— Второй! Воздушные цели! Третий! Займитесь артиллерией! Она не должна успеть открыть огонь по крепости!

Сейчас, в условиях глубокой ночи «ястребы» Дымогарева, оборудованные аппаратурой ночного видения, усовершенствованные в такой степени, что при ее помощи можно было отслеживать обстановку словно днем, да еще в цвете, имели неоспоримое преимущество. Сами же «ястребы» с включенным в автоматическом режиме «полем-хамелеон», сливались с чернотой ночи, были невидимы противником, и должны были преподнести ему, безусловно, пренеприятнейший сюрприз.

Свой также невидимый «ястреб», перешедший в вертолетный режим Василий приказал навесить прямо над воротами. Его спаренные импульсные «газонокосил-ки», с компьютерным наведением на групповые цели, бесшумными лиловатыми лучами, которые только слегка и демаскировали летательный аппарат, заработали, вполне оправдывая свое шутливое прозвище.

«Пули погуще по оробелым, в гущу бегущим грянь, «парабеллум»!» — В азарте продекламировал Василий, запомнившиеся из когда-то прочитанного фантастиче-ского романа И. Ефремова — «Час быка» стихотворные строки. Он совсем не предполагал, что после его слов к «импульсным пулеметам» приклеится новое полуофициальное название «парабеллум» и не столько по аналогии с известным пистолетом, сколько по переводу этого слова с латинского языка — «готовься к войне», только подтверждающего их мощь.

Второй «ястреб» живо выпустил сразу две пары универсальных ракет «воздух-воздух», «воздух-земля» с вакуумным эффектом взрыва, чтобы гарантированно на-крыть пакистанские «апачи» и результат не преминул сказаться. В ночи внезапно вспухли два ярких самосхлопывающихся маленьких солнца, пожирающих вертолеты и лишь немногочисленные обгорелые обломки мелким хламом сыпались на поверхность земли. Третий «апач» заметивший судьбу своих собратьев заложил крутой вираж, намереваясь покинуть зону боестолкновения с неизвестным противником, но обе ракеты одна за другой настигли его на излете и, еще одно яркое мини-солнце на мгновение осветило окрестности.

Третий автожир из звена Дымогарева тем временем такими же ракетами «утюжил» позицию батареи «градов», подкрепляя ракетные залпы убийственный «огнем» импульсных «парабеллумов».

И неожиданно воцарилась тишина. Стрельбу прекратили даже защитники крепости. Возможно от неожиданности и оттого, что противник перед ними внезапно, непостижимым образом, прекратил свое существование, ибо на его месте еще витало разряженное, медленно оседающее на землю облако красноватого цвета, но и это облако защитники крепости в условиях темноты видеть не могли. Чуть слышны были только редкие жалобные стенания чудом уцелевших немногочисленных моджахедов, пронзительно, в безумии безысходности стонущих свои молитвы. Ужас нагнетало еще и то, что за исключением пусков ракет и последующих за ними взрывов, другими звуками автожиры себя по-прежнему не обнаруживали. И для оборонявшихся в крепости солдат все произошедшее могло показаться настоящим чудом.

Освободившиеся от своей убийственной работы второй и третий автожиры разлетелись в стороны, барражируя на границах полукруга, радиусом около двух километров, центром которого теперь оказалась крепость, в направлении Пешавара, чтобы исключить неожиданное появление каких-либо еще воинских подразделений. Немногочисленных разбегающихся уцелевших воинов ислама они решили оставить на попечение десантной роты, которая вот-вот должна была появиться на двух транспортно-боевых автожирах «филинах», поставивших сегодня рекорды скорости для летательных аппаратов этого класса. Тем более темнота ночи для десантников также помехой не должна была стать. Их боевые шлемы были оборудованы почти аналогами тех «ноктовизоров», встроенных в шлемы скафандров пришельцев с незначительными усовершенствованиями, на которые оказались способны их земные разработчики.

Дымогарев теперь распорядился включить прожектора своего «ястреба» и посадить его на площадке перед воротами крепости, более-менее свободную от трупов «душманов». Со стороны крепости никто не стрелял, но никто и не спешил выходить, видимо выжидая и, пытаясь разобраться, кто же, все-таки прибыл к ним на помощь, и можно ли доверять избавителям, обладающим такой невероятной боевой мощью.

Василий выпрыгнул из люка, не дожидаясь полной посадки «ястреба», отсеченным яркими лучами прожекторов и оттого сливающегося с чернотой ночи. Свет прожекторов и был предназначен для того, чтобы скрыть не обычные обводы корпуса, совсем не напоминающего вертолет, да еще и с изображениями золотистых двуглавых орлов на бортах, что могло вызвать преждевременное недоумение защитников крепости. Оттого Дымогарев и поспешил в зону перед воротами, освещенную широкими лучами прожекторов, одновременно отстегивая шлем, обнажая русые волосы своей головы.

Перед самыми воротами Василий, наконец, справился со шлемом и, сняв его, выкрикнул по-русски:

— Ребята, вы живы? Теперь можно выходить! Сейчас подойдут транспорты, и домой!

Одновременно «Дуст» пытался сказать нечто подобное и по рации, но ранее выдававшая помехи радиостанция теперь молчала. Тем не мене выкрики Дымогарева свое действие возымели. Со скрипом приоткрылось то, что оставалось от полотен ворот и, из них выступил высокий человек, когда-то плотного телосложения, с явными славянскими чертами лица, с автоматом Калашникова в правой руке. Его слегка пошатывало, хотя на первый взгляд, раненым он не был. Запавшие в глазницах глаза мрачно и в то же время лихорадочно поблескивали на осунувшемся лице. Он молча смотрел на камуфлированный комбинезон Дымогарева, играющий расцветкой, по мере изменения освещенности. И только тогда Василий догадался выключить эту его функцию.

— Нормально придумано! — Наконец выговорил защитник сипловатым, с нату-гой, голосом. — Нам бы такие костюмчики в свое время! Фиг бы меня «духи» обнаружили!

— Неужели вы один остались? — Спросил Дымогарев.

— Нет, конечно! Я всего лишь в разведку! Решу, стоит ли нам выходить! Рация разбита. И теперь фиг известно, те ли вы, что обещали прийти на помощь! Это вы пару часов продержаться просили? Прибыли-то пораньше, вроде! — Он говорил с трудом, но, казалось, никак не мог наговориться с новым человеком. — Вы, с какого подразделения?

— С нового! Его название вам ни о чем не скажет! — Уклонился от прямого ответа Дымогарев, ибо еще не настало время открывать карты даже для спасенных.

Из-за его спины в этот момент выдвинулся Сергей Волков, когда-то с Николаем Мордовцевым повоевавший в Ястребовске и даже лишившийся руки. Благодаря медицине космических странников и не в последнюю очередь Марине Виноградовой, разобравшейся с этой техникой пришельцев, он теперь обладал новой рукой. Он вполголоса обратился к Дымогареву: «Разрешите мне, господин капитан третьего ранга! По-моему я его знаю!» — Спросил он разрешения для участия в переговорах. Дисциплина в «Оазисе» была на уровне.

— Действуйте, унтер-офицер! — Так же вполголоса ответил Дымогарев.

Волков выступил вперед, одновременно снимая шлем, чтобы открыть свое лицо и обратился к человеку с автоматом:

— Дудкин, Коля? — Спросил у него Сергей, с некоторым трудом узнавая своего бывшего сослуживца, уж больно тот выглядел изможденным. — Это ты?

Бывший пленник внимательно вгляделся в нового переговорщика.

— Сергей? Волков? — Наконец вспомнил он. — Ты же давно дембельнулся! А я вот не успел! — Устало выговорил он и, повернувшись к воротам, попытался крикнуть:

— Ребята! Это свои! Можно выходить! — И хотя вместо выкрика прозвучал лишь сиплый, негромкий стон, его услышали. То, что осталось от воротных полотен раскрылось шире и, из открывшегося проема потянулись изможденные люди. Двое в обрывках того, что когда-то было военной формой, принадлежность страны к которой она относилась, невозможно было определить, сами, едва передвигая ноги, вели, почти несли третьего. За ними вышли еще двое, а затем сразу пятеро, уже с азиатскими чертами лиц в изорванной форме афганской республиканской армии.