— Был дарован или его швырнули Бонапарту в лицо? — спросил Сэм. — Человеку, который еще недавно держал в кулаке добрый кусок Европы, титул «император Эльбы» не мог не показаться унизительным.

— Верно. Еще один интересный факт: прежде чем отплыть на Эльбу, Наполеон пытался отравиться.

— Да ладно…

— Очевидно, он хранил яд в пузырьке на шее — коктейль из опиума, белладонны и белой чемерицы. Он смешал травы перед началом русской кампании.

— Наверное, на случай, если попадет в руки казакам.

— Ну, лично я его понимаю. Его до сих пор там не любят. В общем, он принял содержимое пузырька, но за два года яд успел выветриться и не сработал. Наполеон провел ночь в муках, катаясь по полу от боли в животе, однако выжил.

— Реми, да ты просто кладезь знаний.

Не обращая внимания на его слова, она продолжила:

— Историки до сих пор спорят о том, как именно ему удалось бежать. По всему острову была расставлена французская и прусская охрана, а прибрежные воды постоянно патрулировали английские военные корабли.

— Хитрый был черт.

— Сзади машина, — заметил Сэм несколько минут спустя.

Реми обернулась и посмотрела в заднее окно. На полмили ниже по серпантину горной дороги за ними ехал бежевый «пежо». Он на миг исчез за выступом скалы и появился вновь.

— Смотри-ка, догоняет.

После Багам оба, и Реми, и Сэм, бдительно относились к любым признакам преследования, но до сих пор ничего не замечали. Проблема заключалась в том, что из-за небольших размеров острова существовало всего несколько способов сюда попасть, а на изолированной территории Бондаруку, с сто деньгами, было где разгуляться.

Сэм вцепился в руль, поглядывая то в зеркало заднего вида, то на дорогу впереди.

Через несколько минут «пежо» возник из-за поворота и стал быстро сокращать расстояние, пока не подъехал почти вплотную. Из-за яркого солнца невозможно было как следует разглядеть сидящих внутри людей. Сэм различил два силуэта, оба мужские.

Сэм открыл окно, высунул руку и помахал им, чтобы обгоняли. «Пежо» продолжал идти с той же скоростью, словно приклеенный, а затем резко взял в сторону и пошел на обгон. Сэм напрягся, готовясь ударить по тормозам. Реми выглянула из окна со своей стороны: сразу за узкой гравийной полосой начинался резкий обрыв. Внизу, в пятистах футах под ними, паслись козы; отсюда они выглядели крошечными, как муравьи. Машину повело вправо, колесо со стороны пассажира шваркнуло по обочине. По кузову забарабанил гравий. Сэм взял левее, вернув «ланчию» на асфальт.

— Пристегнута? — сквозь сжатые зубы процедил он.

— Ага.

— Где они?

— Пошли на обгон.

«Пежо» поравнялся с дверью Сэма. Сидящий на пассажирском сиденье смуглый мужчина с закрученными кверху усами смотрел на них. Мужчина один раз коротко кивнул, мотор «пежо» взвыл, автомобиль рванул вперед и исчез за поворотом серпантина.

— Местные, — с облегчением выдохнула Реми.

Сэм чуть расслабил сжимавшие руль руки и размял пальцы, восстанавливая кровообращение.

— Сколько еще?

Реми развернула карту и проследила пальцем маршрут.

— Пять-шесть миль.

Во второй половине дня они добрались до места. Расположенная высоко на поросших алеппской сосной и можжевельником склонах Монте-Капанелло, у стен замка одиннадцатого века Волтеррайо, деревушка Рио-нель-Эльба, с населением в девятьсот человек, словно сошла со средневековой гравюры. Типичная тосканская деревня, с неизменными булыжными мостовыми, узкими улочками, балкончиками, из которых выливаются душистые каскады лаванды и орхидей.

Реми сказала:

— Тут говорится, что Рио-нель-Эльба — это шахтерская столица Тосканы. Здесь до сих пор находят рудники, сохранившиеся со времен этрусков.

Они припарковали машину на автостоянке напротив монастыря Санта-Катерина, дальше пошли пешком. Иветт направила их к человеку по имени Умберто Чиприани, который работал помощником хранителя в Музее минералов. Реми сверилась с картой, и уже через десять минут они нашли нужный дом.

— Давай сфотографирую. Здесь, около фонтана, — предложил Сэм, когда они пересекали площадь.

Сделав несколько снимков улыбающейся жены, Сэм вывел фотографии на экран фотоаппарата. Реми заглянула ему через плечо.

— Сэм, давай переснимем. Я тут не в фокусе.

— Знаю. Взгляни на то, что в фокусе. Улыбайся с довольным видом.

Реми присмотрелась. В пятидесяти футах позади ее размытой фигуры был отчетливо виден капот бежевой машины, который торчал из темного переулка. Сидящий за рулем мужчина пристально разглядывал их в бинокль.

Изображая беспечную туристку, Реми улыбнулась и прижалась щекой к щеке Сэма, по-прежнему не отрывая глаз от экрана.

— Те самые местные, — не переставая улыбаться, прошептала она. — Совпадение?

— Хотелось бы верить, но меня напрягает бинокль. Впрочем, может, это орнитолог, который наблюдает за птицами…

— Или ревнивый муж следит за женой…

— Думаю, стоит готовиться к худшему.

— А где второй, с усами? Ты его видишь?

— Нет. Ладно, пойдем внутрь. Веди себя как обычно. Не оборачивайся.

Они вошли в музей, остановились возле справочной и спросили Чиириани. Девушка у стойки сняла трубку телефона, что-то сказала по-итальянски, и через некоторое время в дверном проеме справа появился дородный мужчина с редеющими седыми волосами.

— Buon giorno, — поздоровался мужчина. — Possoaiutarla?

— Реми, это по твоей части, — сказал Сэм.

Они оба знали по нескольку языков, но по некой загадочной причине итальянский ему не давался, а у Реми была та же история с немецким, который Сэм выучил без особого труда.

— Buon giorno, — сказала она. — Signor Cipriani?

— Si.

— Parla inglese?

Чиприани широко улыбнулся.

— Я говорю по-английски, да. Но ваш итальянский очень хорош. Чем могу помочь?

— Меня зовут Реми Фарго. Это мой муж Сэм.

Они по очереди пожали ему руку.

— Я вас ждал, — сказал Чиприани.

— Здесь есть место, где мы могли бы поговорить наедине?

— Конечно. Пройдемте в мой кабинет.

Он повел их по короткому коридору в кабинет, окно которого выходило на площадь. Как только все расселись, Сэм вытащил из кармана письмо Иветт и передал Чиприани. Тот тщательно изучил письмо, прежде чем вернуть.

— Прошу прощения… могу я взглянуть на ваши документы?

Сэм и Реми передали ему свои паспорта, забрав обратно, как только он закончил.

— Как Иветт? Надеюсь, у нее все хорошо? — спросил Чиприани.

— Все отлично, — ответил Сэм. — Она просила передать вам привет.

— Как поживает ее кошка Мойра?

— Вообще-то у нее пес по имени Анри.

Чиприани развел руками и виновато улыбнулся.

— Простите, я вынужден осторожничать, порой даже чересчур. Иветт мне доверилась. Я не хотел бы ее подводить.

— Мы понимаем, — сказала Реми. — Давно вы с ней знакомы?

— О, больше двадцати лет. Когда-то у нее была вилла рядом с замком. Возникли некоторые юридические сложности с землей. Я помог.

— Вы адвокат?

— Нет, что вы. Просто знаком с нужными людьми, которые знают нужных людей.

— Ясно. Вы нам поможете?

— Конечно. Вы ведь собираетесь просто осмотреть склеп? Выносить саркофаг не планируете?

— Нет.

— Тогда все просто. Только на всякий случай подождем, пока не стемнеет. У нас тут народ любопытный. Вы уже знаете, где поселитесь?

— Пока нет.

— Тогда оставайтесь у нас с женой!

— Мы не хотим вас… — начал было Сэм.

— Плату я не возьму. Будьте моими гостями. После ужина я отвезу вас на кладбище.

— Спасибо. Вы разрешите воспользоваться вашим кабинетом?

— Разумеется. Можете не торопиться.

Чиириани вышел, закрыв за собой дверь. Сэм достал спутниковый телефон и набрал номер Сельмы. Через двадцать секунд жужжания и щелчков в трубке зазвучал ее голос.

— Мистер Фарго, все в порядке?