— Даю.

— Вижу цель. Стреляем?

— Конечно. По вашей команде…

— Огонь!

Точка на фюзеляже ракеты, несшейся к цели в двух сотнях миль под ними почти со скоростью звука, вспыхнула невыносимо ослепительной звездой. Дальгрен зажмурился, а когда снова открыл глаза, сияние сделалось не столь ярким — автоматика телескопа убавила яркость изображения.

Ланс вел отсчет:

— Два… три…

Ракета взорвалась. Обломки ее еще несколько секунд продолжали нестись вперед, затем рухнули в воду, подняв тучу брызг.

— Цель потеряна, полковник, — доложил Ланс. — «Геката» отключена.

— Цель уничтожена, — ответил Дальгрен, поднимая взгляд на Ланса, располагавшегося в противоположной части лаборатории. — Отменный выстрел!

Ланс пожал плечами:

— Полковник, «Геката» сделала все за меня. Я лишь нажал кнопку.

Именно в этом была вся прелесть нового оружия. Дальгрен взглянул в иллюминатор, за которым — там, вдали, — голубела Земля. То, что только что проделала «Геката», смело можно было назвать чудом. При незначительном участии двух операторов сложная система искусственного интеллекта, управляющая радаром, с высоты трехсот двадцати километров засекла крылатую ракету трехметровой длины, с размахом крыльев менее метра, шедшую над водой на высоте пяти метров! Радар навел на нее оптический телескоп визуального прицельного устройства и аккуратно отслеживал цель, несмотря на то, что она направлялась на север со скоростью пятисот миль в час, тогда как станция двигалась по орбите на юго-восток со скоростью почти 18 000 км/ч!

В довершение всего система искусственного интеллекта удерживала луч лазера на крохотной цели столько времени, сколько потребовалось для того, чтобы прожечь корпус и уничтожить ракету. Мощность «Гекаты» составляла всего полмегаватта, и большая часть энергии луча была потеряна в атмосфере, но, тем не менее, с задачей система справилась!

— Похоже, мы победили, Фред, — сказал полковник. — Найди мне еще цель, пока не завершили виток.

— Есть, сэр. Запуск из той же точки, минуту и пять секунд назад, курс — три-пять-два…

Дальгрен снова приник к визиру, наблюдая, как система готовится к следующему выстрелу. Все равно, что пристрелить карпа в бочке…

— «Шепард», «Шепард», ответьте горе Чейенн, — раздался голос из динамика его летного скафандра.

— Колорадо, я — «Шепард», слушаю вас.

— «Шепард», приказываю сменить орбиту; маневр начать через… семь минут. Бросайте все и готовьтесь к маневру.

— Э-э… Колорадо, мы ведем цель…

— Понял вас, «Шепард», но дело не ждет. Готовьтесь к маневру и ждите параметров новой орбиты. Отбой.

— Роджер вас.

Проклятье! Что у них там за пожар?! Ведь эта ракета, пущенная с Кубы, достигнет цели; погибнут люди! Пусть «Шепарду» не справиться со всеми ракетами, но сколько-то он на каждом витке собьет! План был в том, чтобы вынудить противника приурочить запуски к тому времени, пока станция за горизонтом, и дать ребятам из противовоздушной обороны время на перегруппировку…

Но, очевидно, у горы Чейенн на их счет имеются другие планы.

ВОП «Шепард», строго говоря, не являлась космическим кораблем и маневренна была не более, чем слон в невесомости. Однако комплект маневровых дюз, установленных на внешней обшивке корпуса, предоставлял возможность изменять орбитальное направление так, чтобы оказаться над определенной наземной целью в нужное время. Если из Колорадо передают семиминутную готовность к маневру, значит, хотят срочно вывести станцию на некую важную цель.

Семь минут — совсем немного. Лазерная установка была вещью крайне капризной, и некоторые ее части перед любым маневрированием следовало жестко закрепить.

— Фред, зачехляем орудие! — приказал Дальгрен.

Оба взялись за дело. В двухстах милях внизу крылатая ракета продолжала мчаться на север, всего в пяти метрах над водами Мексиканского залива.

Суббота, 9 июня;

19:29 по времени гринвичского меридиана.

Кабинет президента США;

бункер под Белым домом;

Вашингтон, округ Колумбия;

15:29 по восточному поясному времени.

В последний раз адмирал Грей встречался с президентом всего сутки назад, но за прошедшее время президент заметно постарел. Знакомая легкая улыбка политика, увлекающе-доверительная манера общения — исчезли без следа. Маркхэм, сгорбившись и подперев подбородок ладонью, сидел в огромном кресле. Суровый взор его был устремлен на экран в правой стене. Сегодня утром «Нет Ньюс» возобновили трансляции, несмотря на то, что крылатая ракета снесла их башню в Сильвер Спрингс.

— Итак, Си-Джей? — глухо спросил Маркхэм. — Как держимся?

— Лучше, чем ожидалось, господин президент. — Грей положил на стол перед президентом папку. — Силы ПВО, воздушный флот национальной гвардии и морская авиация перехватили приблизительно четыреста крылатых ракет — или, грубо говоря, шестьдесят пять процентов всего, что в нас выпустили на данный момент.

— Значит, больше двух сотен — достигли цели?

Луис Харрел, стоявший рядом с Греем, кивнул:

— По последним данным двести четырнадцать, господин президент.

С огромного настенного экрана взирало темное лицо Шарлотты Браун; ярко-красные губы ее беззвучно шевелились. Затем кадр сменился видом на Вашингтон с воздуха. Вдоль Аллеи, длинной зеленой полосой протянувшейся к знакомому величественному белому куполу Капитолия, скользнуло в погоне за собственной тенью на земле нечто белое, крохотное, словно детский планер. В мгновение ока миновав Аэрокосмический музей, ракета прошла над Четвертой и Третьей улицами и угодила прямо в западную стену Капитолия, взорвавшись где-то внутри ротонды.

Взрыв вышиб окна, повалил несколько греческих колонн. Стена треснула. К счастью, людей на ступенях Капитолия не оказалось, но взрывная волна перевернула несколько водородных авто, припаркованных на подъездной дорожке, и сорвала листву с вишневых деревьев. Секунд пять здание стояло, словно в раздумьи, затем огромный купол шевельнулся, дал трещину и рухнул вниз лавиной белых осколков.

На экране вновь возникла, беззвучно шевеля губами, Шарлотта Браун.

— Вот этот чертов клип крутят уже четвертый час кряду, — горько сказал президент. — Что они там — ничего другого не могли найти?

— Да, это здорово ударит по духу нации, — согласился Харрел.

— Еще бы! А что делать? Вводить правительственную цензуру?

— Идет война, господин президент, — сказал Харрел.

— Те времена давно позади. Даже если у нас есть возможность цензурировать сетевые новости, — в чем я, кстати сказать, не уверен, — люди просто получат информацию из-за рубежа. А уж как она будет подана — не мне вам объяснять. — Он указал на экран. — По крайней мере, сейчас народ знает, что мы от него ничего не утаиваем, а народное доверие, когда волна повернет вспять, нам очень пригодится. — Он взглянул в сторону Грея. — Мы можем надеяться на перелом ситуации, адмирал? Очень хотелось бы знать, что положение не безнадежно…

— Мы ожидаем скорого прекращения бомбардировки, господин президент, — сказал Грей. — Наши оценки их ракетного арсенала показывают, что подобного темпа противник долго не выдержит. Им потребуется время на перевооружение баз. Наиболее вероятный сценарий таков: еще сегодня или завтра они объявят о временном прекращении огня, чтобы дать нам время на размышления. Ультиматума не отзовут, пожелают получить на него новый ответ.

— А если другого ответа не будет?

Грей пожал плечами:

— Будут продолжать бомбардировку, пока мы не подчинимся.

— И не исключена, господин президент, — добавил советник по делам национальной безопасности, — эскалация в следующей фазе.

— Пойдет в ход ядерное оружие?

— Возможно. Директор ЦРУ считает, что они могут использовать одну или несколько тактических ядерных боеголовок против наших военных баз или, скажем, космодромов на мысе Канаверал или в Вандерберге. Но к химическому или биологическому оружию в сложившихся обстоятельствах, скорее всего, не прибегнут.