Кроме того, тысячекилометровое расстояние обеспечивало пространство для маневра и давало возможность определить лучший подход к вражеской базе. Поверхность Европы была достаточно хаотична, поэтому Сян намеревался использовать Asterius Linea в качестве высокоскоростного шоссе, которое вело на северо-восток и почти пересекалось с Cadmus Linea. Но имелись и другие маршруты. Лучший из них должен быть выбран разведгруппами и телеуправляемыми исследовательскими аппаратами. Генерал ни на минуту не сомневался в победе, но он не хотел поддаваться чрезмерной самонадеянности.

На его экране быстро проносилась поверхность Европы, мелькали лабиринты ржаво-коричневых линий на фоне сине-белого льда. Эти линии напоминали грязные трещины на белом хрустале.

«Что ждет нас под этим ледяным барьером?» — спрашивал себя генерал.

Два из восьми посадочных аппаратов несли миниатюрные научно-исследовательские подводные лодки. По донесениям китайской разведки американцы взяли с собой на Европу точно такие же субмарины. Сяну было известно, что доктор Чжао твердо решил лично встретиться с инопланетянами, живущими в комплексе Певец.

И генерал Сян не менее твердо решил сопровождать доктора во время этой встречи.

Возможно, на Европе человечество впервые столкнется лицом к лицу с существами с другой планеты. Правда, такие встречи уже имели место, но это было еще в доисторические времена.

Генерал искренне надеялся, что им не придется приводить в исполнение вторую часть задания.

Поскольку, несмотря на все его слова, сказанные с целью успокоить Чжао, они ужасно рисковали.

Командный пункт, объект «ЕвроГИС»;

Кадмус, Европа;

03:29 по времени гринвичского меридиана.

Собрание проходило в отсеке С-3, где размещался центр управления и связи. В этом же самом отсеке, находящемся в скрытой под водой носовой секции «ЕвроГИСа», располагался и боевой командный пункт морских пехотинцев. Сейчас тут находились: Джефф Уорхерст, капитан Пол Мелендес, лейтенанты Грэм, Бил, Куинлан и Уолдерс, главный сержант Камински и четверо военнослужащих сержантского состава. Отсек был слишком тесен для собравшихся в нем одиннадцати человек, которые внимательно слушали перебиваемые помехами радиосообщения.

—  Ибайми,— сказал незнакомый голос. — Шан бай фэнь чжиуши…

— Одна сотня метров, — перевел Чести Пуллер по интеркому командного пункта. — Свыше пятидесяти процентов.

—  Жуньи… Жуньи…

— Аккуратнее… Аккуратнее…

— Было бы очень мило, если бы нас заранее предупредили о том, где эти ублюдки планируют совершить посадку, — сердито проворчал лейтенант Тед Грэм. — Мы бы отправили туда пару ребят с «Крылатыми драконами» и в два счета испортили бы им праздник!

—  Люши ми… Уши ми… Дяо эрши гунли сяоши…

— Шестьдесят метров… — переводил Чести. — Пятьдесят… Скорость спуска — двадцать километров в час.

— Где они все-таки совершают посадку? — спросил Джефф. — Есть какие-нибудь идеи?

— Никак нет, сэр! — Штаб-сержант Джон Уолхейм, сидевший за пультом управления, коротко мотнул головой в наушниках. — Думаю, китайцы выбрали юго-запад и очень далеко за горизонтом. Рискну предположить, что нас разделяют не менее пятисот километров… Но и не более тысячи двухсот. Я не могу сказать точнее без триангуляции.

Кулаки Джеффа медленно сжались.

— Я должен был подумать об этом… Должен был отправить туда хотя бы один лоббер.

В общем-то, он не подумал об отправке лоббера, потому что это было попросту непрактично. Лоббером нельзя управлять на расстоянии, особенно, если ему предстоит лететь за сто с лишним километров. Это значит, что кто-то из морских пехотинцев получит недопустимо большую дозу облучения. Можно, конечно, менять состав экипажа через каждые несколько часов, но эта затея скоро окажется бесполезной из-за больших энергозатрат. Кроме того, нельзя лишний раз подвергать людей смертельной опасности, заставляя их подниматься на поверхность Европы.

Кстати, старший сержант Кьюкела добровольно сел за штурвал лоббера и сейчас находился в небе, в нескольких километрах над базой. Он поднял летательный аппарат достаточно высоко, чтобы можно было издалека подслушивать радиоболтовню китайского флота.

Если бы Уорхерст только знал, когда китайцы собираются совершить высадку, он мог бы держать поблизости другой лоббер, который в нужный момент поднялся бы в небо, снял второй пеленг и засек место выброски вражеского десанта.

«О координатах места выброски десанта можно только мечтать, — подумал Джефф. — А в придачу к этим координатам потребовать два резервных полка космических морпехов».

Самой серьезной проблемой была эта проклятая слепота. На Земле каждое подразделение морской пехоты, находящееся в любой точке планеты, имело почти мгновенный доступ к целым созвездиям спутников военного назначения, включая наблюдателей. Поэтому в ясный день можно буквально смотреть через плечо вражескому офицеру и читать его карты и распечатки связи. А на орбите имелись инфракрасные датчики, которые могли видеть теплую плоть сквозь бетонные крыши зданий и бункеров.

На Европе ничего этого не было. Не было даже военного корабля на орбите, который мог бы сообщить координаты врага. Оснащение роты включало в себя пять беспилотников «Марк-VI». На жаргоне морских пехотинцев эти боевые разведывательные аппараты назывались «птичками». Джефф трясся над этой летающей техникой, как последний скупердяй. В военных условиях «птички» быстро приходят в негодность. Потеряв последний беспилотник, рота «Браво» вообще окажется в кромешной тьме.

— Может, стоит попробовать напасть на них, сэр? — спросил лейтенант Бил, уроженец штата Алабама. Его звали Чарльз Эндрю, но парни придумали для него прозвище «Мо».

— А что дальше? — спросил лейтенант Рандольф Куинлан. — Вести переговоры? Но о чем? Единственная вещь, которую мы можем предложить им, — это наша капитуляция!

— К дьяволу капитуляцию! — воскликнул Грэм.

— Мы будем вести переговоры, если китайцы этого захотят, — сказал Джефф. — Но они не войдут в этот кратер. Понятно?

В тесном отсеке хором прозвучали восклицания «Есть, сэр!» и «Да, сэр!».

Настенный экран в настоящее время демонстрировал изображение, снятое дистанционной видеокамерой, установленной на штативе на юго-западном наблюдательном пункте. По экрану тянулась однообразная плоская ледяная равнина Европейской поверхности. На расстоянии виднелись невысокие холмы.

С момента высадки американцев прошло четыре дня. Так как Европа совершала полный оборот вокруг Юпитера за три дня и тринадцать часов (этот виток определял также границы дня на спутнике), то морские пехотинцы уже прошли через один полный цикл дня и ночи. Сейчас было утро, но оно сопровождалось затмением. Солнце скрывалось за обширной чернотой Юпитера. Однако достаточно света давала окаймленная серебром радуга, золотящая край планеты. Сияние радуги мягко освещало холмистый ландшафт, окрашивая его в холодные синие тона. В черной пустоте неба постоянно сияли немерцающие звезды, казавшиеся твердыми, словно лед. Тусклый свет позволил разглядеть работавшую неподалеку группу морских пехотинцев. Парни рыли яму для установки ХМ-86 «Часовой». Их крошечные фигурки позволяли судить о размерах обширной и дикой местности.

«Китайцы появятся именно с той стороны», — подумал Джефф.

Конечно, он закрыл все подходы. Но разведгруппы исследовали окрестности на лобберах и сообщили, что за пологой выпуклостью Cadmus Linea находится гладкая равнина, простирающаяся на запад, а затем на юго-запад в направлении места высадки китайского десанта. Джефф был уверен, что при первой попытке подойти к базе противник обязательно воспользуется преимуществами ландшафта.

«Дьявол! — подумал он. — Как я ненавижу ожидание!»

— Зебра, Зебра, говорит разведгруппа номер один! Как слышите?

— Первый, Зебра слышит, — ответил Уолхейм. — Продолжайте.