Когда она ушла, у меня в голове роилось множество вопросов, но я держала рот на замке. Вскоре Лиэнн погрузила все в машину и отправилась туда, откуда приехала. Как только зеваки стали расходиться, я набралась смелости спросить.

— О чем она говорила? — поинтересовалась я.

Ноэль, Ариана, Киран и Тейлор дружно развернулись и хмуро посмотрели на меня.

— Тебе ли не знать, лизательница окон? — спросила Ноэль.

Киран ухмыльнулась. Ариана уставилась мимо меня. Тейлор быстро отвела взгляд.

— Ч… что?

Я понятия не имела, что еще сказать. Холодный палец страха скользнул по моей спине.

— Я видела Томаса, Рид, — сказала Ариана. — Я видела, как он сегодня утром выходил из твоего общежития.

Мое сердце уменьшилось до размера гнилой персиковой косточки.

— Он просто…

— По-моему я сказала тебе больше никогда с ним не разговаривать, — сказала Ноэль. — Или это еще одна вещь, которой, по твоему мнению, ты выше?

О, Боже. О, Боже. О, Боже. О, Боже. Значит, они не простили мне ту историю с Барбером. Или простили, но я снова все испортила?

— Я не просила его приходить, — выпалила я. — Он сам появился. Ноэль, клянусь. Я даже не хотела с ним разговаривать.

— Как трогательно, — проговорила Киран. — Она не может держаться от него подальше. Я же вам говорила.

У меня запылало лицо от осознания того, что они обсуждали меня. Говорили обо мне и придирались насчет вчерашнего дня.

— Девочки, вы не понимаете, — проговорила я.

В полнейшем презрении Ноэль прищурила глаза. Я умоляла о своей жизни здесь, и она это знала. И ей это не нравилось.

— Мне скучно, — со вздохом произнесла Киран.

— Очень скучно, — эхом повторила Тейлор.

— Дамы? — сказала Ноэль.

— Ноэль, — преодолевая отчаяние, сказала я. Сейчас вся моя жизнь менялась. — Ариана, вы не можете…

Но они игнорировали меня, смотрели мимо, как будто меня здесь не было. Ноэль развернулась, а Ариана, Киран и Тейлор выстроились вокруг нее, направившись на свои занятия старшекурсниц. Как обычно. Без меня.

В этот день каждый из учителей начинал урок с лекции о том, что нельзя позволять недавнему скандалу отвлекать нас, но в классе все равно тут и там слышались перешептывания. Педагоги столько времени отводили на то, чтобы делать выговор за сплетни, что похоже не замечали, как я пялилась в окно, размышляя, когда все пошло не так. Должна ли я была этим утром выгнать Томаса из комнаты? Возможно. Но тогда Ариана все равно увидела бы, как он уходит, и решила бы, что я с ним разговаривала. Может, если бы я застала кого-то из них — любую — поодиночке, то смогла бы объяснить. Если они услышат меня и поймут, что Томас просто припер меня к стенке, то я, может, смогла бы вернуть их.

Но тогда, конечно же, оставался вопрос с самим Томасом. Я сказала, что помогу ему. Сказала, что буду рядом с ним. Я не могла иметь и его, и Девушек из Биллингса — это стало совершенно ясно. Так что же мне делать?

И чтобы сделать мое одиночество еще более полным, весь оставшийся день Томас отсутствовал. Обычно я видела его в коридорах между уроками, или он отдыхал во дворе до звонка, но его нигде не было видно. Каждые пять минут я проверяла свой телефон на предмет сообщений, но ничего не приходило. Даже вид пустого экрана угнетал меня, также как и сами слова “Телефон Лизательницы окон”, которые я не изменила, потому что это начинало походить на личную шутку между мной и Ноэль. Сейчас же это казалось просто злой шуткой.

После ужина, возвращаясь в Брэдвелл, я держала сотовый в переднем кармане и прислушивалась к звонку телефона в коридоре, но кругом стояла тишина. Даже в общежитии было тише, чем обычно, несколько моих соседок ушли на ужин со своими родителями. Большинство семей прибывало на утреннюю службу после позднего завтрака, а некоторые приезжали пораньше, чтобы быстро свозить своих маленьких любимиц в один из причудливых освещенных свечами ресторанчиков в городе. Кто-то подумает, что я буду жалеть о своем решении не пустить родителей, но так я чувствовала себя в еще большей безопасности. Скорее всего, мы бы перекусили в “У Денни” на шоссе, пока моя мама делала бы свой кофе ирландским и ругала меня за то, что я считала себя лучше нее.

Со вздохом я поднялась с постели и села на подоконник. В комнате Арианы было черным-черно. Как и в большинстве окон Биллингса. Еще одни жертвы родительского дня. Я вытащила телефон и в отчаянии уставилась на него. Мне нужно было с кем-нибудь поговорить.

Я сделала глубокий вдох и решила начать с конца. Позвоню Тейлор. Она лучше всех могла с сочувствием выслушать. А если она на ужине с родителями, то уж точно будет милой со мной.

Я хваталась за соломинку.

Я нажала на клавишу “четыре” быстрого набора. Ноэль запрограммировала их для меня. Она была под номером один. Ариана — два. Киран — три. Тейлор — четыре.

Я затаила дыхание, когда прозвучал один гудок, потом второй, третий. А затем включилась голосовая почта:

— Привет! Вы позвонили на телефон Тейлор! Пожалуйста, оставьте ваше сообщение!

Я повесила трубку перед звуковым сигналом. Собравшись с силами, я набрала Киран. Снова голосовая почта:

— Это Киран, — скучающим голосом проговорила она. — Если вы не знаете, что делать после сигнала, то я не могу вам помочь.

Я повесила трубку. Внутри меня стала зарождаться небольшая вспышка злости. Как они могли так меня игнорировать? Они что, заключили пакт не поднимать трубку, когда я звоню? Дрожа, я набрала Ариане. Ее почта тут же включилась. Я отключила звонок еще до того, как голос закончил произносить свое первое слово, и с отвращением — к ним, да, но и к себе самой тоже — швырнула телефон на кровать Констанс.

К черту все.

Я встала, схватила телефон и собралась уже набрать Ноэль, как отворилась дверь, отчего у меня сердце подскочило к горлу. В комнату влетела раскрасневшаяся Констанс.

— Привет! Мы тут компанией собрались посмотреть ДВД. Хочешь с нами? — спросила она.

Нет, я хочу разлагаться.

— Спасибо, — сказала я. — Но мне нужно сделать несколько звонков.

— Да ладно тебе, Рид. Лорна вытащила свою целую коллекцию с Риз Уизерспун, и они уже спорят, что смотреть, — пролепетала Констанс.

— Я не могу, — сказала я ей. Мне не терпелось, чтобы она ушла. Чем дольше она стояла, тем больше мешала мне позвонить Ноэль. Чтобы просить ту за свою жизнь.

— Пошли! — уговаривала Констанс. — Будет весело! Твой голос может быть решающим!

— Я же сказала, нет, — огрызнулась я.

И тут же пожалела об этом. Констанс смотрела на меня так, будто я только что ударила ее по лицу. По сути, так оно и было. С того момента, как мы приехали сюда, она только и делала, что была энергична, мила и заботлива. А я лишь игнорировала ее.

— Констанс…

— Нет. Все в порядке, — сказала она, схватив со своей кровати свитер. — Звони своим подружкам.

Она развернулась и впервые с тех пор, как я с ней познакомилась, хлопнула дверью.

И вот я осталась одна в своей комнате, сжимая молчаливый телефон и слушая смех и разговоры за стеной.

В субботу в семь утра я появилась в конце дорожки, ведущей к Кетлар Хаус, причесанная так, как никогда раньше. Не уверена, как Киран отнесется к тому, что я ношу ее вещи, но я решила рискнуть. Чтобы пережить этот день, мне нужно быть кем-то другим, помимо себя. А в этом наряде я чувствовала себя другим человеком. Конечно же, мое сердце нервно колотилось. Я вот-вот познакомлюсь с родителями Томаса, печально известными Лоуренсом и Триной. Как девушка может не бояться?

Стояло великолепное осеннее утро, прохладное и ясное. Все ребята вокруг меня приветствовали своих родителей рукопожатиями и объятиями, а потом вели их на утреннюю службу. Я осматривала территорию в поисках Томаса, но не увидела его. Однако я заметила его родителей. Их все равно было бы заметно, даже если бы у них на лбу не было написано “Пирсоны”. Его отец стоял в дальнем конце дорожки, манжета его костюма чисто-серого цвета взлетала каждый раз, когда он проверял свои часы Мовадо. Он был точной копией Томаса, только немного полнее и выше и с несколькими морщинками вокруг глаз. Мать Томаса с измученным лицом и стянутыми в шиньон крашеными рыжими волосами сидела на каменной скамье позади него. На ней был костюм в тонкую полоску и идеальные кожаные туфли, соответствующие ее идеальной кожаной сумочке. Одним словом, она выглядела скучающей.