись рассказывать о своих охотничьих подвигах и опасностях, которые они пережили, лазая по горам. Ребята затеяли забраться на Арапку, чтобы поохотиться там на плато за сернами, и без умолку радовались будущим трофеям. Сперва юноша слушал их безучастно, но постепенно румянец разгорелся на его щеках, глаза заблестели, и было видно, что он впитывает каждое слово. Оказывается, охотничья страсть в нем не совсем угасла и сегодня впервые шевельнулась в его душе. Но, может быть, его взволновала другая мысль. Ведь они собирались взобраться туда, где было жилище блаженных дев! Юноша еще раз решил попытать счастья и поискать к ним дорогу, пускай даже ценою собственной жизни!

Юноша привел в порядок свое охотничье снаряжение, достал ружье и рано утром присоединился к охотникам. Сначала он шел вместе со всеми, но потом не утерпел и ринулся вперед один. Он бежал все быстрее и быстрее, взбирался все выше и выше и наконец один очутился на самом верху среди диких скал Этцтальской горной гряды. Там перед ним показалась первая серна: тонко свистнув, прыткое животное тотчас же скрылось. Юноша стал карабкаться вверх и увидел прямо под собой на небольшой лужайке крупное стадо серн, однако они были слишком далеко, чтобы достать их ружейным выстрелом. И только одно животное остановилось немного ближе. Перепрыгивая с уступа на уступ, юноша помчался за ним и загнал его на край отвесной пропасти, откуда дальше не было пути. Юноша уже прицелился, но тут среди тишины ему послышался странный звук и показалось, что это голос плачущей девушки! Но молодого человека так охватил охотничий задор, что он, не обращая внимания, навел ружье и выстрелил… И вдруг впереди вспыхнул яркий свет. Серна стояла целая и невредимая, а перед ней в воздухе показались три блаженные девы. Дивный свет струился от их белых одежд. Юноша хотел кинуться к ним, он вытянул руки, но они смотрели на него так сурово и неприступно, что его охватил ужас: ведь прежде он всегда видел их такими приветливыми и добрыми! Он невольно отступил назад и обрушился в пропасть.

Товарищи нашли его потом мертвого среди скал. А три блаженные девы больше никогда не показывались.

Высоко в горах Тироля стоял некогда богатый и процветающий город Таннен-Э. Обитатели этого города, богатые и счастливые люди, вели поистине райскую жизнь. Между ними никогда не бывало ни ссор, ни распрей, никто никому не причинял зла, и между жителями всегда царили мир и согласие. Спокойно жилось и диким зверям, никто на них не охотился, домашние животные и альпийские растения давали людям пищу, а в садах и лесах было достаточно плодов и ягод. В городе не было деления на богатых и бедных. Более состоятельные помогали нуждающимся. Так и жили они долгое время, и было над ними небесное благословение.

Но с годами эти счастливые отношения изменились. С ростом богатства во многих людях пробудилось корыстолюбие, среди них все больше становилось жадных, алчных и завистливых, и вот уже многие честные граждане оказались в нужде.

Между тем богатые начальники становились все заносчивее, и наконец они решили: «Давайте построим высокую башню, чтобы она поднялась до небес и прославила наш город среди всех народов мира. На башне мы повесим колокол, звон которого разнесется по горам и долинам. А звонить тот колокол будет только в нашу честь — в честь богачей и знатных начальников, возвещая о нашей славе и могуществе. А для бедняков в него не будут звонить, ибо они — ничтожные людишки, которые не заслужили почета и уважения».

Бедняки стали жаловаться на чинимую им обиду и притеснения, но богачи их даже не слушали и вели себя высокомерно и презрительно. Однако в тот же год город постигло первое бедствие.

Холода и заморозки уничтожили урожай на полях, и осенью начался голод. Страдания бедняков невозможно передать словами, но богачи прятали под замком свои припасы, а сами по-прежнему роскошествовали и только смеялись над голодающими. «Пускай себе перемрут! — говорили они. — И чем скорее, тем лучше! Тогда и голодать не будут и попадут себе прямо в рай. Здесь на земле они были только лишними едоками». И действительно, много людей в городе поумирало тогда от голода.

А потом наступила зима и пошел снег. Он валил все гуще и гуще, снегопад не переставал много дней и недель. Вскоре снегу стало по окна, затем по крыши домов, и жители города уже не могли с ним справиться. Они принялись звонить в колокол, чтобы вызвать на помощь людей из долины. Но звон колокола не мог пробиться сквозь густую завесу метели. Никто не услышал набата и не пришел на помощь жителям города Таннен-Э. А снег все падал и падал, гуще и гуще, и накрыл некогда счастливый город своим белым саваном. Только шпиль гигантской башни еще высовывался из снега, но он покрылся сверкающей ледяной коркой и торчал, словно устремленная в небо громадная серебристая игла.