— И то и другое можно поменять, — заметил мексиканец. — Отдайте мне колокол, верните человека — и вас оставят в покое.

— Надо подумать. Позвоню завтра, до конца дня. Если будете назойливы, свяжусь с другом-полицейским. Может, скажете, где остановились?

Мрачно улыбнувшись, Ривера покачал головой.

— Не стоит. — Он продиктовал телефонный номер. — Жду хороших новостей.

— Ждите, чего хотите, — поднимаясь, обронил Сэм и ушел.

Фарго пересек улицу и направился к полицейскому участку. Плавно свернув разговор, Реми тепло попрощалась с танзанийцем. Тот, улыбнувшись, дружески кивнул Сэму и зашагал прочь.

— Чудесный человек этот Хуру, — заметила Реми. — Просил передать привет Рубу.

— Что ты ему сказала? — поинтересовался, усаживаясь рядом, муж.

— Что прошлой ночью кто-то, по-видимому, пытался вломиться в дом. Он велел звонить прямиком ему, если что не так. А как твоя беседа с ходячим скелетом?

— Как и ожидалось. Якобы работает на толстосума, который уже много лет ищет «Офелию». Только, к сожалению, о корабле почти ничего не знает. По крайней мере, так он говорит.

— Сочинял на ходу, — убежденно заявила Реми. — Думал обвести тебя вокруг пальца.

Любой человек, хоть немного интересующийся розыском затонувших кораблей, непременно выясняет все перипетии жизненного пути судна. Наигранной неосведомленностью относительно судьбы «Офелии» Ривера лишь выдал Сэму и Реми, насколько важен корабль для него самого и загадочного «толстосума».

— Он упоминал скрытую гравировку?

— Нет. Что тоже показательно. Опытный исследователь об этом знал бы. Он смолчал в надежде, что мы не заметили.

— И ни малейшего намека, за чем именно они охотятся?

— Вроде бы за содержимым трюма. Какое-то там сокровище. Даже предложил вознаграждение.

— Как мило с его стороны! И что нам с этого?

— Ривера утверждает, что уже поднимал затонувшие суда. Может, соврал, а может, правда. Еще говорит, что его работодатели ведут активные поиски «Офелии».

Для кладоискателей активный поиск — та еще задачка. Например, в нее входят подготовительные экспедиции, во время которых исследователи, как правило вымокшие и перепачканные, разбивают сетку, колдуют над магнитометрами, между делом продираясь сквозь тину, топь, грязь. А еще есть теоретическая, не менее выматывающая работа: интервью с родственниками, разведка на местности, долгие бдения в старых пыльных библиотеках в поисках малейшего намека на координаты заветного клада.

— Если Ривера этим давно занимается, — сказала Реми, — наверняка остались архивы, новости, разрешения…

— И я о том же. Отыщем свидетельства и разберемся, что представляет собой сокровище, за которым охотится шайка Риверы.

Пока Фарго тихо беседовали в тени на скамейке, Ривера с напарником вырулил с парковки у крикетных полей и, не таясь, по кругу объехал полицейский участок. Сэм и Реми помахали им на прощание вслед.

Убедившись, что возвращаться мексиканцы не собираются, Фарго отправились на рынок купить еды и кое-что по мелочи. По дороге с рынка, лавируя в запутанных извивах улочек, они поначалу оглядывались: нет ли погони? Однако никто их не преследовал. Миновав три квартала, Сэм и Реми вышли к пункту проката автомобилей. Там их уже поджидала заранее забронированная «тойота-лендкрузер» две тысячи седьмого года выпуска, на которой они, спустя сорок минут, вернулись на виллу в Уроа-Бич.

Едва Фарго вышли из машины, как зазвонил мобильник. Реми забрала у мужа сумку с продуктами и направилась к дому. Сэм глянул на дисплей: Руб.

— Доброе утро, Руб.

— Раннее-прераннее доброе утро! Как прошла встреча?

— Лучше не бывает. Хуру шлет тебе привет.

— Отличный парень этот Хуру. Вы передали гостя ему в руки?

— Пока нет. — И Сэм в подробностях пересказал разговор с Риверой. — Сельме мы уже звонили. Она просматривает информацию по кораблекрушениям в этом регионе. Завтра мы идем в университет, тоже немного подготовимся.

— Предупреждаю еще раз — будьте предельно осторожны. Я навел справки об Итцли Ривере. О его военном прошлом вам известно, но он, между прочим, служил еще и в разведывательном отделении мексиканского Министерства обороны. Восемь лет назад вышел в отставку, стал «вольным стрелком». И наконец, самое интересное: согласно данным начальника резидентуры в Мехико, Риверу шесть раз арестовывали, но ни разу не предъявили официального обвинения.

— По какому поводу арестовывали?

— Незаконное вторжение в чужое жилище, взяточничество, шантаж, убийство, похищение… Все случаи связаны с внутренней политикой.

— Ага… Человек для грязной работы.

— Человек для грязной работы, прошедший подготовку в армии. Это существенно меняет дело, не забывай. Никто не может установить, на кого он работает.

— И как же Ривера открещивался от обвинений?

— Обыкновенно. Свидетель отказывается от показаний. В силу перемены взглядов или материального положения. А то и неожиданно умирает.

Сэм усмехнулся.

— Хорошо, Руб, я понял.

— Остальное — дело техники: пропавшие улики, документы и так далее.

— Значит, за Риверой стоит какая-то влиятельная политическая фигура.

— Ага. Влиятельная фигура, помешанная на затонувших артефактах, — рассмеялся Хейвуд. — Что собираетесь делать с колоколом?

— Еще не решили. По правде говоря, не думаю, что их интересует колокол. Не важно, какой корабль — «Офелия» или другой, название которого мы не сумели прочитать… Главное — место, где мы подобрали находки. Вот что их волнует… Ну и наше расследование, конечно.

— А может, они вообще ничего не ищут, — проговорил Руб. — Может, просто не желают, чтобы другие это нашли.

— Интересная версия, — заметил Сэм.

— Например, к чему Ривера завел речь о пожертвовании в благотворительный фонд?… — продолжал он. — По-моему, с одной целью — собрать вас всех вместе: тебя, Реми и колокол. Разве не проще выслать фото по электронной почте? Если они хотят найти «Офелию», то могли бы просто договориться с вами о сотрудничестве. Все знают, что львиную долю находок Фарго жертвуют на благотворительность, ничего себе не оставляют. Сэм, поверь, они стараются что-то спрятать, а не найти.

Центральный корпус университета располагался на холме, в северо-западной части города. Когда Сэм и Реми — после предварительного звонка — подъехали к входу, на лестнице их уже ждала красивая чернокожая женщина в зеленом брючном костюме — Амида Килембе, директор библиотеки.

— Здравствуйте, мистер и миссис Фарго. Добро пожаловать!

После обмена любезностями госпожа Килембе повела гостей наверх. Обойдя с экскурсией все этажи, они наконец поднялись на третий. Внутреннее убранство представляло собой смесь европейского колониального и традиционно-африканского стилей: на фоне темной мебели и стенных панелей, блестящих от многолетней полировки, яркими пятнами выделялись древние артефакты и предметы танзанийского искусства. За исключением нескольких сотрудников библиотеки, в здании не было ни души.

— Сейчас каникулы, — объяснила госпожа Килембе.

— Вот как! Простите, — начал Сэм. — Мы думали…

— Нет-нет, ничего страшного. Для сотрудников библиотеки это обычный рабочий день. Собственно, лучшего времени для визита нельзя и придумать. Я сама буду вам помогать.

— Нам бы не хотелось навязываться, — смущенно проговорила Реми. — У вас наверняка есть другие…

Директор широко улыбнулась.

— Пустяки! Я читала кое-что о ваших подвигах, мне понравилось. Разумеется, я никому ничего не скажу о сегодняшнем разговоре. — Прижав к губам указательный палец, она подмигнула. — Идемте, тут есть тихий кабинет — оставила специально для вас.

Фарго прошли в застекленную комнату, в центре которой стоял длинный ореховый стол с двумя компьютерами «iMac» и два мягких стула.