— Через год меня в этой усадьбе больше не будет, так как живодер уведет меня еще раньше. Ты, однако же, останешься, тебя откормят и заколют, а в следующее Рождество хозяйка подаст жаркое из твоего мяса на праздничный стол.

Крестьянин, удивленно слушавший эту речь, хотел было тихонько выбраться со скотного двора, но когда уже стоял у двери, снова остановился и прислушался, услыхав голос быка.

— А того парня, что прислонился там к двери, — услышал крестьянин, — мы еще в нынешнем году свезем на кладбище. А потом его жена выйдет замуж за работника.

Когда тот, что подслушивал, услыхал эти слова, его от ужаса хватил удар, и он повалился на пол.

Наутро его нашли на скотном дворе мертвым и похоронили еще до начала нового года. Один бык пал в следующем году во время мора, живодер забрал его и зарыл на живодерне; другого же быка закололи к очередному Рождеству, а мясо его пошло на жаркое, что поставили на праздничный стол.

А овдовевшая крестьянка вышла замуж за работника.

На цепи гор Малого Тауэрна, поросшей лесом, на южном берегу Оссиахского озера стоит небольшая церковка. Сказывают, будто воздвигли эту церковку в давние-предавние времена каким-то диковинным образом.

В те времена водился еще в реках да озерах всякого рода водяной народец: русалки заманивали своими чарующими песнями людей в глубокие озера, в лесу танцевали эльфы, а в горах гномы стерегли свои сокровища.

В те стародавние времена шел однажды вечером берегом озера рыбак со своей девушкой. Оба были безумно влюблены друг в друга, они смеялись, любезничали и шутили. Сиял месяц, озеро предстало пред ними в своей хладной серебристой красоте — стояла ночь, словно созданная для влюбленных! Оба они видели только друг друга и не заметили, что на озере у берега вынырнуло из волн какое-то диковинное существо и с любопытством наблюдает за ними.

На следующую ночь плыл рыбак по озеру на рыбную ловлю. Внезапно услыхал он чудное пение, околдовавшее и очаровавшее его; он опустил весла и мечтательно смотрел прямо пред собой. Вскоре после этого поднялась из вод девушка, и была она столь прекрасна… он никогда прежде такой не видывал. Красавица села к нему в лодку, и с той минуты он позабыл все, что было ему прежде мило, все, что любил.

Он стал избегать свою девушку, даже видеть ее не мог; он молча и одиноко рыбачил, и если прежде был весел и радостен, то теперь этого и в помине больше не осталось. Он превратился в самого печального и самого унылого рыбака на всем озере. Образ прекрасной незнакомки день и ночь стоял пред его глазами. Вечер за вечером плавал он по озеру, но она больше не показывалась.

Прошел месяц. Снова стояла ночь полнолуния, ночь тайн и ночь колдовских созданий. Молодой рыбак плыл по озеру, греб все дальше и дальше. Внезапно вынырнула из вод русалка и села к нему в лодку.

Но тут случилось чудо. Едва рыбак обнял прекрасную водяную деву, как вспомнил покинутую им возлюбленную. Он смотрел на русалку, но глазам его являлась девушка, что ныне одиноко сидела в своей хижине, выплакивая глаза из-за неверного суженого. У молодого рыбака стало так тяжко на сердце, что он посетовал русалке на свое горе.

— Ты столь прекрасна, — сказал он ей, — что тебя можно только всем сердцем любить. Но это не радует меня, потому что я поклялся в верности другой.

Но русалка не знала, что такое боль и печаль — ей хотелось лишь шутить, смеяться и веселиться, и одержимый горем молодой рыбак казался ей по-настоящему странным. Она смеялась и издевалась над ним до тех пор, пока им не овладел лютый гнев, и он не столкнул ее обратно в озеро, сам же стал поспешно грести к берегу.

Русалка была ужасно оскорблена. Все дни напролет сидела она внизу, в своем хрустальном дворце на дне озера, строя планы мести за нанесенную ей обиду. Но она знала, что владетель озера и русалок не терпел никаких раздоров с людьми.

И вот однажды, когда Князь Озерных Вод трапезничал, она подлила сонное зелье в его вино. Как только Князь крепко и глубоко заснул, русалка выскользнула из дворца, поспешила к шлюзу у притока реки, впадающей в озеро, и открыла шлюз. Гигантские массы воды хлынули на берег, и местные жители, преисполненные страха, бежали со своих полей на ближайшие возвышенности. Многие жители были неожиданно застигнуты наводнением в своих домах, и им с величайшим трудом едва-едва удалось найти прибежище на крышах.

А посреди озера плавал по волнам молодой рыбак, не успевший спастись на суше. Он подплыл к дому, фронтон которого едва возвышался над водой. Но прежде чем волны окончательно затопили крышу, в воду прыгнула смертельно бледная девушка. Это была невеста рыбака, увидевшая, как ее возлюбленный плывет по волнам, и пожелавшая умереть вместе с ним. И сказывают, будто они, крепко обняв друг друга, погрузились в воду.

Когда Князь вечером проснулся и увидел беду, сотворенную русалкой, он немало ужаснулся. Прежде всего он навел порядок и укротил разбушевавшееся озеро. Затем в наказание он проклял деву озера за то, что она не послушалась его. Ей должно было принять человеческий облик и покинуть озеро.

И вот теперь изгнанная русалка познала, что такое боль и печаль.

Каждый вечер сидела она на берегу и жаловалась прежним подругам на свою беду. Однажды вечером услышал ее сетования и Князь. Он почувствовал к ней сострадание, но ее нельзя было оставить безнаказанной. И тогда он поручил ей во искупление грехов воздвигнуть на берегу Оссиахского озера небольшую церковь. А так как по вине русалки люди пролили бесчисленное множество слез, ей должно было увлажнять собственными своими слезами известковый раствор для постройки храма. Долго-долго надрывалась русалка, громоздя камень на камень; она выплакала все слезы, увлажняя раствор, и после почти бесконечных долгих лет, коим, казалось, не будет конца, на вершине горы вознеслась выстроенная новая церковка. А русалке дозволили снова вернуться в озеро к ее сестрам.

В окрестностях Метница высится крутой скалистый склон, у подножия которого виднеется углубление, похожее на грот. Сказывают, будто здесь и есть ход, что ведет к несметным сокровищам в недрах горы. Однако же только счастливчик, тот, кто родился в воскресенье, имеет в Пасхальную ночь доступ к скрытым богатствам, да и то лишь в том случае, если эта ночь совпадет с воскресной, потому как только такой человек обладает властью надо всем великим сонмом подземных духов, что охраняют сокровища.

Однажды явилась в здешние места бедная вдова с ребенком. Дошли и до нее слухи о сокровищах, а так как она сама родилась в воскресенье, захотелось ей попытаться проникнуть в скалу и добыть богатство. В Пасхальное воскресенье, вечером, она, преисполненная тайного страха, отправилась, вся дрожа, к скале. Своего маленького ребенка вдова вела с собой. Внезапно она услыхала какой-то отдаленный шум, а скалистый склон озарился призрачным светом. Пред ней раскрылись могучие врата, из них вышел какой-то уродливый гном и кивком головы потребовал, чтобы вдова прошла через врата.

С ребенком на руках шагнула она в скалу и очутилась в просторном, светлом зале, полном драгоценностей. С удивлением разглядывала она изобилие золота и сверкающих драгоценных камней, мерцавших и блестевших на полу и на стенах.

— Можешь взять с собой все, что только захочешь, — сказал гном.

Женщина нерешительно брала то несколько слитков золота, то горстку сверкающих камней. В конце концов она усадила ребенка на пол, чтобы освободить руки для сокровищ. Но оставаться в пещере с сокровищами можно было совсем недолго, и гном попросил ее поторопиться. Тогда вдова собрала в спешке все, что успела захватить, и быстро выбежала на волю. Скалы с глухим шумом сомкнулись за ее спиной, а врата, ведущие к сокровищам, исчезли.

И только теперь мать снова подумала о ребенке, о котором она, ослепленная видом сокровищ и охваченная своим рвением собрать их побольше, совершенно забыла. Она стояла со своими сокровищами и отчаянно плакала, не спуская глаз со скалистого склона, отрезавшего ей путь к ребенку. Вдова прокляла свою алчность и швырнула далеко прочь золото и драгоценные камни, которые еще держала в руках. Сетуя, она рвала на себе волосы.