На однообразно плоском плато пустыни, где глазу негде остановиться, горы, видимые или воображаемые где-то вдалеке, впечатляли. Недаром египтяне с таким упорством стремились возводить подобные горам пирамиды, а небо у них символизировали коровьи рога. Корону в виде рогов, между которыми размещался диск Солнца, можно увидеть на ритуальных изображениях на голове богини веселья, любви, пляски и музыки Хатхор.

В работе [112] сообщается интересная информация о том, как на разных языках прочитывается слово гора: «…три клинописных треугольника — знак, обозначающий в шумерском языке понятие „гора“, которое читается „кур“.

Шумерские знаки имели различную конфигурацию, но самая древняя представляла собой треугольные клинья, которые затем перешли в ассирийскую клинопись.

В саамском языке также имеются слова со сходным звучанием и, самое главное, с аналогичным смыслом: „курр“ — „ущелье“; „курп“ — „холм“ …тот же корень и в русском слове „курган“. Теснейшим образом связанное соответствующими тюркскими лексемами, оно… восходит к общей протооснове единого праязыка.

Известен шумерский цикл мифов о Куре, повествующий о грандиозной битве между богами в различных „курах“, то есть в „горах“ или „горных землях“.

В других клинописных текстах постоянно упоминаются некоторые загадочные объекты, именуемые по-шумерски Е.KUR (дословно — „дом как гора“). Захария Ситчин высказал вполне приемлемое предположение, что здесь имеется в виду „пирамида“».

Получается, что пирамиды Хеопса (Хуфу), Хефрена (Хафра) и Микерина (Менкаура), стоящие рядом, прочитываются на шумерском языке как «кур», что означает «гора». Кстати, фамилия автора книги читается буквально как «человек страны гор».

Образное мышление древних было действительно сложным.

Чтобы попасть в мир мертвых, египтянину было достаточно на ладье переплыть Нил и вступить на западный берег реки, где находился Мемфисский некрополь. Но, пересекая Нил, жрецы в своем воображении и ритуальной жизни пересекали реку не земную, а небесную — полосу звезд Млечного Пути.

Когда царь Петр I приступил к строительству Санкт-Петербурга, ему хотелось как можно быстрее получить первые осязаемые, материальные свидетельства реализации его мечты.

Для жрецов страны Та-Кемет увидеть воплощение предначертанного мифом, убедиться, что миг, когда Небо и Земля тождественны друг другу, наконец настал, тоже было существенно. Но значимым из происходящего в мире реальности они могли считать только то, что соответствовало символическому, образному в мире ритуальном. А когда речь заходит о символах, грани между прошлым и будущим становятся едва ощутимы [38]: «Предполагается, что значение креста как христианского символа относится к эпохе, когда Иисус Христос был распят.

И тем не менее в христианской иконографии катакомб в течение первых шести или семи столетий нигде не встречается фигуры человека на кресте.

Имеются всевозможные формы креста, за исключением этой — которую считают исходной точкой новой религии.

Это не было начальной формой, но законченной формой Креста Распятия.

На протяжении приблизительно шести столетий после христианской эры основание христианской религии на распятом Искупителе совершенно отсутствует в христианском искусстве!

Самая ранняя форма человеческой фигуры на кресте есть распятие, поднесенное Папою Григорием Великим Королеве Теодолинде Ломбардской, ныне находящееся в Церкви Святого Иоанна в Монза, тогда как в катакомбах Рима не было найдено ни одного Распятия, относящегося к более раннему периоду, чем изображение, находящееся в Сан-Джулио и принадлежащее к седьмому или восьмому столетию….

Нет ни Христа и нет Распятого; Крест есть Христос, так же как Stauros (Крест) был образом и именем Гора…»

Жрецы стремились создать и удерживать в своем сознании исчерпывающе всеобъемлющую, целостную, законченную, математически точную и логичную систему видения мира, органичными составляющими которого были реальное, воображаемое, божественное, мысли, слова, понятия, мифы, ритуалы. У них не могло быть несколько объясняющих мир концепций. Чтобы понять жрецов, надо совместить в единое целое все, что удалось установить в ходе исследований (табл. 11).

Даты календаря незримой пирамиды (столб. 3 табл. 11) и даты реальных событий (столб. 3 табл. 11) не совпадают точно. За исключением даты основания Александрии:

31°13′ × 72 − 2580 = −332,4

Возможно, что-то не учтено. А может быть, все как раз соответствует жреческим расчетам. Жрецам добиваться особой точности было не нужно, ибо даты «планируемых» исторических событий определялись ими по результатам слежения за измерениями углов прецессионного смещения звезды Аль-Нитак (табл. 2).

Сейчас важно другое.

Таблица 11 рисует качественную картину, передающую (на этот раз точно) мироощущение посвященных в тайну Незримой пирамиды. На блестяще отполированном гранитном острие пирамиды Аменехтета III можно прочитать слова: «Аменехтет видит красоту Солнца», и на другой стороне: «Душа Аменехтета выше, чем высота Ориона, и она соединяется с преисподней».

А в одной коптской рукописи сказано [15]: «Большая Пирамида хранит мудрость и достижения различных искусств и наук, записи для тех, кто сможет понять их, положения звезд и описания их циклов, вместе с историей и хроникой прошлого, будущего и каждого случая, который имел место и будет иметь место…»

Взгляните на таблицу 11, представьте себе Великую Незримую полупогруженную в песок пирамиду и вдумайтесь в смысл слов: «Аменехтет видит красоту Солнца… Душа Аменехтета выше, чем высота Ориона, и она соединяется с преисподней… Большая Пирамида хранит мудрость и достижения различных искусств и наук, записи для тех, кто сможет понять их, положения звезд и описания их циклов, вместе с историей и хроникой прошлого, будущего и каждого случая, который имел место и будет иметь место…»

В этих словах сокрыта главная тайна жрецов страны Та-Кемет — тайна Незримой пирамиды.

В рамках исследования, посвященного Санкт-Петербургу, не имеет смысла не только стремиться уточнять отдельные цифры календаря Незримой пирамиды, но и заполнять пустые ячейки таблицы. Структура пространства-времени жрецов на самом деле выглядит много сложнее, чем она представлена в настоящей книге.

Цитата из работы [172] частично дает представление о сложности языческого мышления: «Жозе Аргуэллес — автор книги „Майянский фактор: путь за пределы технологии“… провозгласил, что… 16–17 августа 1987 года 144 000 добровольцев должны… собраться в ряде священных мест, общепризнанных „акупунктурных точках“ в духовной системе Земли, и установить гармонический резонанс между планетой и внешним космосом.

Эти духовные узлы — общим числом тринадцать — считались „генераторами“ и „излучателями“ энергии…

Они включали Северный полюс, Каса Ринконада в каньоне Чако в штате Нью-Мексико („западный полюс“), дворец Потала в Лхасе („восточный полюс“), доисторические стоячие камни в Калланише, на шотландских Внешних Гебридах, ритуальный центр древних майя Паленке, кратер Халеакала на Мауи, инкскую цитадель Мачу-Пикчу, Сфинкса и пирамиды в Гизе, скалу Айер в Австралийской Пустоши, догонские горные святилища в республике Мали, Остров Солнца на озере Титикака, остров Пасхи и Южный полюс.

…вспомогательные списки насчитывали семнадцать „Школ Мистики, Центров Знания“, девять „Мировых Центров, Осей Вселенной“, девять „Священных Гор, Обителей Богов“, девять „Священных Вод, Источников Жизни“, десять „Мест Явления, Утроб Мироздания“, три „Космических Древа, Места Просветления“, три „Храма Исцеления, Поворотных Точек“, три „Зала Поминовения, Хранилища Памяти“ и множество второстепенных святилищ…