Он не закончил фразу… Чернокожего гиганта уже и след простыл…

За ощущением полной гармонии последовала тошнотворная вялость, которая усиливалась от интенсивного проникающего жжения, не щадившего ни миллиметра тела.

Лежа, вытянувшись во весь рост, Джаг ничего не видел, кроме мигающего над ним света. Совершенно ослабевший, он был не в силах даже шевельнуться.

Сквозь затуманенное сознание пробивались обрывки какого-то разговора, неясное бормотание, которое, должно быть, ему всего лишь чудилось.

— Реакция сетчатки нормализуется… Можно убрать легочный зонд… Замерьте тонус…

— Через какое время он сможет говорить?

— Он невероятно быстро восстанавливается… С подобным экземпляром я встречаюсь впервые…

— Анализ крови?

— Отрицательный. По крайней мере, по тем позициям, которые нас интересуют. Характерных антител не обнаружено. Кровь обладает сопротивляемостью, в десять раз превышающей норму.

Внезапно у Джага закружилась голова, и он снова погрузился в полукоматозное состояние, в мир, населенный непонятными существами, чьи лица таяли в воздухе.

Когда он пришел в сознание, то обнаружил, что лежит в кровати, у изголовья которой стоит старик и смотрит на него светло-коричневыми, как оникс, глазами.

Окружающая обстановка была предельно функциональной. Большой шкаф, стол, какие-то кронштейны рядом с кроватью, ослепительно сияющая лампа на потолке.

Перед тем, как снова соприкоснуться с действительностью, Джаг решил не торопясь проанализировать события недавнего прошлого.

Постепенно он вспомнил все перипетии своего путешествия по белой пустыне: фантастическое нападение стервятников, свое малодушие…

Освежив память, Джаг взглянул на незнакомца, который стоял у кровати.

Это был пожилой мужчина, о чем свидетельствовали густые седые волосы и лицо, словно вырубленное топором. Опаленная солнцем кожа, глубоко посаженные глаза под высокими арками густых седых бровей, которые еще больше усиливали пронзительность его сурового взгляда, делали старика похожим на льва прерий.

Высокого роста, хорошо сложенный, в сером просторном комбинезоне, который, вероятно, трещал на нем еще пару лет назад, мужчина излучал теплоту, но в то же время внимательно рассматривал Джага, как некую разновидность редкого зверя.

Оценив ситуацию, Джаг решил, что пора переходить к общению.

Его губы отклеились друг от друга, как два кусочка клейкой ленты.

— Кто вы? — спросил он, с трудом произнеся два слова.

— Меня зовут Дан, — представился мужчина. — Тери Дан. А еще меня называют Патриархом. Я руковожу всей коммуной и, в частности, базой Робель, где мы сейчас находимся.

Джаг закрыл глаза. Его сознанию было тяжело воспринимать столь обильный поток слов. Даже если бы тело не ощущало последствий последних испытаний, а боль не была столь мучительной, Джаг все равно не чувствовал бы себя лучше. Странная слабость мешала ему собраться с мыслями. Ощутив ужасную головную боль, он приложил руку ко лбу.

На его виске часто пульсировала жилка, толстая, как шнур.

— Что со мной случилось? — спросил он, когда боль утихла.

— Вас поразила так называемая Болезнь Пустыни, или Синдром "манной каши", — спокойно объяснил Дан, стараясь четко произносить каждое слово. — Вас подобрали у основания дюны, менее чем в километре отсюда. Наш врач говорит, что сейчас вы вне опасности…

Старик восхищенно покачал головой.

— Должен признать, что вы совершили поразительный подвиг. До вас еще никому не удавалось пересечь пустыню. Поначалу мы думали, что вам сделана профилактическая прививка против "манки", но анализы опровергли наше предположение. Только ваша воля и необыкновенная сила позволили вам добраться до нас. А это как раз то средство, которое могло бы нам помочь…

В этот момент лампа замигала и погасла. Комната погрузилась в абсолютную темноту.

— Авария на электростанции, — прокомментировал Патриарх. — Неисправность устранят быстро.

— А Кавендиш? — неожиданно забеспокоился Джаг, вспомнив о разведчике. — Где он?

— Полагаю, что вы говорите о своем товарище.

— Да, — торопливо сказал Джаг. — Как он себя чувствует?

В комнате повисла тягостная тишина, тем более подозрительная для Джага, потому что темнота не позволяла ему прочитать что-либо на лице собеседника.

— Его организм не обладал свойственной вам сопротивляемостью.

Стальные пальцы сжали сердце Джага. Он почувствовал, как острый холод пронизал его до мозга костей.

Роковой вопрос был готов сорваться с губ Джага, но он никак не решался раскрыть рот.

— Мы сделали все возможное, чтобы отвоевать его у болезни, — продолжал Дан, — но беда в том, что на определенной стадии она становится необратимой. Основные жизненные центры у него блокированы. Окончательно. Сейчас ваш друг живет благодаря специальному аппарату искусственного жизнеобеспечения.

Джагу показалось, что он падает в бездонную пропасть. Каждое слово Дана отзывалось в нем ударом колокола.

— Он еще жив? Вы говорите правду?

— У меня нет причин водить вас за нос, — ответил Патриарх. — Ваш друг, образно выражаясь, балансирует сейчас на лезвии бритвы, и никто не знает, как поведет себя болезнь и в какую сторону поведет вашего товарища.

— Он… у него есть шанс?

— До сих пор я не знал ни одного случая выздоровления. Вы — единственное исключение. Но у него далеко не ваше здоровье.

На глазах Джага навернулись слезы. Он не представлял дальнейшую жизнь без Кавендиша. Ему казалось, что от такой жизни он не получит никакого удовольствия.

Дверь неожиданно открылась, и мрак отступил. Держа перед собой огромную керосиновую лампу, от которой по стенам поплыли расплывчатые световые разводы, в комнату вошел мужчина, и Джаг тотчас узнал его, несмотря на слезы, затуманившие глаза.

Это был негр, с которым Джаг встречался в пустыне.

— Неполадки в распределителе, — объяснил он, ставя лампу на пол рядом с кроватью. — Короткое замыкание на всех линиях. Быстро исправить вряд ли удастся… Нужно возвращаться к старым, надежным способам.

— А как аппарат жизнеобеспечения? — обеспокоенно спросил старый Дан.

Негр сделал рукой успокаивающий жест.

— Операционный блок и реанимация имеют автономное электрообеспечение. Об этом волноваться не стоит. А он? — негр показал на Джага. — Как он себя чувствует?

— Хорошо, насколько это возможно, — ответил Патриарх.

— Я очень рад, что он выкарабкался, — сказал гигант. — Но не очень доволен собой…

Сказав это, он вышел из комнаты, но вскоре возвратился с дымящейся миской в руках, которую поставил у изголовья кровати.

— Это поможет ему прийти в форму.

Тишина, которая повисла в комнате при его вторичном появлении, была достаточно красноречивой. Негр понял, что его присутствие нежелательно. Отпустив шутку, которая никого, кроме него, не рассмешила, гигант вышел.

— Славный парень, — заметил старый Дан.

— У него бы не дрогнула рука всадить в меня пулю, прояви я большую настойчивость… — с горечью произнес Джаг. — Если бы он позволил нам сесть в вертолет, Кавендиш не оказался бы в таком состоянии.

— Ни в чем нельзя быть уверенным. Между прочим, он оставил вам продукты, благодаря которым, возможно, вы выжили…

— Почему вы так думаете?

— Когда человек серьезно заболевает, пища становится последним барьером между ним и смертью. Естественно, она не лечит, но отодвигает момент трагедии… Вы голодны?

Джаг отрицательно покачал головой.

— Вам нужно восстановить силы, если не хотите заболеть снова.

По правде сказать, Джаг не был уверен, что хочет выздороветь.

— Что это? — поморщившись, спросил он, бросив взгляд на миску, которую ему протягивал Дан.

— Вареное мясо стервятников. Не очень аппетитно, но другого предложить вам не можем.