Дрожь пробежала по телу Джага. Он непроизвольно бросил испуганный взгляд на серое небо.

Иногда ему вспоминался эпизод из далекого детства: в голубом небе одновременно повисли солнце и луна. В те дни все поголовно прятались в укрытиях, откуда с опаской следили за движением небесных светил, помня древнее предсказание, утверждавшее, что Земле придет конец, когда они столкнутся.

В конце концов, опасность пришла вовсе не оттуда, откуда ее ждали. Человек сам выкопал себе могилу. Так было всегда. Так повторилось вновь!

— Дальше я не еду, — неожиданно заявил Кавендиш. — Я сяду у этого пня и буду ждать. Мне надоело размахивать руками. Пустая трата времени.

Озадаченный, Джаг повернулся к своему спутнику. Тот, опустив плечи, устремил перед собой неподвижный, застывший взгляд своих светлых глаз. Ноги Кавендиша, надежно вставленные в стремена, слегка подрагивали от напряжения, а сама посадка всадника в седле выдавала его неуверенность.

Кавендиш был не похож на самого себя.

Эта необычная картина подстегнула Джага, стряхнула с него странное оцепенение, которое туманило сознание.

Подъехав к другу, он показал на раздутые чересседельные сумки, закрепленные на крупе его пегой лошади.

— Свою "сантехнику" ты оставишь стервятникам?

В сумках находилась зарплата Кавендиша за весь период его работы у Галаксиуса, монарха Империи на Колесах, убитого во время чудовищной резни, начавшейся при попытке пересечь Палисаду — цитадель и столицу Костяного Племени. Кавендиш сам выдал себе "зарплату", наложив лапу на сантехническое оборудование поезда. Он снял краны, сифоны, сгоны, небольших размеров трубы… Все эти "железки" были отлиты из чистого золота.

Не жадный по натуре, но не упускавший случая поживиться, Кавендиш весьма дорожил своей добычей. Из-за того, что он хотел любой ценой вывезти свои сокровища из Эдема и слишком долго пробыл в городе, его волосы в одночасье поседели.

Для него золото было важнее всего.

Но на сей раз на его лице не отразилось ничего, кроме безразличия.

— Моя сантехника, — пробормотал он. — Плевал я на нее. Честное слово! Ты можешь ее забрать, если хочешь. Бери, пользуйся!

В голове Джага прозвучал сигнал тревоги.

— Едем! — решительно бросил он и потянул пегую лошадь Кавендиша за узду. — Сейчас же!

Монолитная фигура Кавендиша даже не шелохнулась. Он лишь бросил на товарища взгляд, полный скуки и почти враждебный.

— Ехать? — спросил он. — Зачем? Куда?

Сердце Джага сжало, словно тисками. Он снова обвел взглядом жирную плесень, которая их окружала. Чувство опасности с каждой минутой становилось все более ощутимым, пронизывало его острой болью.

Внезапно лошадь зашаталась под ним и сделала попытку лечь.

Теряя равновесие, Джаг ухватился за луку седла с такой силой, будто хотел раздавить ее. Это непроизвольное движение стоило ему огромной затраты энергии. Оно буквально опустошило его. Джаг почувствовал невероятную слабость и весь покрылся липким потом.

— Я остаюсь, — стоял на своем Кавендиш. — Мой путь закончился здесь.

Он говорил монотонным голосом, лишенным всякой эмоциональной окраски.

— Нет! — закричал Джаг. — Здесь нельзя оставаться! Нельзя! Встряхнись! Не раскисай!

Кавендиш недовольно вздохнул.

— Поезжай, если хочешь. Дорога перед тобой, — зевая, сказал он. — Делай, как считаешь нужным, но только не шуми. Езжай, я тебя догоню чуть позже.

С искаженным лицом, чувствуя себя совершенно обессиленным и почти невесомым, Джаг с огромным трудом дотянулся до хлыста, висевшего сбоку на седле. Затем, собрав в кулак остатки воли, он изо всех сил обрушил хлыст на круп пегой лошади.

Не привыкшая к такому обращению, чистокровка заржала, взбрыкнула и сорвалась в галоп.

И тогда первый раз в жизни такой искусный наездник, как Кавендиш, выпал из седла и тяжело рухнул на землю.

Лопасти вертолета рассекали плотный воздух, словно ножи гигантского миксера. Влажная, удушливая жара превратила кабину в настоящую парную.

Пилот с огненно-рыжей шевелюрой до плеч сидел за рычагами управления и внимательно следил за показаниями многочисленных приборов.

Рядом с ним, затянутый в тесный бледно-голубой комбинезон, сидел чернокожий гигант и отхлебывал из жестяной банки черепаховый суп. При этом негр издавал омерзительный сосущий звук, который почти перекрывал рокот главного двигателя. На коленях у него лежало автоматическое ружье "косми" 20-го калибра.

Пилот раздраженно взглянул на своего спутника, и тот мгновенно рассмеялся.

— Не могу к этому привыкнуть, — ухмыляясь, сказал негр. — Эта маска и твои рыжие волосы… Как будто морковка отправилась на карнавал. Ты выглядишь примерно так. Кстати, заметь, что в профиль ты похож на комара.

Нервный тик пробежал по рукам пилота, и вертолет тут же нырнул на десяток метров вниз, прежде чем пилот снова выровнял его.

— Э! Держи себя в руках, парень! — забеспокоился негр, крепко прижимая к себе банку с супом. — Я знаю, что ты не любишь, когда едят в твоем "вентиляторе", но это еще не повод, чтобы камнем падать вниз, — показав на противогаз на лице пилота, он добавил: — Тебе нечего обижаться. Свою маску ты всегда можешь снять, а я не могу свою черную шкуру оставить в гардеробе. Знаешь, когда хорошенько пораскинешь мозгами, многое становится ясным. На протяжении веков мои предки лезли из кожи вон, чтобы добиться права на равноправное существование. Вы, белые, давали им свободу лишь в чтении молитв. Понадобилось время, чтобы их голоса достигли ушей Бога, ты понимаешь, парень? И Бог, наконец, услышал их! Сегодня только чернокожие могут, не подвергаясь опасности, находиться в этом районе без идиотских масок.

После непродолжительной паузы негр рассмеялся и потом продолжил:

— Тебе не кажется, что Бог — маленький плут, который иногда бывает туговат на ухо?

Он погрузил ложку в банку с супом, когда пилот сухо возразил приглушенным противогазом голосом:

— Смейся, смейся, черный боб! Это ничего не изменит! И ты, и я, мы оба оказались в одном и том же дерьме. С противогазом или без, ты до конца своих дней будешь жрать стервятину!

Вертолет пролетел над небольшим пятнышком воды, которое на мгновение промелькнуло внизу.

— Стервятину и черепаховый суп, — задумчиво произнес негр. — Могло быть и хуже. Представь, что в силу стечения обстоятельств я был бы вынужден есть ящериц, или, к примеру, тонкий филей из акулятины. Думаешь, это вкусно?

Пожав плечами, пилот указал на точку, возникшую в западном направлении.

— Заканчивай треп и приготовься, — сказал он. — Впереди, на два часа, летит целая эскадрилья.

Допив остатки супа прямо из банки, негр быстро проверил оружие — автоматическое охотничье ружье — и вскинул его к плечу. — Если бы ты смог целиться им в головы, в наших тарелках было бы больше мяса, чем костей!

— Копченая лососина! Я отдал бы десять лет жизни за хороший кусок копченой лососины или кусочек гусиной печенки. А ты? Тебе не надоело жрать этих мерзких птиц? Меня начинает тошнить, как только я вижу их в прорезь прицела.

— Нужно обходиться тем, что есть, — ответил пилот. — Внимание! Приготовься, для тебя есть работа. Мы их долго искали, зато нашли целую колонию!

Заложив левый вираж, вертолет пошел на сближение со стаей. Появление вертолета не вызвало у стервятников никаких признаков беспокойства. Только после первого выстрела они рассыпались в стороны и начали набирать высоту.

— Да их тут видимо-невидимо! Я свалю полдюжины одним патроном! — заявил негр, сдвигая в сторону дверь кабины. — Ты правильно сделал, что вернулся сюда! Удачное место! Порядок, они у меня в прицеле, держи все время прямо.

Чутко реагируя на каждое движение пилота, вертолет направился прямо на скопление птиц.

— Черт возьми! — внезапно воскликнул негр. — Мне кажется, я вижу внизу двух типов. Точно! Двух живых мужчин!