Через четыре часа, примерно в два ночи, если верить хронометру Сэма, все было почти готово. Они стояли на краю пирса, любуясь плодами своего труда.

Два троса, сплетенных каждый из четырех канатов, — один закреплен на носу лодки, другой привязан к уткам на корме, — поднимались из воды к потолку (Реми, отменная скалолазка, продела верхние концы в проушины, к которым крепилась конструкция мостков) и оттуда вновь уходили вниз, к металлическим кабелям под обшивкой мостков. Вертикальные натяжные кабели, в свою очередь, соединялись посередине при помощи хитроумного веревочного плетения. К одному из них — тому, что проходил в стороне от поддерживающих лодку тросов, — Сэм пристегнул баллон с воздухом.

— Итак, — сказала Реми. — Давай обсудим еще раз: ты стреляешь в баллон, от взрыва кабели прогибаются, мостки падают, субмарина всплывает на поверхность, и из нее вытекает вода. Так?

— Примерно. Баллон не взорвется, скорее взлетит, как ракета. Если я не ошибся с узлом, момент вращения должен разорвать ослабленные кабели. Иными словами, чистая математика и полет фантазии…

Сэму пришлось поломать голову, рассчитывая вес субмарины, воды внутри, а также суммарный вес мостков и предел прочности кабелей, зато теперь он точно знал, что делает. При помощи ржавой, но все еще пригодной к использованию ножовки, которую они нашли в ящике с инструментами, он подпилил одиннадцать из восемнадцати вертикальных кабелей.

— И гравитация, — добавила Реми, беря его под руку. — Получится у нас или нет, знай: я тобой горжусь. — Она передала ему пистолет. — Вперед! Давай опробуем твое изобретение.

Они забрались в укрытие, сооруженное из ящиков на дальнем конце дока, и оставили открытой лишь небольшую прорезь для стрельбы.

— Готова? — спросил он.

Реми прижала к ушам ладони и кивнула.

Сэм оперся рукой, в которой держал пистолет, на предплечье другой руки, прицелился и спустил курок.

Раздался выстрел и сразу за ним — хлопок и свист рассекаемого воздуха, вспышка света, визг рвущегося металла и оглушительный всплеск…

Сэм и Реми осторожно выглянули из-за своей баррикады, но увидели лишь туманную пелену, которой заволокло всю пещеру. Постепенно завеса рассеялась. Они выбрались наружу, подошли к краю пирса и посмотрели вниз.

— А я знала, я точно знала, — пробормотала Реми.

Сверхмалая подводная лодка класса «UM-77», проведшая последние шестьдесят лет своей жизни на дне пещеры, теперь покачивалась у самой поверхности, из водоотливных отверстий хлестали струи воды.

— Красота, — только и сумел вымолвить Сэм.

Отдаваясь раскатистым гонгом в ушах Сэма и Реми, подлодка перевалила через очередной валун, сильно накренилась на левый борт, затем подпрыгнула и кувыркнулась вперед носом, подхваченная основным течением. На миг вода залила акриловый купол, заслонив Сэму обзор. Он включил фонарь и посветил вперед, но увидел лишь мелькающие каменные своды да пенные волны, бьющие о нос субмарины. Если не принимать во внимание серьезность ситуации, все это сильно смахивало на один из аттракционов в Диснейленде, подумал Сэм.

— Как ты там? — окликнул он жену.

Реми, которая лежала на полу за сиденьем, упершись обеими руками в корпус, выкрикнула в ответ:

— Изумительно! Сколько мы уже плывем?

Сэм посмотрел на часы.

— Двадцать минут.

— Господи, всего-то?

Поняв, что план сработал, Сэм и Реми не сразу оправились от тихого шока. Придя в себя, они поплыли к лодке и приподняли нос субмарины на несколько дюймов, давая вытечь остаткам воды. Затем Реми забралась внутрь и задраила кингстоны.

Основную часть работы они проделали, оставалось лишь убедиться, что нет течи, и выложить лодку изнутри несколькими подогнанными по размеру досками с мостков. Балластные цистерны — четырехдюймовые трубы емкостью в пятьдесят пять галлонов, пролегающие вдоль правого и левого бортов, — были заполнены и прекрасно уравновешивали лодку.

Подготовив лодку к отплытию, Фарго с легким сердцем устроились на отдых прямо на пирсе и проспали четыре часа, тесно прижавшись друг к дружке в круге света от старых ламп. С утра пораньше проснулись, съели завтрак из тепловатой воды и отсыревшего вяленого мяса, а затем погрузил и в лодку все необходимое и залезли внутрь. Работая снятой с мостков доской как веслом, Сэм отгреб к началу туннеля, где протекала подземная река, закрыл люк и надежно закрепился внутри.

Пока что прочный алюминиевый корпус выдерживал все испытания, и оба знали, что геология на их стороне. В отличие от зазубренных выступов на стенах пещеры, камни и валуны со дна потока давным-давно обточила вода, сгладив все острые края, которые могли бы повредить субмарине.

— Осторожно! — окликнул жену Сэм. — Валун!

Нос лодки врезался в крупный камень, перескочил через него и вильнул налево. Течение подхватило корму и закружило лодку, легонько припечатав о стену.

— Ой! — раздался сквозь шум потока вскрик Реми.

— Как ты?

— Еще один синяк в моей коллекции.

— Вернемся в гостиницу, сходим на шведский массаж.

— Ловлю на слове!

Один час незаметно перетек в два, а Сэм и Реми продолжали плыть через пороги внутри неуправляемой подлодки. Субмарину швыряло о стены, она то и дело перепрыгивала через валуны, крутилась и переворачивалась в бурном потоке. Если становилось нечем дышать, Реми выпускала немного воздуха из оставшегося баллона. Время от времени их выносило на более широкие, спокойные участки реки, и тогда Сэм открывал купол и проветривал кабину, чтобы восполнить недостаток кислорода.

Каждые несколько минут, как по команде, лодка натыкалась на скопление валунов или застревала в порогах, то заваливаясь на бок, то садясь на днище. Чтобы сдвинуть субмарину с места, они осторожно раскачивали «спасательную капсулу» из стороны в сторону, пока та наконец не соскальзывала обратно в поток, или Сэм открывал купол и сталкивал их, используя дощечку вместо рычага.

На исходе третьего часа путешествия шум воды внезапно стих. Субмарина замедлила ход и теперь мягко покачивалась на волнах.

— Что происходит? — спросила Реми.

— Точно не знаю.

Он прижался лицом к куполу и обнаружил, что смотрит на сводчатый потолок со свисающими сталактитами. Услышав шуршание, Сэм посмотрел налево — как раз вовремя: полог вьющихся растений накрыл купол, подобно раскачивающейся шторе внутри автомойки. Солнечные лучи проникли через акрил, наполнив кабину желтоватым светом.

— Это солнце? — сказала Реми.

— А то!

Днище скрипнуло по песку, лодка поплыла медленнее и наконец остановилась. Сэм поднял голову. Их прибило к берегу лагуны.

— Реми, кажется, мы приплыли.

Он открыл защелки и откинул купол. Прохладный, пропитанный солью морской воздух наполнил кабину. Сэм просунул наружу руки, запрокинул голову и подставил лицо солнцу.

Слева раздался какой-то шум. Сэм открыл глаза и повернулся. На песке, в десяти футах от них сидела молодая пара в ластах и с аквалангами. Они застыли и с ошарашенным видом, разинув рты, уставились на Сэма. Мужчину украшал «картофельный загар», какой бывает у фермеров, работающих на открытом воздухе, женщина — платиновая блондинка — выглядела как типичная жительница Среднего Запада на отдыхе.

— Доброе утро, — сказал Сэм. — Вижу, вы тут ныряете. Пещерный дайвинг?

Пара молча, в унисон, кивнула в ответ.

— Будьте аккуратнее, — ошарашил их Сэм. — Места тут коварные. Можно так занырнуть, что хрен потом выберешься. Кстати, не подскажете, который сейчас год?

— Сэм, не приставай к милым людям, — прошептала Реми на ухо мужу.

— Кайф, райское блаженство, — пробормотала Реми. — Я в раю.

Сэм сдержал слово. Вернувшись гостиницу, они первым делом вместе приняли горячий душ, затем заказали роскошный ланч — салат из морепродуктов, горячий хлеб, салат из тропических фруктов. Потом вызвали пару массажисток и целый час наслаждались массажем горячими камнями, прежде чем перейти к глубокому внутримышечному шведскому. Сэм и Реми лежали рядышком на террасе, легкий тропический бриз развевал полупрозрачные занавески. С пляжа доносился мерный рокот прибоя — лучшая колыбельная природы.