За короткое время, вроде бы так незаметно, опер Грунин вырос и по служебной лестнице, ему было присвоено очередное звание. Стали знать обэхээсника жители района. Кое-кто из сослуживцев из-за зависти к старшему сотруднику ОБХСС высказывал колючие реплики. А доброжелатели наоборот радовались успехам сослуживца, поддерживали его во всех начинаниях и по возможности помогали по службе.
Авторитет каждого человека в коллективе приходит не сразу. Не зря же в народе говорят: «Встречают человека по одежке, а провожают все-таки по уму и труду». Именно по трудовым заслугам к человеку приходит честь и слава.
Доброжелателей у Грунина было много, но и ненавистников тоже хватало. Люди они ведь разных сортов бывают. Неслучайно в народе бытует такое изречение: «Человек — это пестрый мир». Но это чисто житейская философия. Хотя она находится в прямой связи в общении между людьми в трудовом процессе. Пусть будет это к слову сказано. Отношения подчиненных с начальниками в любом коллективе, особенно там, где единоначалие, вещь очень тонкая. Сколько не крути, не верти, а корень добрых отношений начальников с подчиненными кроется в их психологической совместимости. Порой бывает так: начальник как человек и специалист хороший, а как руководитель никудышный. Не срабатывается он с подчиненными. Начинается отходная… Подчиненные покидают работу с одним ответом: не сошлись характерами. А бывает все наоборот — начальник сам уходит из коллектива. Он, как говорится, не смог притереться в коллективе к своим подчиненным.
Но пока закончим разговор о психологии. Вернемся к делам и жизни Сеймовской милиции. В коллективе райотдела милиции майор Рыбин был уважаемый человек. Хотя, ради справедливости скажем, он тоже был не всем по душе. Трудно сказать, по чьей вине возникла конфликтная ситуация в Сеймовской милиции. Только, как всегда в таких случаях, конфликтующие стороны выискивают друг у друга слабые места. У любого начальника «узких мест» искать особо не приходится — зацепки всегда найдутся. О них хорошо знают подчиненные. В спорной ситуации весь негатив всплывает на поверхность официально.
Вначале конфликтный нарыв недовольства офицеров против майора Рыбина вызревал как-то украдкой. Многие об этом даже не догадывались. Но потом все это обрело официальную форму. Страсти разгорались… В атаку против своего начальника пошла группа офицеров. В разные инстанции полетели жалобы. Но у всякой конфликтной истории бывает один конец. Если в коллективе идет стенка на стенку (идет разборка), то обязательно кто-то один ломает себе шею. Другого не дано.
В Сеймовской милиции в конфликтной ситуации победителей не оказалось. Вначале уволили со службы целую группу офицеров, хотя некоторые счастливчики перевелись в другие райотделы милиции. Чуть-чуть позже досрочно проводили на пенсию майора Рыбина. Правда, тут было много и других причин, еще одну «свинью» подложили офицеры и рядовые своему начальнику. Можно по-разному оценивать милицейскую конфликтную ситуацию, но всем было очевидно одно: эта грызня не принесла никакой пользы для общего дела.
Лейтенант Грунин по-своему пережил эту трагедию. Он искренне уважал своего начальника, шефа и наставника. Вот почему он провожал майора Рыбина со слезами на глазах.
Но недолго пустовала штатная должность начальника. Вскоре райотдел Сеймовской милиции принял Борисов Александр Иванович. Новый начальник хорошо знал свое дело. У него был наработан большой опыт в оперативно-сыскной работе. Это был знающий оперативник-практик. Однако, как начальник, по многим позициям Борисов был слаб. Новый руководитель особо не питал отцовских чувств к подчиненным, порой общаясь с ними как со своими слугами. В деятельности нового шефа прослеживался субъективизм…
В жизни давно подмечено: чтобы узнать человека, надо дать ему власть. Она, как рентгеном, высвечивает все негативы и перехлесты начальника любого ранга, любой пирамиды власти. У начальника милиции, деятельность которого основана на единоначалии, по существу неограниченные властные полномочия. В его власти находятся судьбы многих людей.
Борисов Александр Иванович не оздоровил обстановку в Сеймовской милиции, наоборот, ситуация резко изменилась в худшую сторону. Он даже покушался на порядочность тех, кто ревностно и добросовестно относился к службе. Это вызывало определенные трения в коллективе, между начальником и его подчиненными стали складываться неприязненные отношения. У иных сотрудников дело доходило до разрыва трудовых отношений с начальником. Не «сработается» с Борисовым Александром Ивановичем и старший опер ОБХСС Грунин. Пусть будет об этом сказано по справедливости и по совести.
Открыто новый начальник Грунина не «давил», но в трудовом процессе прослеживалось непонятное действо. Опытный начальник почему-то ввел открытый для всех сотрудников новый режим работы для обэхээсника. Такое новшество (нововведение) раскрывало дневной план работы уполномоченного ОБХСС. Отрицательные последствия в скором времени не замедлили сказаться в этой службе. Началась утечка оперативной информации. Не так просто было договориться с новым начальником об отмене самодурного распоряжения. Только великое терпение опера Грунина, его умение убеждать и находить мирные точки соприкосновения в трудных ситуациях — позволили положительно решить эту проблему и снять блокаду начальника.
Немало синяков и шишек получил и еще получит за противодействие своему начальнику опер Грунин. В получасовой очень сложной беседе опер ОБХСС доказал несостоятельность и чреватость глупого приказа. В частной беседе начальник признался, что он не лучший козырь в большой игре с преступной интеллигенцией. Впервые из его уст Грунин услышал такой житейский анекдот: «Я — начальник, ты — дурак. Ты — начальник, я — дурак». В жизни очень часто начальники раскаиваются в своих грехах и ошибках. Но бывает и такое, когда носят за пазухой камень, больно ударяя строптивых подчиненных, не умеющих «почитать» высшую власть. Не все, конечно, страдают таким пороком, но все-таки таких сорняков хватает в милиции. Они, как удавы, выжидают удобного момента, а затем мертвой хваткой «душат» своего подчиненного. Посмотрим, каким эхом отзовутся маленькие трения между начальником и его подчиненным — обэхээсником. А пока давайте раскроем оперативный портфель опера Грунина и извлечем еще одно уголовное дело… Согласитесь, не басни нужны читателю, а конкретные дела. В них больше науки для жизни человека, чем в общих житейских философских размышлениях. Такая наука никогда не стареет во времени, но обо всем по порядку…
На территории Володарского района дислоцировалась крупная военторговская организация. Ее торговые точки находились во многих населенных пунктах района. Военторг обслуживал не только военных, но и целые поселки гражданских лиц. Спокойно поживал в этой системе управленческий аппарат, так как он не был в оперативном обслуживании территориальной милиции. А поэтому хозяева военторга творили то, что хотели. Воровали они по-черному, оставаясь при этом до поры до времени безнаказанными.
Отдадим должное министру МВД, который правильно поступил, решив издать приказ об оперативном обслуживании этой системы. Правильно потому, что это была далеко не военная организация. Приказ министров МВД и обороны предоставил право оперативного обслуживания территориальным органам милиции. Была тут лишь одна неувязочка: по-прежнему уголовные дела были подведомственны военной прокуратуре. Но, как бы там ни было, а колесо правосудия закрутилось…
Первые оперативные материалы засветили очень интересные криминальные факты в Управлении военторговского аппарата. В этом ведомстве длительное время преступники орудовали совершенно безнаказанно. У них была полная уверенность, что в случае провала их выручат высокие чины, имеющие соответствующее положение и золотые погоны с генеральскими звездами. Но, не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Расчеты военторговских хапуг на большие связи не оправдались…
Всю тяжесть по изобличению хищного гнезда в Гороховецком военторге взял на себя старший оперативный уполномоченный ОБХСС Грунин. Рядом в одну ногу с оперативником шла его боевая команда помощников. Тут, как говорится в народе, один в поле не воин. Старший опер ОБХСС умело использовал коллективный разум. Гласный и негласный аппарат работал как хорошо отлаженный часовой механизм. Что полностью исключало провал любой оперативно-следственной операции. Но риск для обэхээсника был очень большим.
