Мадам сунула «соломинку» обратно в «стаканчик», слегка сжала, чтоб меньше подозрений вызывал, и небрежно бросила на поднос. Тут же возле нее появился юноша лет тринадцати-пятнадцати, ловко подхватил поднос и унес его куда-то в темноту зала.

Мадам глянула на референта. Он, забывшись, увлеченный танцем двух обнаженных тайских девочек на экране, жадно жевал, давясь, жареный картофель, забывая макать его в майонез.

— Так и язву нажить недолго, — усмехнулась Мадам. — Пошли. Время обедать.

Проблемы, которые ее ждали в Сеуле, были решаемые проблемы. Так что сегодня можно бы и расслабиться.

— Чего ты, милый, хотел бы съесть?

Крокодилового мяса. Мне очень нравятся эти животные, когда они убиты и пожарены, — кровожадно буркнул референт. Ну, почему кровожадно, догадаться не трудно.

Нет ничего невозможного, — в голосе Мадам прозвучала ревность. И это объяснимо: вдруг вспомнилось, с каким вожделением референт смотрел на экран, где две тайские девочки, закончив танец, начали массировать своими телами бледное тело какого-то тощего европейца.

Они поехали в Ботанический сад и долго, до одури, пока в глазах не потемнело от приторных запахов, наслаждались красотой двухсотпятидесяти видов экзотических орхидей.

Потом прокатились в вагончике (естественно, наняв весь вагончик, чтоб охране было меньше проблем) по зоологическому саду, удивляясь живости пластики носорогов, жирафов, слонов, гиен. Казалось, в такой жаре они будут прятаться в тени, но, честно отрабатывая свой рацион, дикие зверюги довольно активно перемещались по территории сада.

Потом они слушали пение тысяч птиц в парке Юронги.

За специально для них накрытым столиком съели по куску жареного крокодильего мяса — что-то среднее между сладкой молодой свининой и белым мясом курицы. Мясо тут же, неподалеку, жарили на жаровне, как шашлык, нанизав кусочки на деревянные короткие шампуры, два тайца неопределенного возраста.

— Мне, правда, хотелось поесть мяса определенного крокодила. — Не так-то легко забываются жуткие муки, коим подвергся несчастный специалист по Азии.

Мадам сделала вид, что не поняла его намека. Ни к чему мальчику знать, что она видела на кассете все его страшные мучения. Мучители его наказаны, крокодил зажарен. А что крокодил не тот, так крокодилы все одинаковые. И до того дойдет очередь. Главное, что истязатели получили свое.

— Неизвестно, когда опять сюда прилетим. Глобус большой.

Пока везде побываешь, а дела у меня по всему шарику... Так что веселись, парнишка! — сменила грустную тему Мадам. — Поехали на остров Сентозу.

«Даже ради одного этого стоило сюда прилетать», — подумала Мадам, стоя на мостике, перекинутом через небольшой, но довольно глубокий, просматриваемый с мостика на глубину полутора-двух метров водоем.

Было хорошо видно, как в голубой морской воде, насквозь пронизанной солнцем, медленно передвигаются гигантские морские черепахи, отфыркиваясь и лениво отстраняясь от разрезающих острыми плавниками голубую толщу воды небольших агрессивных акул.

В расположенном неподалеку фантастическом по размерам аквариуме можно было увидеть, наверное, всех остальных обитателей океана.

Не было здесь только символа Сингапура — существа с головой льва и рыбьим хвостом. Но, если верить рассказам служителей, существо это действительно обитает в прибрежных водах. И есть немало очевидцев, свидетелей, встречавшихся с ним во время рыбалки или морской прогулки. Но тут уж так: хочешь — верь, не хочешь — не верь.

Время раннее, и Мадам решилась совершить путешествие и на остров Бали. Дел там у нее никаких. Так, ради экзотики.

Примерно два часа на комфортабельном «ДС-10», компании «Трансаэро», и они в Индонезии. На острове Бали не было той удушающей жары, которая так досаждала им в Сингапуре.

Дышалось легко, свободно. Воздух сухой и даже, казалось, прохладный. Хотя, конечно же, и здесь была жара, особенно в сравнении с Москвой. Но сухой климат этого чудного острова позволял без напряжения переживать жару.

Цвело, кажется, все: и живое, и неживое. Может быть, за исключением кокосовых пальм. Впрочем, у них были другие задачи. И глоток холодного кокосового молока очень кстати освежил путешественников.

На охране Мадам не экономила. Так что по всему острову за ней шел весь ее сингапурский «кодлан», обеспечивая полную безопасность.

Хватить с них приключений в окрестностях Сингапура.

На листьях пальм им подали к кокосовому молоку большие пригоршни зажаренных в душистом масле орешков. Причем не просто подали, как обычным гостям, а со всякими прибамбаса- ми, как подносят нектар богам.

При этом сопровождавший их от аэропорта гид, приданный на время короткой экскурсии по городу, пояснил: высоких (считай, богатых) гостей здесь принято принимать, как богов. А богам на острове еду подают на листьях пальмы, ибо пальма здесь считается божественным растением.

— Обратите внимание на архитектуру острова, ни одно здание не должно здесь быть выше пальмы. Человеческие творения не должны возноситься к небу выше обожествленных деревьев, — растянул в улыбке тонкие губы.

Идиллия была прервана возле двухэтажного отеля «Шератон Нуза Инда». В тот момент, когда они с удивлением рассматривали балийскую архитектуру пятизвездочного отеля, из роскошного подъезда вышел плотно сбитый, в элегантном белоснежном костюме и белой панаме человек, в котором они с неожиданностью для себя узнали Петра Ефимовича Корнеева, ближайшего помощника Мадам в Сингапуре.

Корнеев махнул рукой. Тут же в мгновение ока на веранде, окруженной кустами красных и терпко-приторно пахнущих цветов, появился столик, белые пластиковые кресла, на столике — бокалы с джином и тоником. Крупные куски льда выглядели столь притягательно, что руки так и потянулись к запотевшим бокалам.

Впрочем, Мадам успела сделать лишь один глоток. Корнеев вынул из внутреннего кармана белого смокинга сотовый, новейшей конструкции, почти совершенно плоский телефон и протянул Мадам, предварительно нажав кнопку временной блокировки звукового контакта.

Мадам, не подав виду, что встревожена или удивлена, взяла трубку и строго (сюда могли звонить только те, кто был в иерархии ниже ее. Единственный человек, кто был выше, — Хозяйка, сама звонить не стала бы, а приказала ей связаться самой, да еще и в строго определенное время) спросила.

— Ну?

— Мадам?

— А кто же, Вишну-Кришна, что ли?

— Это Корень.

— Что случилось, Вася?

— Есть проблемы.

— Формулируй. Проблемы, ты меня извини, есть у всех. Что случилось-то?

— Следки Димы Эфесского потеряли.

— Яйца откручу.

— Это мы понимаем. Где-то он в Афинах. Но где? Ушел, сука, на дно.

— А Жанна?

— Уже там.

— Ищите. Что я могу еще сказать? Срок у тебя жесткий. Если он заговорит, всем нам будет худо.

— Он не заговорит.

— Не забывай, за ним и ментярня «на хвосте» висит.

— Если бы только. Есть утечка из Шереметьево-2. За ним на охоту вышел ОСО Генпрокуратуры.

— О блин! Они что, охренели там? Еще грушников и фээсбэшников не хватает. Тоже мне, нашли фигуру для пилотажа. Ладно, короче. Два дня тебе, чтобы Дима замолчал. Что еще?

— Банда Рыжей Гали объявлена по приметам в федеральный розыск.

— Ну ни хрена себе... На неделю уехать нельзя. Откуда знаешь?

— От верблюда.

— Ну, капитан, делай, что хочешь, но девок от наката ментов уведи.

— Так их и мне не сыскать, чтоб предупредить. Они ж у вас в свободном полете, задания непосредственно от вас и от Хозяйки получают, товар сбрасывают в контору Хозяйки, ни один барыга не задействован. Как найдешь?

— Найди. Вот тебе ориентировка: они должны в Питере взять коллекцию адмирала Воропаева. Дай задание нашей питерской региональной бригаде, чтобы вышли на Галю и передали приказ: «Лечь на дно». И операцию завалят миллионную, и сами лопухнутся.

— Понял.