– Я верю тебе, шаманка, – сказала Бригид.

 – Спасибо, – выдохнула Сиара, явно потрясенная тем, как выразила свое уважение кентаврийка.

 – Каким же будет мой первый шаг в охоте на духа? – осведомилась Бригид.

 – Ты уже сделала его. Прежде чем начать поиски души, надо, чтобы между тобой и воином царило понимание. Ты его друг. Просто усиль связь, которая уже есть между вами.

 – Это чертовски трудно сделать, когда Ку замкнут и угрюм не хуже красной рыси.

 – Тогда надо объяснить ему, почему он должен тебе открыться. Твоя задача – отправиться в путешествие, предстать перед всей суровостью иного мира. Он должен дать тебе доступ к его духу, как в этом мире, так и в ином.

 – Ку это не понравится.

 – Воин – разумный человек. Нравится ему или нет, но он поймет, что это необходимо.

Бригид хотела сказать, что ей это тоже не нравится. Проникновение в чью-то душу казалось ей самым ужасным, что только может быть на свете. Кентаврийка неожиданно подумала о том, насколько ей было бы легче, если бы она могла поговорить со своей матерью, но мгновенно прогнала от себя это желание.

 – Итак, я поговорю с ним, буду приветлива. А что потом?

 – Чтобы найти его душу, тебе придется отправиться далеко в царство духов. Это нельзя осуществить, пока мы путешествуем. Лучше не заниматься одновременным перемещением и тела, и души. Я опытная шаманка, но отказалась бы отправиться в потусторонний мир, прежде чем мы осядем в Партолоне. Пока нам придется сделать другое: заложить основу для твоих поисков. – Она замолчала и послала Бригид быструю улыбку. – Или для охоты, как ты это называешь. Когда мы придем в замок Маккаллан, твое тело окажется дома, в безопасности. Тогда ты и отправишься по пути шамана в другой мир.

Кентаврийка с облегчением поняла, что в ближайшем будущем ей не придется отправляться на поиски души воина, и почувствовала, как напряжение в ее теле сразу ослабло.

 – Начиная с этого момента и до тех пор, пока мы не придем в замок Маккаллан, думай о Кухулине каждый вечер, прежде чем уснуть. Именно во сне мы оказываемся ближе всего к миру духов. Посылай в свои видения положительные мысли о нем. Думай о том, каким исцеленным и счастливым он станет с твоей помощью.

 – Это я могу, – кивнула Бригид.

 – Еще тебе понадобится камень – ловец душ. Царство духов всегда дарит его шаману. Иногда это делает сама Эпона. В других случаях камень приносит от нее животное-помощник.

 – Но я не шаманка. У меня совершенно точно нет никакого животного-помощника!

 – Возможно, ловец душ и не понадобится, – пожала плечами Сиара. – Я просто говорю о том, к чему тебе надо быть готовой.

 – Отлично. Если мне на голову с неба упадет камень, я сразу же схвачу его и припрячу.

Сиара рассмеялась и предупредила:

 – Осторожнее! Царство духов слишком часто принимает наши шутки всерьез.

«Еще одна хорошая новость», – подумала охотница.

 – Пока ты будешь искать камни, можешь заодно приглядеть себе животное-помощника.

 – Кого?..

 – Это только мысль. Пусть ты и не шаман, но твоя связь с духами животных сильна. Поэтому вполне может случиться так, что в царстве духов у тебя появится животное-помощник.

Бригид вспомнила о вороне, который был весьма близко связан с ее матерью, нахмурилась и отрывисто сказала:

 – Я охочусь на животных и убиваю их. Это не совсем то же самое, что дружить с ними или ожидать от них помощи.

 – Ты ведь не убиваешь животных ради удовольствия или желая удовлетворить свое эго. Ты делаешь то, что должна, чтобы накормить твоих людей. Разве ты не чтишь каждое животное, которое убиваешь, не благодаришь Эпону за щедрость после каждой охоты?

 – Разумеется.

 – Обитателям царства духов это известно, возможно, даже лучше, чем ты думаешь, охотница.

Бригид покачала головой, почувствовала новую волну озноба, снова потерла руки и вдруг спросила:

 – Он никогда не заставляет тебя чувствовать себя – не знаю, как правильно выразиться, – так, словно что-то бесцеремонно вторгается в твою жизнь?

 – Он?..

 – Ну да, он! – Бригид повела рукой, имея в виду тихий мрак, окружающий их. – Иной мир, царство духов. У тебя не бывает так, словно ты чувствуешь, как кто-то постоянно следит за каждым твоим шагом?

Шаманка повернула к ней голову и, подумав, ответила:

 – Это не вторжение, потому что царство духов редко проявляется там, где его не ждут.

 – Может, оно и так, но я кое-что знаю по собственному опыту. Когда предостережения духов игнорируют или отрицают, за это обычно приходится платить самую высокую цену, – торжественно проговорила Бригид.

 – Разве не такова жизнь? Если тебе посылается дар, будь это связь с частью царства духов, талант сочинять музыку или выделывать кожу, а ты его игнорируешь, то разве за это не надо платить? – Сиара губы, помолчала, а потом продолжила грустным хрипловатым голосом: – У меня была сестра. Она оказалась самым одаренным художником среди нашего народа, но отказалась использовать свое умение, когда выросла. Девушка говорила, что вокруг нее и в ней самой слишком много уродства, и отказывалась находить красоту хоть в чем-нибудь, даже в историях о прошлом. Мне кажется, что с того дня, когда она забросила живопись, ее душа начала умирать. В конце концов за душой последовало тело.

 – Я сочувствую твоей утрате, Сиара, – негромко сказала Бригид.

 – Спасибо, охотница. Но я поделилась с тобой историей моей сестры не из желания вызвать жалость. Я просто прошу, чтобы ты извлекла из этого урок.

 – Понятно.

Они молча сидели рядом, углубившись в свои мысли. Серебряный огонь между ними трепетал на ветру, отбрасывая на крылья Сиары мелькающие тени. В свете пламени, которое создала она сама, шаманка казалась охотнице гостьей из царства духов, а не жительницей материального мира.

«Вот кому надо было пуститься на поиски разбитой души, а не мне», – подумала кентаврийка.

Сиара смотрела на пламя. Бригид с удивлением увидела, как беспокойно хмурились ее брови.

 – Можно мне спросить тебя кое о чем, что не имеет отношения к воину и его душе? – внезапно нарушила молчание шаманка.

Бригид кивнула, надеясь, что проницательная крылатая женщина не станет задавать вопросов о ее семье.

Сиара перевела взгляд от горящей веточки на тихие близкие хребты и проговорила:

 – Ты прошла через горы. Какими они тебе показались? Что заставили почувствовать?

Бригид хотела было сказать, что ничего, не считая сильного пронизывающего холода и желания поскорее закончить путешествие, но тут вспомнила о прилетевшем вороне и об ощущении слежки.

 – Не могу сказать, что они заставили меня ощутить что-то особенное, но признаю, что чувствовала себя очень неуютно, пока шла по скрытой тропе. С абсолютной уверенностью заявляю, они нравились мне не больше и не меньше, чем ваша пустынная земля. – Вместо ожидаемой мягкой ответной улыбки кентаврийка увидела, что тревога Сиары усилилась, поэтому спросила: – В чем дело, шаманка?

 – Не могу сказать. Возможно, ни в чем, за исключением того, что горы всегда служили преградой тому, что мой народ считает хорошим. Я презирала их за это, но недавно стала кое о чем задумываться. Они заставляют меня... – Она говорила нерешительно, подыскивала правильные слова и всматривалась в темноту. – Да, быть подозрительной. Чем ближе я подхожу к ним, тем неувереннее себя чувствую.

 – А что говорят об этом духи?

Сиара тряхнула головой. Ее крылья беспокойно задвигались.

 – То же самое, что Я и так знаю. Трирские горы – холодное суровое место, полное смерти и потерянных мечтаний. – Глаза шаманки снова перехватили пристальный взгляд охотницы. – Многие из моего народа уходили туда, чтобы покончить с собой.

Бригид понимающе склонила голову, потому что хорошо помнила невероятно красные крутые горные хребты и пропасти с зазубренными стенами. Ей казалось, что те вели прямо в потусторонний мир. Трирские горы как нельзя лучше подходили для самоубийства.