Задача стояла передо мной относительно несложная. Я должен был мгновенно все бросить и сломя голову нестись на вокзал, чтобы встретить поезд, из которого в Калуге вышел Саша, найти его место, и забрать спортивные штаны, которые он там оставил.

Соображать времени не было. Если бы я стал соображать то мог бы опоздать на поезд. И тогда не смог бы забрать оставленные Сашей штаны. И я, чуть не забыв надеть собственные, бросился на вокзал.

Мне повезло, на платформу я выбежал одновременно с подходившим поездом. Запыхавшись, ворвался в нужное мне

купе и, мешая пассажирам собираться, стал искать Сашины штаны. Но ни поиски, ни расспросы пассажиров ни к чему не привели.

— Саша! — Кричал уже я по телефону. — Я не нашел твоих штанов! Я обыскал все купе! Твои соседи по нему утверждают, что ничего не видели!

— Да бог с ними, со штанами, — успокаивал меня Саша. — Не расстраивайся ты так, подумаешь, штаны, я себе новые куплю.

После этого Саша о штанах никогда не вспоминал. Наверное, Купил себе новые.

Зато он позвонил и попросил взять за него в редакции причитающийся ему гонорар.

— Ты его не храни, а пользуйся им, я приеду в Москву не скоро и заранее тебя предупрежу об этом.

Но предупредить он меня забыл. Вернее, предупредил, но в самый последний момент.

— Гена! — орал он в трубку, позвонив, поздно вечером. Поздно даже для него. Хотя и не уверен, что полпервого ночи для него поздно. — Я завтра буду в Москве, ты сможешь отдать мне мои деньги?!

— Смогу, — пообещал я, судорожно соображая, где бы их взять.

Следующий день у меня выдался суматошный. Перед работой я сделал большой крюк, чтобы занять у моего приятеля сумму размером с Сашин гонорар. Из-за чего на работу опоздал.

Сашин звонок не заставил себя ждать. Мое предложение, встретиться в обеденный перерыв, чтобы я смог безболезненно для своей работы отдать ему деньги, Саша отверг сразу.

— Давай в четыре. — Саша выбрал самое неудобное для меня время, и сказал, куда я ему должен привезти деньги.

Саша на месте нашей встрече появился не сразу. Где-то через час после назначенного времени.

— Давно ждешь? — поинтересовался он. — Извини, тороплюсь, потом поговорим.

И он скрылся до следующего телефонного звонка.

Следующий его звонок тоже был связан с его гонораром.

— Слушай, не в службу, а в дружбу, съезди в издательство, заключи с ними договор, — объяснил он, что я должен сделать в этот раз. — Они переведут мой гонорар на твой счет. А ты деньги потом при случае отдашь мне. Кстати, до этого можешь ими спокойно пользоваться, без проблем.

Ездить в издательство по поводу подписания этого гонорара мне пришлось немного, раза четыре. Наконец я подписал какой-то договор и стал ждать Сашиных денег. Иногда я звонил в это издательство, чтобы напомнить о деньгах. Иногда мне звонил Саша.

— Чего они тянут! _ возмущался он. _ Где деньги?! Уже три месяца прошло!

— Я позвоню, напомню, — оправдывался я.

Так в ожидании Сашиных денег шло время. Никаких событии и изменении в моей жизни не происходило. Вернее, ЭТО я думал, что не происходило. О произошедших в моей жизни изменениях я узнал, получив письмо из Фонда обязательного медицинского страхования, в котором мне сообщали мой регистрационный номер.

— У меня уже давно есть регистрационный номер медицинского страхования, _ пытался я исправить недоразумение, позвонив в Фонд.

— Правильно, — терпеливо объясняли мне там, — а теперь у вас будет номер как у юридического лица.

А я что, теперь юридическое лицо?

— Да.

— И давно?

— Три месяца назад вы зарегистрированы в налоговой инспекции как предприниматель.

— Как кто? И что я предпринимаю?

— Сейчас посмотрю. Так, вы занимаетесь издательской деятельностью.

Я положил телефонную трубку, чтобы обдумать те изменения, которые помимо моей воли произошли в моем социальном положении. Конечно, я всегда хотел заниматься издательском деятельностью. Но слишком уж все произошло неожиданно для меня. К тому же я плохо представлял свои первые шаги в незнакомом для меня бизнесе.

Прояснить ситуацию помог Сашин звонок.

— Да ты не волнуйся, — успокаивал он меня. — Ты как жил, так и живи, это тебя оформили как частного предпринимателя, чтобы меньше налогов платить с моего гонорара

А вообще забавно. Ты вот что, вместо того чтобы переживать о поводу своего предпринимательства, возьми и напиши рассказик. Гонорар получишь.

Действительно, подумал я, как жил, так и буду жить. По крайней мере, до следующего Сашиного звонка.

Сто тридцать два дня и сто тридцать две ночи наш караван тащился по пустыне. И вот наконец оазис. Спасение пришло.

— Извините, но у нас тут не базар, а рынок, — сказал нам представитель начальства оазиса. — Придется вам заплатить за воду.

— Сколько? — спросили мы, упав на колени от жажды.

— Надо заключить договор: вы нам ваше золото, мы вам — гарантированный подход к нашим колодцам.

— Возьмите все, только дайте попить.

— А за ведра вы чем будете платить?.. Вам следует оплатить наши ведра.

— Берите верблюдами. Ваши ведра — наши верблюды.

— О'кей. Бартер, значит. А кто нам заплатит за аренду веревок?.. Вы же хотите, чтобы ведра опускались в колодцы, не так ли?

— Мы хотим пить, — заявили мы твердо.

— Тогда будете платить, — не менее твердо заявили нам.

— Что еще?

— Еще можем предложить гарем на сорок коек для каждого участника каравана. Досуг. Девушки. Круглосуточно. Спросить Гюльнару.

— Нам пить… пить хочется. Умираем.

— Гюльнара оживит вас. Только платите.

— Чем?.. Золото забрали, верблюдов взяли. Платить уже не можем, а во рту еще ни одной капли не было!..

— Если вы неплатежеспособны как партнеры, то зачем вообще шляетесь по пустыне!.. Пить им хочется, понимаешь!.. А ну, схватите этих авантюристов и отрубите им головы!..

Тотчас вбежала охрана оазиса, скрутила нас и потащила куда-то на площадь. Там нас уже ждал палач, который, подняв секиру, спросил наше последнее желание.

— Пить! — хором крикнули мы.

Он рубанул в ответ по нашим головам.

Впоследствии выяснилось, что оазис был вовсе не оазис, а мираж в пустыне — и потому мы еще живы. Живы, черт возьми. Но пить хочется еще больше.

— Я прочел ваш рассказ, — сказал редактор, — он неплохой, но какой-то чудной. В середине действия возникают туманные действующие лица. Вот вы пишете: «Какона была хороша!» А потом о ней ни слова. Кто это такая «Какона»? Испанка, что ли?

— Какая еще испанка? — изумился автор. — Это моя пишущая машинка слитно напечатала. Надо читать: «Как она была хороша!»

— Ну, положим. А вот тут написано «Она его ис кала и достала в тот же день». Вопиющая неграмотность! Во-первых, не «ис», а «из», а во-вторых, непонятно, что можно оттуда достать, кроме, извините…

— Ах, боже мой, тут эта чертова машинка, наоборот, скакнула и раздельно напечатала! Пардон, надо исправить: «Она его искала».

— Ну, ладно. Пойдем дальше. «Тонна макияжа…» — вы не находите, что это перебор? Ну, толстый слой, ну килограмм — еще кое-как, но тонна! Такая скромная героиня.

— Да, тонны ей не выдержать. Дайте посмотреть. Ой, вот скотина! Да это проклятая машинка так печатает. Тюкнешь раз, а эта дрянь сразу двойные буквы строчит. Это просто «тонА макияжа», понимаете? Например, «легкие, теплые тонА макияжа».

— Теперь извольте объяснить, почему героиня «безумно хотела мать Ивана». Если она лесбиянка, это еще куда ни шло, в ногу со временем, но она у вас просто какой-то чудовищный геронтофил! Мамаше вашего Ивана лет под восемьдесят, не меньше.

— Какой геронтофил? Да что вы, не дай бог! Это у меня лента начальные буквы слова не пропечатала. Моя героиня с мужем ссорилась и «безумно хотела СЛОмать Ивана», то есть переспорить его.