После того, как по мере своих возможностей Брук ответила на все вопросы, я активировал круг. Мне даже не пришлось пробовать. Круг наполнился жизнью и ярким синим цветом. Данауэй и Фрэнк отошли от могилы, наблюдая за моей работой. Я поместил голову Брук внутрь круга и создал барьер, чтобы ничего не смогло проникнуть внутрь.

— Ты готова? — спросил я.

— Да, Сэм, — ее ответ был нежным. — А ты?

— Не знаю.

— Делай все, что должен. Это все, что я прошу, — на ее глаза навернулись слезы. — А теперь подымай свою шоколадную задницу, ЛаКруа, и делай свою работу.

Эшли сказала мне, что каждый некромант делает свое дело по-разному. Это как-то связано с тем, как мы мыслим, как мы видим вещи в нашем сознании. Я не хотел просто бросить голову Брук в гроб, будто это не важно. Она не была неисправным конструктором Лего, который можно было закинуть обратно в коробку. Она была личностью.

Я порезал руку у локтя. Так я смогу спрятать порез до того времени, как он заживет, и он не будет мешаться. Забавно: в фильмах, когда людям нужна кровь, они режут себе руки. Для меня это никогда не имело смысла. Вы много используете свои руки, и они тяжело заживают. Я позволил крови капать на землю, и вызвал тело Брук из земли. Земля легко разрушилась и выпустила ее, возможно, потому что Брук умерла недавно. Или, возможно, она хотела этого так же сильно, как и нуждался в этом. Как только все ее тело было на поверхности, я вернул ей ее голову, соединив плоть на шее. Она стояла передо мной, улыбаясь, обняв себя руками.

— Чувствуешь себя лучше? — я смог едва выдавить из себя эти слова. Я не знал, было ли это от радости видеть ее снова целой или из-за боли от того, что ее нужно отпустить.

Брук обняла меня и поцеловала в лоб. Я обнял ее в ответ, прижимая ее как можно крепче.

— Спасибо, — она наклонилась и достала клочок ткани из своей сумки для боулинга. Фрэнк положил это туда, чтобы ей было удобней. Думаю, нам она больше не понадобится. Она завязала этой тканью порез на моем локте, стягивая ее в аккуратную повязку. Затем она потянулась и вытерла мои щеки. Я и не осознавал, что плакал.

Брук посмотрела за пределы круга и улыбнулась. Она кивнула детективу и помахала Фрэнку, ее улыбка стала еще шире. Он вытер рукавом свои глаза. Улыбка Брук стала немного грустной, когда она увидела срыв Фрэнка.

— Ты уверена? — его голос дрогнул на этих словах.

Она кивнула.

— Я не могу оставаться такой, Фрэнк.

Он кивнул ей в ответ, его плечи вдруг поникли, принимая поражение.

— Эй, — сказала она. Он поднял взгляд на нее, и она послала ему воздушный поцелуй.

Фрэнк вытянул руки и поймал его.

Я положил Брук обратно в землю; все происходило без сучка без задоринки. Задумчивый и весь дрожащий Данауэй попрощался с нами, но, получив от нас обещание, что мы поговорим обо всем завтра. Я пожал ему руку и пошел к машине, удрученный Фрэнк шел за мной по пятам.

Я принял несколько таблеток успокоительного, как только вернулся домой. Я нуждался в отдыхе, и не думаю, что по-другому смог бы заснуть. Я чувствовал себя полностью опустошенным.

Фрэнк спал на полу. Он посчитал, что занимать место Рамона будет неправильно, даже после того, как я сказал ему, что Рамон приказал бы его ленивой заднице залезть на диван.

Я спал, как младенец. Когда я проснулся, чувствовал себя посвжевшим и довольно-таки счастливым. Мои одеяла были теплыми, подушка мягкой, и мне не хотелось вставать. Все дело в моей подушке. Я прошел долгий путь, чтобы вернуться к ней.

— У тебя появятся пролежни, если ты не встанешь в скором времени.

Я повернулся и свалился с кровати с криком. Я взглянул на край своей кровати. Брук, целая Брук пялилась на меня. Ее руки закинуты на матрас, ее спина выгнулась как у кошки, готовой наброситься.

— Что за черт? — я выкрикнул.

Фрэнк вбежал. Его лицо расплылось в улыбке.

— Что? — сказала Брук, положив свои призрачные руки на бедра. — Вы же не думали, что я оставлю вас лузеров, а?

— Ага, — сказал я, улыбаясь. — Я вроде как думал именно это.

— Пфф, пофиг, — Брук вытащила призрачную ручку и папку из воздуха. — Эшли сказала, что тебе нужен еще один советник, поэтому мы кое-что придумали, — она постучала ручкой по губам. — Итак, что мы должны сделать сначала?

Детектив Данауэй позвонил мне позже в тот же день. Мы играли в Марио: Фрэнк и я нажимали кнопки, в то время как Брук командовала нами. Она заставила нас стать принцессой Маргариткой и принцессой Персиком, чтобы она смогла обзывать их, пока мы играли. Я давно не чувствовал себя так хорошо.

— Я не уверен, что собираюсь делать с той информацией, что ты предоставил мне, — сказал он, — но я что-то придумаю. Во всяком случае, дам какой-нибудь более или менее правдивый ответ ее семье.

— Вы же не собираетесь притащить нас в отделение полиции?

— И что я им скажу? Меня отправят к мозгоправу, прежде чем я успею закончить предложение.

— Спасибо, — сказал я. — Я надеюсь, что из-за этого у Вас не будет неприятностей.

— Все будет хорошо, — сказал он. - Но у меня к тебе есть еще много вопросов.

— Знаю, — сказал я. — Я расскажу Вам все, что знаю.

— И, Сэм?

— Да?

— Если окажется, что ты хоть как-то причастен к этому, я выведу тебя на чистоту, несмотря на мозгоправа.

— Я меньшего и не ожидал.

Я положил трубку и вернулся к игре.

После нескольких дней отдыха, блаженного безделья и постоянной травли Брук я заставил Фрэнка готовиться к переезду. Моя квартира была слишком маленькой для трех человек и призрака, поэтому мы с пользой используем дом Дугласа. Я должен смириться с тем, что там произошло. И только так я смог заставить Брук оставить меня в покое. Если она захочет, то может быть очень настойчивой.

Тем временем я очистил дом от всего сомнительного и опасного. Таким образом, если я возненавижу это место, я смогу продать его. Или сравнять с землей. Я еще не совсем отказался от первоначального плана.

Кроме того, мне понадобится дополнительная комната, когда Рамон поправится. Я был уверен, что он выберется из клиники. Он должен. Поэтому нам понадобится дом, так как, когда он выпишется, он не сможет жить у своей мамы и справляться с его эээ… «жизненными преобразованиями». И в моей прежней квартире медведь-оборотень будет таким же катастрофическим явлением.

Я должен позаботиться о доме, чтобы доказать самому себе свою правоту, что эта сила может быть использована во благо. Я должен был принять свою сущность. То, кем я являлся.

Меня зовут Самайан Корвус ЛаКруа. Я некромант. Теперь осталось только научиться говорить это с серьезным лицом.

Местные жители были шокированы, когда Зоопарк Вудленд Парк объявил, что панда, Линг Цу, умер прошлым вечером. Руководители Зоопарка «ошеломлены неожиданной смертью». Они не раскрыли причину смерти, а лишь сказали представителям прессы, что при вскрытии Линг Цу было сделано несколько неожиданных открытий. Руководители Зоопарка хотели бы публично извиниться перед Китайским зоопарком.

«В связи с нынешней политической ситуацией мы надеемся как можно скорее возместить ущерб, чтобы продолжить сотрудничать с Китаем, — проинформировал Сиэтл Таймс один их внутренней источник. — Благодаря одному анонимному благодетелю это стало возможно. Мы получили очень щедрое пожертвование и уже начали переговоры с руководителями Китайского зоопарка по поводу построения заповедника с пандами в честь Линг Цу».

Полиция продолжает свое расследование, чтобы найти ответы на интересующие всех вопросы. В частности, отвечая на вопросы СМИ, представитель департамента полиции сказал: