– Ты ничего не можешь рассказать?

– Ничего, – вздохнул он.

– Нас подслушивают, – догадалась Маша. – Но как тебе удалось?

– Кое-кого уговорил, – грустно улыбнулся Борис.

– Ты с ней?

– Если ты говоришь о Вике, да…

– Борис, как я могу помочь тебе?

– Ты мне уже очень помогла, – серьезно сказал он.

– Значит, ты не хочешь ни о чем просить меня?

– Ты носишь кулон, что я подарил тебе когда-то, – Борис ушел от ответа, – я очень рад.

Маша тронула пальцами золотое сердечко у себя на шее.

– Борис, неужели ты, – она протянула к нему руки.

– Поищи в своем сердце, – он с нежностью поцеловал ее ладони, притянул к себе, коснулся губами лба и мокрых от слез щек. – Мне пора, – сказал он. – Тебе лучше уйти сейчас, я прошу.

Маша поднялась с кресла, взяла его за руки, заглянула в глаза и поняла, что он что-то говорит ей взглядом. Он что-то пытается передать ей, но что!?

Борис мягко подтолкнул ее к выходу и открыл дверь.

– Прощай, сестренка, – шепнул он.

– Борис!

– Уходи, милая, прошу!

Маша оказалась на улице, оглянулась, но дверь уже захлопнулась за ее спиной. Тогда она быстро направилась к дороге, где у нее была припаркована взятая на прокат машина. Она помнила, как Франц запретил ей ловить такси. Наверное, за ней следили, она не смогла бы утверждать этого, просто думала, что следили. Поэтому Маша направилась сразу туда, где она арендовала автомобиль. Именно здесь у нее была назначена встреча с Францем. Маша заметила его синий Opel, но, вернув машину, еще некоторое время не решалась подойти. Наконец, так и не увидев ничего подозрительного, Маша направилась к поджидавшему ее Францу.

– Как все прошло? – спросил Франц шепотом, когда они уже выехали из города.

– Там был мой брат, – ответила Маша.

– Один?

– Да, один. Он хотел что-то сказать мне, но не сказал. Он на что-то намекал… О, Господи, да ведь это важно! Я знаю! – Маша мучительно вспоминала всё, что сказал Борис.

– За вами следили?

– Наверняка.

– Что теперь делать? – не унимался Франц.

– В любом случае, надо сообщить Соболеву, – ответил Маша, – но я должна понять! Это была не просто встреча, он хотел что-то сообщить. Я спросила у него: неужели ты ничего не хочешь сказать, попросить… Ах, нет, не то… Он еще говорил, что очень рад, рад, что я ношу кулон, который он подарил… Стоп! Не может быть… да нет же, он сказал: ищи ответ в своем сердце… Вот оно! Ищи ответ в своем сердце! – Маша рванула цепочку на груди.

– Что вы делаете? – крикнул Франц.

– Ищу ответ в своем сердце, – как в лихорадке ответила Маша. Она открыла золотое сердечко и увидела там крохотный комочек папиросной бумаги.

– Что там? – волновался Франц.

– Он успел! Невероятно! Он успел незаметно положить записку, – шептала Маша, стараясь развернуть записку, не повредив.

Она всмотрелась в мелкие буквы и ничего не поняла.

– Господи, что же это значит?! – шептала она.

– Мари, не волнуйтесь, – просил Франц, – очевидно, ваш брат хочет, чтобы вы о чем-то знали, что-то предотвратили или кого-то предупредили. Эту записку теперь следует передать знающим людям.

– Вы имеете в виду Интерпол? – спросила Маша.

– Да.

– Сначала, я все-таки позвоню Соболеву.

– Хотите, это сделаю я? – предложил Франц.

– Да, наверное… Сейчас главное, не поднимать панику.

Вернувшись в клинику, Маша, первым делом выяснила у Андрея, как лучше связаться с Соболевым. Андрей даже не спросил, зачем ей это. Просто назвал адрес электронной почты.

После чего они вдвоём с Францем составили короткое послание, в котором сообщили, что Борис вышел на связь и передал странную записку.

Колесо закрутилось.

Соболев старший, получив Машино сообщение по электронной почте, сразу же обратился к своему старому другу Сергею Ивановичу, имеющему самое прямое отношение к Интерполу.

В это же время из Австралии был срочно вызван еще один агент спецслужб, Кузнецов Василий Васильевич. Он привез хорошие новости: пропавший сын Андрея и Риты жив, он по-прежнему с Валентиной. Бывшая медсестра и ребенок в относительной безопасности. Все это Соболев узнал на экстренном совещании, состоявшемся у него дома. Здесь же и был разработан план действий, касающихся записки, полученной от Шахматова.

Сразу после совещания Кузнецов вылетел в Швейцарию, а Соболеву приказано было повременить, так как Сергей Иванович предполагал, что за запиской последуют и другие сюрпризы, к которым надо быть готовыми.

Кузнецов, как и прежде, остановился в клинике доктора Вейнцеля, на правах бывшего пациента.

Вскоре Маша получила от Кузнецова приглашение встретиться. Встречались на конюшне у Франца. Здесь Кузнецов снова рассказал о своей поездке в Австралию и ребенке Риты, а так же, объяснил Маше смысл записки, в ней Шахматов предупреждал о готовящемся на Соболева покушении, которое должно произойти 30 числа сего месяца в клинике. Очевидно, убийца уверен в том, что Соболев будет 30 в клинике у дочери.

– За этой уверенностью, несомненно, что-то кроется, – сказал Кузнецов. – В любом случае, мы будем готовы.

Он не ошибся.

Через несколько дней Соболеву позвонили. Он почти не удивился, услышав Шахматова.

– Надо поговорить, – сказал Борис.

– Где ты? – спокойно спросил Соболев.

– Неважно. Далеко. Если хочешь узнать о своем внуке, советую 30 быть в Швейцарии.

– Как ты меня найдешь там?

– Не твоя забота, – отрезал Борис. – Ты должен быть в клинике.

– Я согласен…

В ответ трубка запищала короткими гудками.

Соболев немного опешил. Он не совсем понимал, в чем состоит фокус. Почему, Шахматов сначала предупреждает его о готовящемся покушении 30 числа, а потом сам же звонит и назначает встречу именно на это число, именно в клинике.

– Что происходит? – спросил он Сергея Ивановича.

– Скорее всего, нашего общего знакомого – Бориса Петровича Шахматова, решили использовать как приманку. Он, зная об этом, по какой-то причине не хочет играть на руку преступникам. Нашел способ встретиться с сестрой и передать записку с предупреждением.

– И что мне теперь прикажешь делать? Ехать на встречу? – допытывался Соболев.

– Непременно! – весело ответил тот.

Вике не понравилась встреча Шахматова с сестрой. Нет, она не боялась Машу. Но она чувствовала, что Борис играет с ней. Несколько раз она слушала весь разговор, хмурилась и жалела, что не обыскала Машу, когда та покинула мотель.

Конечно, за ней следили. Агент доложил, что Маша брала машину напрокат в маленькой частной фирме, что там ее ждал какой-то мужчина, он и отвез Машу обратно в клинику. Вика знала так же, то мужчина этот был ни кем иным, как Францем, общим их старым знакомым, содержателем конюшни.

В этом ничего подозрительного не было. Маша, по мнению Вики, была жуткой трусихой, именно поэтому она могла попросить Франца сопровождать ее в Женеву. Она ни за что не предаст брата, будет страдать и ждать, что он исправится. Но Борис! Борис не таков! Он явно использовал сестру, но как?

Человек, находящийся в клинике под видом пациента докладывал, что после возвращения Маш вела себя спокойно. С посторонними в контакты не вступала. Большую часть времени по-прежнему проводит с Маргаритой Соболевой-Истоминой.

Вика негодовала.

– Есть же здесь какой-то подвох! Я чувствую! – твердила она.

Но время проведения операции неумолимо приближалось. Отменить ее Вика не могла. Оставалось идти на риск.

Соболев согласился приехать, стало быть, все идет по плану. Охрана у Риты не увеличена. Что ж, у нее достаточно людей. Значит, как только прибудет Соболев, надо сделать ночной штурм и покончить со всей семейкой разом. А там… Что будет дальше, Вика загадывать не любила.

Накануне операции она неожиданно заявила Борису:

– Ты пойдешь со мной!