Внутри работала система кондиционирования; интерьер был выдержан в минималистском стиле: бамбуковые полы, серо-коричневые стены, сводчатые потолки. Трехчетвертные стены делили помещение на несколько секций, оборудованных жидкокристаллическими дисплеями с сенсорной панелью управления; каждый отдел представлял собой выставку фотоснимков, иллюстраций и произведений искусства разных эпох. Экспонаты, уцелевшие во время катастрофы, стояли на отдельных помостах.

Сэм и Реми бродили по музею, рассматривая то одно, то другое, когда к ним вдруг подошла девушка-гид, молодая индонезийка в аквамариновом платье.

— Добро пожаловать в музей Кракатау. Может быть, у вас какие-то вопросы?

— Нас, в частности, интересует, какие суда стояли в проливе на якоре в момент взрыва, — сказала Реми.

— Да, конечно. В музее есть уголок с нужной вам информацией. Сюда, пожалуйста.

Миновав несколько ниш, они наконец остановились перед секцией с вывеской «Поглощенные морем». На двух стенах висели увеличенные дагерротипные фото пролива с прилегающими бухтами и гаванями. На третьей стене хранились копии страниц из судовых журналов, газетные статьи, письма, рисунки. В центре помещения на помостах стояла коллекция спасенных вещей с судов, застигнутых взрывом.

— Сколько кораблей находилось тогда в этих водах? — обратилась к девушке Реми.

— Официально четырнадцать. Вообще-то тут сновали сотни рыбацких лодок и грузовых судов, но крупные корабли посчитать проще — по страховым требованиям. К тому же мы сопоставили записи судовых журналов и еще раз по ним пересчитали.

Рассматривая мемориальную доску на дальней стене, Сэм спросил:

— Это список кораблей и моряков?

— Да.

— Мне знакомо одно название — «Бероу».

— Ничего удивительного, — кивнула индонезийка. — «Бероу» в некотором роде знаменитость. Канонерка стояла на якоре в заливе Лампунг в пятидесяти милях от Кракатау, но волна цунами пронесла его несколько миль вверх по реке Корипан. Экипаж погиб, а корабль практически не пострадал.

— Тут лишь тринадцать названий, — заметила Реми.

— Что, простите?

— Я о списке. Вы сказали, что кораблей четырнадцать, но записаны только тринадцать.

— Вы уверены? — Гид пересчитала названия. — Хм… Вы правы. Очень странно! Наверное, административная ошибка.

Реми улыбнулась.

— Спасибо за помощь. Мы походим еще немножко.

— Да, пожалуйста. Если вам так интересно, полистайте документы в компьютере — все они в свободном доступе, даже те, что не выставлены.

Сэм рассматривал на стене фотографии.

— Я почти размечталась, что в списке будет «Шенандоа», — подойдя к нему сзади, тихо сказала жена.

— А на фото? — отозвался Фарго.

— Что?

Он указал на верхний увеличенный снимок, размером четыре на шесть футов. Надпись на табличке гласила:

— Видишь? — взволнованно спросил Сэм.

— Вижу…

На фоне Пулау-Легунди, на переднем плане, застыл парусный трехмачтовый клипер, верхняя часть которого была выкрашена в черный цвет.

— Это ничего не значит, — запротестовала Реми. — В ту эпоху наверняка уйма кораблей походила на «Шенандоа».

— Пожалуй.

— Давай проверим. Вот прикинь, длина «Шенандоа» составляла двести тридцать футов, водоизмещение — тысяча двести тонн. Да еще полная боевая экипировка! Сто процентов, зайди такой корабль в Зондский пролив, любой капитан… нет, даже самый никудышный вахтенный его сразу приметит.

Фарго прошли к стойке с компьютером и, разобравшись с управлением, принялись листать музейные архивы, рассортированные по темам, датам и ключевым словам с указанием перекрестных ссылок. Перебрав за час всевозможные словосочетания, Сэм вдруг наткнулся на запись капитана немецкого торгового судна «Минден».

Он вывел на экран перевод текста.

«26 августа 1883, 14.15. Сзади на близком расстоянии прошел парусный клипер с паровой машиной, название неизвестно. По правому борту восемь пушечных портов. На приветствие не откликнулся. Встал на якорь с южной стороны Пулау-Легунди».

Сэм пролистал несколько записей.

«27 августа 1883 года, 06.30. Извержение стало сильнее. Огромная волна чуть нас не утопила. Приказал экипажу начать подготовку к немедленному отплытию».

— Вот так так… — пробормотал он и вновь тронул сенсорный экран. Всплыла новая запись из судового журнала.

«27 августа 1883 года, 08.00. Идем самым полным ходом, курс 041. Надеемся добраться до подветренной стороны Пулау-Себеси. Неопознанный клипер по-прежнему пришвартован у южной стороны Пулау-Легунди. Снова не откликнулся на приветствие».

Фарго прокрутил текст немного вниз.

— Конец. Это последняя запись «Миндена». Должно быть, речь о «Шенандоа». Все сходится: время, восемь пушек… На борту «Шенандоа» было столько же.

— И что? — сказала Реми. — Последнюю запись капитан «Миндена» сделал за два часа до кульминационного взрыва Кракатау. Какой бы корабль там ни стоял, пробыл он в заливе, скорее всего, недолго: либо сам ушел, либо его унесло цунами, либо смел пирокластический поток.

— Есть еще вариант, — ответил Сэм.

— Ну?

— Его постигла та же участь, что и «Бероу». Волна могла выбросить корабль в глубь острова.

— Так его бы уже давно нашли!

— Может, нашли, может, и нет…

— Сэм, Суматра огромна. Откуда ты предлагаешь начать?

Он указал на фотографию:

— С места последней швартовки.

— Здравствуйте, Фарго! — раздался голос позади них.

Сэм и Реми обернулись.

Перед ними стоял Итцли Ривера.

— Наши случайные встречи повторяются с завидной регулярностью. Откровенно говоря, немного надоело, — отчеканил Сэм.

— Это легко уладить.

— Если мы поможем закончить то, с чем вы не справились самостоятельно.

— Читаете мои мысли, — вскинул бровь мексиканец.

— Только финальная часть вашего плана подкачала, — прищурилась Реми. — Вы нас убьете.

— Не обязательно.

— Обязательно, обязательно, — усмехнулся Сэм. — И вы знаете, и мы знаем. Нам даже известно о грязных делишках Гарсы, которые он проворачивает втихую. Этой тайны хватит, чтобы отправить его в отставку со всей шайкой-лейкой. У нас, в отличие от других жертв, уйма информации. На Занзибаре вы убили женщину за обломок меча!

— А восьмерых — если не ошибаюсь — вообще за мелочи! — добавила Реми.

Ривера пожал плечами.

— Ну, что мне остается сказать…

— Например, поинтересоваться, где тут самый высокий небоскреб, с которого можно спрыгнуть, — язвительно заметила Реми.

— Нет! Лучше попросить у нас результаты исследований, пообещав взамен соврать своему боссу, что уже убил излишне любопытных американцев.

— Мистер Ривера, вроде мы не первый день знакомы. Неужели вы до сих пор считаете нас такими доверчивыми? — укоризненно сказала Реми. — Никудышный из вас ученик.

— Вам просто везло. Но полоса удач закончилась.

— Интересный расклад получается! — рассмеялся Сэм. — Вариант первый: мы отдаем материалы — и нас убивают. Вариант второй: мы ничего не отдаем — и можем дальше испытывать судьбу. Правильно?

— Вот оно что… — протянул Ривера. — Теперь мне ясен ход ваших мыслей. Ладно, расставим точки. Вы отдаете материалы — взамен обещаю убить вас быстро и безболезненно. Если продолжаем играть в кошки-мышки… Рано или поздно я вас поймаю. И буду мучить вашу жену, пока вы не отдадите все, что нужно.